— Нет, не отвечай, — рычит Артем, и я слышу хлопок двери. — Будь там. Я уже еду.

Как я могла так сильно протупить? Страшно встречаться с яростью Артема лицом к лицу.

— Прошу прощения? — задерживаю мимо проходящую официантку. — Можно мне бутылочку вина?

Я ни в коем случае не алкоголик, просто пьяной с Артемом легче иметь дело. Алкоголь обладает мощной способностью снимать стресс, поэтому, когда мой злой парень появляется на пороге ресторана, его свирепый взгляд не производит на меня никакого впечатления.

— Артем! — радостно объявляю я. Наверное, слишком громко.

— Какого черта ты исчезла, не сказав мне? — Артем пронизан гневом, который, как я предполагаю, он пытается сдержать.

— Ты какой-то встревоженный, — невнятно мямлю.

— Конечно, моя деву… — он замолкает, приметив вино рядом со мной. — Ты что, пила?

— Нет-нет, — лгу, слишком нерешительно. — Я… Ой, ну ладно… Но… только потому, что я не хотела слышать, как ты кричишь на меня.

Артем реагирует смешанными чувствами раздражения и заботы, резко выдыхает и устало трет переносицу.

— Вставай. Мы уезжаем.

Земля для меня дрожит и я, гордо ухмыльнувшись, чуть не спотыкаюсь, пытаясь идти ровно. Если бы не рука Артема, обхватившая меня за талию, давно поцеловалась бы с полом.

— Горе, Мила, одно сплошное, — нотка сарказма, но правдивая.

На улице холодно, зима полностью забирает город в свои владения. Тру дрожащие пальцы, согревая, и бросаюсь к машине Артема, надеясь укрыться от холода. Но машина оказывается заперта.

— Открой.

— Нет.

— Почему?

Мне хочется кричать. Чертов холод, он проникает до костей и начинает снимать последние следы алкоголя.

— Нет, пока ты не скажешь мне, почему уехала сюда.

— Хорошо.

— Это сарказм, не так ли? — Артем приподнимает бровь.

— Ага, — уверено киваю и прижимаюсь к губам Артема.

И я еще не настолько трезва, чтобы удержаться от очередной глупости.

Артем не удивляется и не сопротивляется. Загребает меня в охапку и прижимает к машине. Язык осторожно проникает внутрь, тает во рту, смешиваясь с нашим дыханием. Моя шуба расстегнута, ладони ложатся на бедра, а я цепляюсь за его плечи, стараясь удержаться на дрожащих ногах.

Горячее дыхание против холодной кожи, сантиметр за сантиметром, подогревает и возбуждает. Забываюсь. Растворяюсь. Артем улыбается сквозь поцелуй. Он. Черт возьми. Улыбается. А у меня сердце в трепете бьется.

Пока мы не заходим слишком далеко, вспоминаю, почему вообще это затеяла. Выхватываю ключи из кармана куртки Артема, быстро нажимая на кнопку разблокировки.

— Теряешь хватку, Мартынов, — шепчу ему в губы.

— Вообще-то я держу очень крепко.

— Моя голова, — ударяюсь эпицентром пульсирующей боли о столешницу.

Мне следует бросить пить. Вообще. Даже психи Артема кажутся менее мучительными, чем эта острая боль. Ощущение, будто молнии разрываются внутри черепа.

Громкий стук о стол, и я выравниваюсь. Терпеливо жду, пока черные точки перед глазами исчезнут. Когда обстановка немного стабилизируется, обнаруживаю перед собой стакан воды и таблетку.

— Пей, — издалека до меня доходит резкая команда.

Без размышлений хватаю стакан и не свожу глаз с Артема, ожидая вопросы, которые, я уверена, должны обязательно последовать.

— Где в твоей квартире еда? — ворчит, закрывая шкафчик, и открывает холодильник.

— Я не ходила по магазинам.

— Две недели? — и Артем начинает выбрасывать продукты в мусорку.

— Эй! Что ты делаешь?

Молоко летит за сливочным маслом.

— Ты хочешь умереть от отравления или пытаешься изучить рост бактерий? — Артем открывает банку с ананасами, откуда, откровенно говоря, пахнет не очень. — Ужас, Мила.

— Я все еще здесь, — жалуюсь и дую губы.

— Вижу, — карие глаза обеспокоено скользят по мне, — а еще вижу, что ты не заботишься о себе.

— Все окей.

— Нет.

