Маркиза много лет служила при королевском дворе отца Скарлет, выполняя дипломатические миссии в разных странах. Принцесса радостно пригласила их на свою яхту и сообщила Матиоле, что та всего на несколько минут разминулась с возвращающимися из Сен-Тюлип дочкой и зятем. Прихватив всю команду "Дельфиниума", они отправились в гости "к соседям" на другую сторону мыса.

Принцесса и её жених по дороге рассказывали новости. Шиповничек не удержавшись, сообщила Фиалке, что на "Дельфиниуме" их ждёт одна маленькая рыжая девочка…

Сестра Триколор очень хотела посмотреть на реакцию матери, но вспомнив о долге христианского милосердия, предупредила её и была вознаграждена. Удивление остальных не поддавалось описанию, когда перейдя на палубу "Дельфиниума", после бесконечных объятий и поцелуев, маркиза сама подошла к внучке и заявила:

— Я твоя бабушка, золотце. Скажи, тебя не обижали эти бандиты? — (Красноречиво кивнула на Виолу и Гиацинта, застывших неподалёку). — Ты мне расскажешь, как они себя вели, правда? И если что, я разберусь… — Маркиза, угрожающе сдвинув брови, сжала кулак и показала "бандитам".

Омела просияла:

— Да, бабушка! Я тебе всё-всё расскажу.

— Я так и знал! — уронил Гиацинт. Жена вздохнула:

— Влипли. Теперь она всё расскажет мамочке. И как я у неё зеркало забрать хотела, и как конфет сегодня в посёлке не купила, и как ты её "кенгуру" дразнил и хотел отправить на корабль, чтоб она взорвалась, лишь бы не брать с собой…

— Да уж, — вздохнул граф. — И в Робинзона мы с ней толком не поиграли, и вообще… Я говорил, они споются!

Мальчишки: Джордано и Розанчик, волновались не меньше и также страшно удивились поведению маркизы. Заметив нахальные улыбки Фиалки Триколор и своей дорогой кузины, Розанчик понял, чем объясняется дипломатический ход "белой ладьи" Матиолы, которая пошла напрямик, сразу сказав Омеле: "Давай дружить!"

— Ну, девчонки! — обещающе зашипел Розанчик. — Я вам ещё устрою за ваши змеиные языки!

— Женская солидарность, — сочувственно изрёк Джордано. — Что с них взять, слабые они создания…

Шиповничек и Фиалка перестали хихикать и обиженно удалились, собираясь послушать обвинительную речь Омелы.

*****

С "Сирены" перекинули деревянные мостки на "Дельфиниум", обе команды бегали туда-сюда, знакомясь и встречая старых друзей. Шутки, смех…

Люцерна переходил из рук в руки. Его и флорентийских солдат приветствовали как героев.

— А где же Каштан и остальные ребята? — спросил между прочим Поль Люпин. — На берегу, ждут шлюпок?

Вопрос упал в пустоту, и удивлённые взгляды обратились к Люцерне. Самый весёлый матрос "Дельфиниума" вдруг погас и даже его веснушки перестали отражать солнце.

— Да, они остались на берегу, — медленно сказал Люцерна. — На берегу Сен-Тюлип… За ними уже пришли шлюпки… из той гавани. — Он посмотрел на небо.

Матросские шапки без звука поползли вниз.

Двадцать три человека, обугленный "Геснер", девять сумасшедших дней с бесчисленными оборванными нитями и нервов, и жизней… Хорошенькая цена за небольшую очередную шалость принца. Хоть бы за последнюю! Но Чёрный Тюльпан сам потерял немало людей, первого помощника, корабль и маленькую девочку, которую любил как дочь. Он потерял ещё и шанс вернуть своих друзей и отомстить врагам и, увы, он вряд ли поэтому остановится.

Вечером катамаран "Сирена" — "Дельфиниум" снялся с якоря.

Убрав абордажные крючья и дощатый трап, соединяющий мостиком обе яхты, они вышли в море. Подальше от берегов Испании, где по углам квадратной шахматной доски полуострова стоят, нависая над морем, чёрные ладьи фортов.

"Сирена" почти пустая шла в кильватере, позади большей яхты. Кроме старшего помощника, пары матросов и рулевого на ней никого не осталось. Все прочие перешли на "Дельфиниум", где в честь возвращения капитана устраивали праздничный ужин.

