Гиацинт окинул одобрительным взглядом яхту:

— Красавица! Разрешите выразить восхищение вашей "Сиреной". Она безупречных линий и главное, появилась очень вовремя.

— Благодарю вас, граф.

Гиацинт мечтательно вздохнул, глядя на пенящуюся в кильватере воду:

— Летит, как на крыльях! Это сколько у вас, двадцать узлов?

— Да, — заинтересованно кивнул капитан.

— А какой тоннаж?

— Полтораста.

— Шикарно, — восхитился Гиацинт. — У меня чуть побольше: двести пятьдесят.

— Ого! Тоже шхуна?

— Бригантина.

Шафран уважительно взглянул на него:

— Так мы коллеги, граф?

— Так точно. И на этом основании, если можно, на "ты".

— Все французы такие противники церемоний? — засмеялся ирландец. Граф Ориенталь ответил с наиучтивейшим поклоном:

— О нет, сэр! Только я.

— Прекрасно! Ирландцы, тоже не такие ханжи, как англичане, я буду только рад. Так что с вами случилось? Потерпели кораблекрушение?

Гиацинт загадочно улыбнулся:

— Не совсем. Но где наш корабль, мы действительно понятия не имеем. Где-то на побережье в бухте. Должен быть…

— Вы — наши гости, пока не найдёте свою яхту, — заверил Шафран. — Скарлет ужасно обрадуется.

— Она здесь?

— Да. Вероятно, ее высочество крепко спит, если не слышала взрывов. Мы вчера попали в сильнейший шторм, вот, решили держаться поближе к берегу. Скарлет очень устала, она килевую качку не особенно легко переносит. А тут… Вот будет сюрприз!

— О, да! — энергично поддержал Гиацинт. — Особенно если учесть наш вид…

Но привести себя в порядок гости уже не успели. Шиповничек, расцеловав Виолу, кинулась к Джордано и заверещала, оглядываясь ко входу в каюты:

— Ваше высочество! Ваше высо-чес-тво!! У нас такая радость!

— В чём дело, Шиповничек?

Красивая брюнетка в алом, появилась в дверях выхода на палубу.

Виола в пыльном платье без рукавов, в потрёпанных сандалиях и с закрученным наспех узлом волос на затылке сделала такой церемонный реверанс, которому позавидовали бы нарядные версальские дамы.

— Добрый вечер, ваше высочество.

Скарлет схватилась за косяк двери, словно яхту сильно качнуло волной:

— Виолетта?!

Принцесса обвела взглядом всех на палубе, отмечая знакомые лица:

— Розанчик, граф Георгин… — (понимающе покивала): — Гиацинт… Естественно! — Она удивлённо воззрилась на жениха: — Шафран, откуда они взялись?

Гиацинт опередил его.

— Ясно, не с неба же! — хмыкнул он. — С моря! Рады приветствовать ваше высочество.

Все вместе они поклонились принцессе, точно во дворце на праздничном приёме.

— Разве вы не в Италии? — удивилась Скарлет.

— А разве вы не в Англии? — невинно отозвался Гиацинт.

Убедившись по дерзкому ответу, что видит не привидения, вынырнувшие из вод Атлантического океана, Скарлет радостно объяснила:

— Мы плывём в Африку к Пассифлоре за благословением. Папа дал согласие на наш брак, и у нас в некотором роде свадебное путешествие!

— В некотором роде, у нас тоже, — Гиацинт иронично оглядел себя и своих спутников.

Скарлет всплеснула руками:

— Господи! Граф, я всегда знала, что ты чудовище, но не до такой же степени!

— А я никогда не сомневался в том, что Виола — красавица, — невозмутимо ответил он. — У нас идеальный брак. Знаете, в мире так принято: красавица и чудовище. Как в сказке.

Скарлет удручённо покачала головой:

— Как в сказке!.. Боже, Боже!.. У вас, господа, такой вид, будто вы сбежали из тюрьмы.

— Ваше высочество совершенно правы, — Гиацинт с достоинством склонил голову и озорно сверкнул глазами: — Но одно другому не мешает!

Предупреждая град готовых посыпаться вопросов, он проникновенно попросил:

— Полагаю, мы будем иметь полную возможность рассказать обо всём, что вас интересует. Чуть позже…

Принцесса схватилась за голову:

— О небеса! Разумеется, вы должно быть ужасно устали, проходите, располагайтесь, сейчас подадут ужин… — (она обернулась к фрейлине). — Шиповничек, что ты стоишь? Позаботься о наших гостях!