— Окей, — хлопаю ладонями по столешнице. За время наших «отношений» я четко уяснила, что спорить с ним бессмысленно, поэтому меняю тему. — Что мы сегодня делаем?

— Мы? — Артем садится напротив и достает телефон.

— Да, мы.

— Для начала тебе нужно позавтракать, а потом мы, — нарочно подчеркивает, — поговорим о том, что произошло вчера.

О-ой… Сомневаюсь, что хочу ему рассказывать. Задумчиво стучу себя по подбородку. Получится ли уйти от тягостного разговора о вчерашнем вечере?

— А что произошло вчера?

— Ты знаешь.

— Нет, — притворно делаю вид, что у меня нет ответа, строю из себя дурочку. Но это ведь Артем, тот, кто добивается своего, он не отступает.

— Мила, у меня нет на это времени. Еще нужно приготовить завтрак.

— У меня нет… — мне приходит идея и пробуждает внутри маленького мятежника. Заключается она в простом: поймать такси и уехать далеко-далеко отсюда. Прищуренный взгляд Артема, кажется, просверливает дыру в моей голове, и легко читает мысли о побеге. — Вообще-то, я схожу в магазин прямо сейчас.

— Я тебе не доверяю и тоже иду, — Артем встает со своего места.

— Нет, все хорошо. Я вернусь…

— Я пойду с тобой на всякий случай.

— Тебе не нужно этого делать, — кричу в спину Артему. Конечно же, он игнорирует меня.

Раздосадованная, опускаюсь на колени и вытаскиваю из-под раковины секретный пакет с конфетами. И как я вчера не вспомнила о нем? Мне срочно нужно получить утреннюю дозу сладостей, иначе не вынесу Артема. Точнее, наоборот. Вынесу ему весь мозг.

— Кем он себя возомнил? Это мой дом и моя еда. Кто дал ему право…

Хотя я не могу отрицать, что он вроде как начинает заботиться обо мне? Это ведь называется заботой? Артем вечером привез меня домой, переодел и уложил спать. Даже не ворчал!

Звук дверного звонка прерывает мою бурную тираду. Вздыхаю и медленно плетусь к двери.

— Мила! Я знаю, что ты дома! — кричит мой брат по другую сторону.

Распахиваю ее, сталкиваясь с непрошенным визитом Влада, и складываю руки на груди.

— Что?

Брат не теряет времени и врывается вихрем, а Маша тихой мышкой за ним, слегка мне улыбается.

— Тебе нужно напомнить, что это моя гребаная квартира? — топаю ногой, немного раздражаясь. Никакой частной жизни! Спасибо хоть постучали!

— Мы спросить только об одном. Мы хотим… — Влад делает паузу, словно раздумывает, как сформулировать свой вопрос.

— Ну-ну?

— …твоего…

Бросаю в него зонт. Почему он тянет?

— Что?

— Дай нам свое благословение.

— А? — пораженно моргаю.

— Мы переживаем, что ты не примешь ребенка.

— Переживаете? — эхом повторяю. — Вы пришли ко мне в такую рань, чтобы спросить, приму ли я своего племянника?

— Ну-у, да? — Маша смущенно жмется к брату.

— Вам не нужно мое благословение. Если вы хотите ребенка, давайте, вперед. Мне просто жаль, что его отец не умеет завязывать шнурки на кроссах, — не упускаю шанса пошутить.

— Я умею.

— И когда ты этому научился? На прошлой неделе?

— Я хотя бы не буду мамой, которая не умеет готовить.

— Я умею готовить.

— Засунуть хлеб в тостер не равно приготовить еду.

— Ребят, ну хватит, это… — Маша пытается влезть между нами.

— Мила, где мой телефон? — по квартире разносится голос Артема.

Глаза Маши и брата расширяются, и я почти вижу, какие предположения формируются в их головах.

— Телефон на кухне, — кричу, чтобы Артем услышал, затем обращаюсь к шокированной паре. — Нет-нет-нет, я знаю, о чем вы думаете, и это не то, что произошло.

Влад смотрит на меня с недовольством, а Маша осторожно наблюдает за ситуацией. Я чувствую, они не слишком доверяют моим словам, но и не хотят ссориться. Это реально сложная ситуация.

— Тогда почему он здесь? — м-да, их встреча с Артемом сейчас не самая удачная.

— Я была пьяная, и Артем отвез меня домой. Конец.

— Он остался на ночь?

— Э-э, — неуверенно чешу затылок. Я. Не. Помню. — Наверное, да. Я точно не помню.