Ольга еще издалека, почти от входа, увидела Младена. Что он делает здесь, в этой компании? Правда, об этом же она спрашивала и себя.

Она пришла сюда, не только чтобы проводить Юльку. Она знала, что здесь будет Лиляна, и ей хотелось увидеть еще раз девушку, которая нравится Младену. Впрочем, нет. Просто ей хочется развлечься, повеселиться с этими молодыми людьми, которым, очевидно, тоже приятно побыть с ней. Ей хотелось не думать о Младене. И когда она встретила его удивленный взгляд, то не смутилась. Она знала, что ему безразлично ее присутствие. Но ей-то не безразлично!.. Пожалуй, из веселья сегодня ничего не выйдет…

Ольга медлила, не торопилась сесть. Все взгляды были обращены к ней. В голубом вечернем платье, с короткими кудрями, свежим лицом и чуть тронутыми помадой пухлыми губами она казалась моложе своих сверстниц. И значительно красивее.

В первый момент Младен обрадовался Ольге. Потом в его взгляде отразилось удивление; по сути дела он только теперь заметил, какая она хорошенькая.

Он и не знал, что Ольга дружит с такой легкомысленной компанией. При этой мысли ему стало неприятно. И с какой стати Тошков ухаживает за ней, зачем этот неприятный человек сует свой нос куда не следует?

Младен с еще большей силой почувствовал, насколько он чужой среди этих людей. Что общего может быть у него с Лиляной? Его влечет к ней ее красота, волнует ее опасная игра: казаться доступней и легкомысленной. А может быть, она и в действительности такая? Младен невольно перевел взгляд с Лиляны на Ольгу и заметил, что та укоризненно посмотрела на него.

Да, она права. Каким бессмысленным был его сегодняшний приезд в город! Как на экране, мелькнули перед ним его рабочий стол с неоконченными планами, строители, которые придут завтра получить задание, и плотина, с каждым днем становившаяся все выше. Момчил наверняка будет недоволен, потому что сегодня не успели подготовить площадку для бетонирования. К тому же, торопясь на автобус, Младен забыл передать Сиджимкову заявку на понедельник.

— Что случилось? Где ты витаешь, Младен? — Лиляна потянула его за рукав и улыбнулась. При Ольге она решила подтвердить свои права на него.

Тошков попытался стать центром разговора. Ему хотелось блеснуть и доказать Ольге, да и всем остальным, что на строительстве он сто́ит много больше всех этих молокососов: если бы не он, работы так и велись бы первобытным способом, механизация — дело его рук…

— Ах, оставьте эти водохранилища! — вмешалась Жужи. Она давно старалась привлечь к себе внимание Младена. Он, может быть, и из «новых», но понравился ей с первого взгляда. — Хватит нам газетных статей. Они и так каждый день забивают наши головы социалистическими стройками.

— О! Неужели ты читаешь газеты?

Жужи читала газеты аккуратно и внимательно. Но ей не хотелось показывать, что ее интересует что-либо, связанное с теперешней властью. Поэтому она поспешно ответила:

— Только «Вечерние новости». И то в основном спорт и радиопрограмму, чтобы знать, когда будет музыка, а когда доклады и пропаганда. Но иногда заглядываю и на первую страницу. Там пишут о новых магазинах и новых товарах. Но какие товары? Болгарские! Приходится привыкать. Из-за этих высоких пошлин нельзя достать ничего заграничного.

Младен молчал и наблюдал, как Тошков и молодой человек, которого, кажется, звали Рони, безуспешно пытались улаживать за Ольгой. Ему казалось, что Ольга глядит на него грустно и вопросительно.

Лиляна перехватила взгляд, которым они обменялись, и решила позабавиться — вызвать ревность у этой девчонки. Уверенная в себе и в чувстве Младена, она не боялась Ольги. Правда, сегодня та выглядит намного интереснее, особенно когда злится. Не так уж она безлична и смиренна, какой показалась при первой встрече. Ты посмотри, какая самоуверенная девчонка — безо всякого грима обходится!

Лиляна вынула из сумочки маленькое четырехугольное зеркальце и с удовольствием убедилась, что ей опасаться Ольги нечего. Она игриво облокотилась на стул Младена:

— Следующий танец наш, да? — Лиляна смотрела ему в глаза, и он опять забыл обо всем, кроме ее недавних поцелуев.

Оркестр заиграл вальс-бостон. Тошков склонился в молчаливом приглашении перед Ольгой. Рядом с ним вырос Рони, уже изрядно выпивший, и потянул девушку за руку. Тошков одернул пиджак и приосанился.