За столом не было пустых мест, но в сердцах-то они остались и останутся всегда…

Когда рука об руку Гиацинт и Виола в парадных костюмах спустились в кают-компанию, команда, встав, дружно грянула:

— С возвращением… капитан!

Супруги иронично переглянулись.

— Это тебе или мне? — спросил жену Гиацинт.

— Не знаю, — Виола весело глянула на свой экипаж. — Нам…

Они в недоумении остановились по обе стороны от кресла капитана, во главе стола. Граф в раздумье почесал бровь:

— Хм, не ставить же вопрос на голосование, тем более что выберут они тебя.

Виола улыбнулась:

— Но я-то выберу тебя. Раз я здесь хозяйка, моё слово — закон.

Она склонилась в реверансе, уступая звание мужу.

Гиацинт занял место во главе стола и саркастично заметил, глядя на смиренную позу Виолы:

— Хорошенькое решение! Капитан здесь я, а командуешь ты?

— Старик, так она ж королева! — Нат галантно подал руку Виоле и проводил её до места во главе, на другом конце стола.

Натал церемонно поклонился и поцеловал даме ручку. Амариллис закатила глаза: "Боже, неужели это мой брат?"

Принцесса Скарлет смотрела этот спектакль со всё возраставшим восторгом. Наконец она светски рассмеялась:

— Теперь-то я поняла, граф, почему вы бросили нас и не хотите жить при дворе. У вас просто своё королевство — "Дельфиниум". Это нечестно!

Он улыбнулся принцессе:

— Прошу прощения, ваше высочество, но разве вы не поступили точно так же? "Сирена" великолепна и не уступает нашему королевству.

— Неправда! — обиженно протянула принцесса, пряча улыбку. — Я ради этой жизни отказалась от короны, а Виола её здесь получила!

— Совершенно справедливо, — подтвердил Шафран. — На "Сирене" командую я, а Скарлет будет только миссис О`Хризантем, не больше!

Гиацинт с сомнением покачал головой и пророчески произнёс:

— Подожди, Шафран, это вы ещё не женаты. У тебя ещё всё впереди…

Джордано весело показал на своего друга сочувственно склонившего голову:

— Прислушайтесь к совету, капитан! У него дар ясновидения и большой опыт!

Шафран благодарно кивнул и опасливо покосившись на свою принцессу, предложил тост за прекрасных дам.

— Подождите! — хрипло сказал Гиацинт и поднялся из-за стола.

Он лично налил всем присутствующим полстакана красного сухого вина из отдельно стоящих бутылок в центре стола. Так, чтоб на дне их не осталось ни капли.

Первый тост пили молча. Стоя пили испанское сухое вино, принесённое Омелой из погреба Сен-Тюлип на дорогу друзьям. После него оставалась оскомина, но на языке они её не почувствовали, слишком явным был этот привкус во всём празднике.

Поминальным салютом хлопнули бутылки весёлого шампанского и праздник снова вернулся к живым…

.

Вечером, гуляя по палубе, Гиацинт наконец спросил отца:

— Почему вы ждали нас здесь, а не возле форта?

— Да мы вас не ждали, — возразил герцог. — Мы только сюда успели добраться! Остановились взять пресной воды и через минуту должны были сниматься с якоря. Так что мы сами пошли бы навстречу "Сирене".

Сын беспокойно нахмурился:

— Что произошло? Пираты, шторм?

— Увы, всё до смешного просто: встречный ветер и задержки на таможне. Губернатор Барселоны не желал расставаться с нами, а когда Матиола настояла на немедленном отплытии, закрыл порт и арестовал нас.

Через двое суток нам это наскучило, пришлось сбежать. Мы с "супругой" отвлекали его внимание, а Баобаб, швырнув полицейских в воду, вывел "Дельфиниум" в море. А потом взял нас на борт, за несколько миль от города. — Герцог с улыбкой развёл руками: — У Матиолы дипломатическая неприкосновенность. Корабль-то ладно, а её лично губернатор задержать не имеет права. Ну, а я для него интереса тем более не представлял, пришлось разрешить нам уйти. Шлюпка ожидала нас на берегу.