Сестра Розанчика радостно взвизгнула и потащила их за собой вниз, в каюты.

.

[1] об этом в романе Бал Цветов

[2] — Добро пожаловать, леди и джентльмены. Приветствую Вас (англ.)

[3] — Если вы — джентльмен, должны говорить по-французски! Вы же видите, мы — французы! (англ.)

[4] — Безусловно, юная дама! (англ.)

[5] Шафран О`Хризантем — шафран золотистый (Crocuschrisantus), “О” — ирландская приставка перед фамилией.

*****

После ужина, отдохнув, более-менее успокоившись после бурного дня и относительно приведя себя в порядок, друзья гуляли по палубе "Сирены".

В изящной двухмачтовой яхте тёпло-золотистого цвета только одна деталь не гармонировала с общей отделкой. Любому, встретившему сейчас "Сирену", бросилась бы в глаза громадная шлюпка на корме, чуть ли не в четверть самой яхты, с черной надписью "Геснер" вдоль борта.

Виола и Шиповничек болтали в каюте; Шафран, держа на коленях "маленькую француженку", вместе со Скарлет и матросами на юте слушал вдохновенное повествование Розанчика, рассказ которого дополняли Омела и Джордано.

Скарлет не могла прийти в себя, узнав, что проплыви они ещё полторы мили до берега, попали бы прямо в объятья Неро`. Она никак не предполагала, что Чёрный Тюльпан может ждать их здесь. И возмутилась ещё больше, когда Джордано сказал, что получись всё, как задумано, принц вызвал бы её сюда письмом с предложением обменять заложников.

Гиацинт молча стоял неподалёку, облокотившись о перила фальшборта, и смотрел в сторону берега. Но кроме звёзд и разводов светящейся пены за кормой яхты, вокруг ничего нельзя было рассмотреть.

Шиповничек вскоре присоединилась к компании слушателей. Виола села на свёрнутую бухту каната на корме и любовалась морем.

— И что дальше? — широко распахивала глаза Шиповничек, когда брат красочно описывал их побег, пальбу из пушек и ярость Неро`.

— Сгорел "Чёрный Гесс" синим пламенем! — заключил Розанчик, победно оглядев слушателей, и обернулся к Гиацинту: — Скажи, здорово было!

— Лучше некуда, — тот не отрывал взгляда от тёмного моря.

— Чего ты мрачный такой? — Розанчик тоже несколько умерил восторг.

— Да так, — неопределённо повел рукой Гиацинт.

— Но всё-таки?

— Жечь корабли последнее дело, — граф сумрачно вздохнул: — Просто у нас не было выхода.

Виола, грустно склонившись, сидела на корме. Гиацинт опустился рядом на свёрнутые канаты, боком к ней.

— О чём задумалась, солнышко?

— О моём отряде. Что я скажу, когда вернёмся? Что на войне как на войне? — Виола обернулась на миг и снова опустила голову: — Она мне никогда не простит…

— Кто?

— Амариллис обещала догнать нас… Я уговорила её закончить турне. Если б я знала, что всё так будет! А теперь она никогда не простит, что осталась. Ни мне, ни себе…

Омела примчалась и обняла их обоих:

— Вы что, поругались? Это нехорошо…

— С чего ты взяла? — тихо спросил Гиацинт.

— Ну, как же! Вы не смотрите друг на друга, значит, сердитесь.

— Ничего подобного, — возразила Виола. — Нам просто ни к чему смотреть, мы друг друга и так видим.

— Как это? — удивилась малышка.

— А так, — Гиацинт дёрнул её за косичку. — Когда любишь, глазами смотреть не обязательно, можно и так видеть.

Омела нахмурилась, подходя поближе:

— А ну, закрой глаза!

Гиацинт улыбнулся и прикрыл глаза рукой.

— Видишь? — спросила она самым прокурорским тоном, на какой была способна.

— Смотря кого?

Омела яростно топнула ногой:

— Меня!

— Дурочка! — засмеялся он, опуская руку. — Нашла что спрашивать! Я же тебя через дверь видел, ещё в первый раз.

— Честно? — она доверчиво раскрыла глаза.

— Честно.

— Значит, ты не сердишься на меня?