— Нет, прошу извинить, дама моя.

— Как так ваша? Ха-ха. Значит, ваша? А теперь будет моя.

Сидевшие за столом рассмеялись: Рони непревзойденный шутник!..

— Эта дама моя, — кипятился Тошков, — я привел ее. Значит, в этот вечер она будет только моя. Да.

— А-а, — закричал Рони, — я и не знал, что о таких вещах говорят публично.

Оба держали Ольгу за руки. Обычно бледное лицо Тошкова побагровело. Он по-петушиному высоко задирал голову. А Рони, напротив, обмяк. Плечи его опустились, нижняя губа отвисла, он что-то невнятно бормотал. Все смеялись. Глядя на них, кто-то ободряюще крикнул: «Держись, Рони! Давай! Неужели упустишь девочку? Сейчас тебе везет!»

Ольга быстро взглянула на Младена. Он сидел неподвижно и не сводил с нее глаз. В свою очередь Лиляна не отрываясь смотрела на него. Чувствовалось, что при малейшей попытке Младена защитить Ольгу она готова была удержать его за плечо.

Сильным движением Ольга освободила обе руки.

— Я ухожу, Младен. Не можешь ли меня проводить?

Юлька встала было, чтобы идти вместе с ней. Тошков засуетился.

— Я… я… Это мое право!

— И я так считаю, — сказала Лиляна, не снимая с плеча руки Младена. — Раз инженер Тошков пригласил свою даму, то обязан и проводить ее. Я вовсе не намерена идти одна по темному парку.

— Это ваше полное право… — Ольга схватила пальто со спинки стула и быстро вышла из ресторана.

— Но почему? Куда она пошла? Я провожу ее, — в голосе Тошкова не чувствовалось уверенности, он глядел на Лиляну, чья улыбка предназначалась и ему. — Да, я провожу…

Лиляна держала Младена за плечо, но еще сильнее удерживал его ее взгляд. И все же, когда Тошков вышел вслед за Ольгой в темный парк, Младен резко отстранился и встал.

— Извините, — сказал он, обращаясь только к Лиляне, остальные танцевали, — ее родители мне не простят, если узнают, что я оставил ее ночью одну.

Младен не смог догнать Ольгу, хоть и очень спешил. Он было хотел вернуться, ведь целый вечер он ждал, когда они вдвоем с Лиляной пойдут по темному, тихому парку. Но потом вспомнил, как она кокетливо улыбалась инженеру Тошкову, подавая руку со словами: «О, товарищ начальник», — и остался стоять в аллее. Что перед самим собой скрываться? Он хорошо видел, как Лиляна смеется над ним, унижает его, что она не та женщина, с которой он мог бы связать свою жизнь. И, несмотря на все это, Лиляна манила его к себе, он не мог от нее отказаться.

Почему же он заступился за Ольгу? Только из-за дружбы? Какая упрямая девочка! Такая хрупкая, изящная. И какой хороший товарищ! Младен уже не жалел о неудавшемся вечере, а только беспокоился, как бы Тошков не догнал Ольгу.

Фары мчавшегося автомобиля вспыхнули и погасли. Мысли Младена опять вернулись туда, в ярко освещенный зал ресторана. Они там еще, наверное, танцуют. И конечно, чувствуют себя свободнее, избавившись от его присутствия, обнимают гибкое тело Лиляны и безнаказанно шепчут ей разные пошлости. Может быть, и Тошков вернулся, занял его место. Что ж, он может ей понравиться. Он кавалер, развязен, и притом — начальник, у него собственная квартира. А для Лиляны это имеет значение. Ведь намекала же она Младену, что при такой маленькой зарплате, как у него, двоим нелегко устроиться. «Я не намерена работать, когда выйду замуж, — сказала она однажды. — Пусть обо мне заботится муж!»

Лиляна часто подсмеивается над его привязанностью к строительству. «Уж не думаешь ли ты, что молодая женщина, особенно если она красива, согласится похоронить себя в этой глуши? Да на это только какая-нибудь дурнушка или старуха согласится». Почему же он должен подчиняться ее капризам? Куда девалось его красноречие? Почему он не может убедить ее, что смысл жизни надо искать именно там, на стройке, что там его мышцы делаются крепче бетона, что пламя, вспыхивающее при каждом ударе о камень, разгорается в его душе. Она бы увидела, что человек среди этих скал — песчинка, а стоит ему взять в руки орудие труда — и он всемогущ. И неужели это он, один из сынов Антея, черпающих новые силы, прикоснувшись к земле, трепещет сейчас при мысли о затуманенном взгляде, полном обещания и обмана?..