Виола уже не раз за последние дни ловила себя на мысли, что до знакомства с Гиацинтом у нее в жизни не было мужской защиты. Ни отца, ни брата, ни настоящего друга. И несгибаемый материнский пример перед глазами, внушающий верить только собственным силам…

Потом она привыкла эксплуатировать графа по любым поводам: от мелкой помощи по хозяйству до неразрешимых придворных проблем. И годами мучительно проверяла границы его готовности помогать ей, пока не поверила окончательно в надежность этой поддержки. Даже до того, как полностью убедиться, что любит его по-настоящему, Виолетта не раз доверяла Гиацинту свою жизнь. Как в парном смертельном номере. И знала, что бы ни случилось, он ей друг.

С момента исчезновения мужа Виола неожиданно осознала, как много у нее защитников. Свекор, боцман, команда… даже не так хорошо зная их лично, в трудный момент она может доверять каждому. Джордано и Розанчик, само собой, отдадут за нее жизнь, хотя Виола, скорее, думает, как защитить их самих. Но это друзья! И, конечно, Натал. Она чувствует, будто знает его с рождения, и считает своим главным защитником, даже не задумываясь, почему так верит ему. Естественно, ведь Гиацинт ему доверят. Это его друг.

Вся компания, с которой она может пойти в огонь и в воду, ей досталась от Гиацинта. Какое счастье, что сейчас она не одна!

Тем труднее отстраняться от всех и принимать властные единоличные решения.

— Жаль, что не поехала Амариллис!.. — тайком вздыхает Виола.

Но ведь она сама уговорила актрису продолжать всё-таки турне по Италии. Натал до сих пор не верит, что Амариллис уступила и уехала с театром. Она абсолютно на всё готова, лишь бы прийти на помощь Гиацинту. Но…

У них с Виолой произошёл разговор, о котором никто не знает. Просто-напросто Виолетта попросила:

— Пожалуйста, не бросай сейчас труппу. Я-то хочу, чтоб мы были вместе, но рядом с тобой я буду чувствовать себя слабой женщиной, что бы я ни делала. И буду плакать каждый день, зарывшись в подушку, а мне надо думать не об этом, а вести корабль. Пусть вокруг лучше будут одни только мужчины, я могу быть сильнее их, но не тебя.

— Почему это? — удивилась актриса.

— Потому что я не могу тебя обмануть. Ты сама чувствуешь то же самое, что и я.

— Это точно. Волком выть хочется. Договорились, я тебя оставляю, но ненадолго. Кстати, предупреждаю по-дружески. Хочешь оставаться сильной, держись подальше от моего братца. Его тебе удастся обмануть ещё менее, чем меня.

Виола благодарно кивнула и обняла подружку:

— Честно говоря, если б не театр, я бы не просила тебя уехать, ты мне очень нужна. Но так будет лучше.

— Наверное — да. Тебе и мне сейчас нужна злость, а не печаль. Я потом догоню вас. А пока буду за вас молиться.

— Попроси мэтра сократить гастроли и через пару дней выезжай за нами, мы подождём или в форте, или будем двигаться обратно к Италии. У тебя ещё сколько дней турне?

— Официально — восемь. Я надеюсь сократить до пяти. — Амариллис задумалась. — Если б я не знала, что это нужно тебе, и как театр важен для НЕГО, ни за что бы не согласилась ехать сейчас с труппой. Бросила бы всё, не думая ни секунды! Пусть Натал придумает, что хочет, но уговорит мэтра Жасмина снять сейчас с программы "Лис Нуар" и "Отель "Эдельвейс" — не могу я это играть!

— Да мэтр сам с радостью согласится, — заверила Виола. — Разве он не понимает, что ты и так на пределе?

Амариллис пожала плечами:

— Надеюсь, поймёт. Иначе будет крупный скандал. Вообще-то, у нас сейчас всех трясёт. Гиацинта в нашей труппе знают. Это ведь его театр. Мы ещё не опомнились от его возвращения, и тут… Маргошка просто на стенку лезет, да и остальные… Сама понимаешь.

Виола понимала.

— Вот и успокой их. А я — остальных. Передай всем привет и поцелуй Марго. Она прелесть.

Амариллис зажмурила глаза и подняла голову вверх, чтобы загнать обратно слёзы:

— Я постараюсь. Желаю удачи!

— Тебе тоже. До встречи…

Они говорили вечером накануне отплытия, а в четыре утра "Дельфиниум" снялся с якоря и ушёл на запад. И вот теперь Виола жалела, что подруги нет рядом. Амариллис была ей сейчас ближе, чем Фиалка, родная сестра. Ведь актриса тоже человек действия и единственная знала, как тяжело Виоле сохранять спокойствие. Остальные могли только догадываться.

"Да, жаль… Но ничего, разберусь сама".

— Эй! Убирайте штаговые, все паруса с фок-мачты и грот, — скомандовала она матросам. — Входим в гавань!

Потом убрали и остальные паруса. Они остановились в полукабельтове от берега и спустили шлюпку.

Матиола, Натал и герцог Провансальский отправились на разведку. Надо узнать, где можно купить хороших лошадей, а рыбаков с Мальорки нужно отвезти в больницу. Слава Богу, все четверо пока живы. Сын старого рыбака вышел из шокового состояния и его жизнь вне опасности, но мальчику нужна срочная операция, он мог умереть в любую минуту. Вереск говорил, что у ребёнка от удара могло случиться внутреннее кровоизлияние, и все надеялись успеть доставить его в Барселону, к хорошим врачам. Вот, успели.

Через полтора часа потерпевшие кораблекрушение простились со своими спасителями. Вроде бы всё обошлось благополучно. Малыш Чилим[1] ещё спал после операции, с ним нельзя было попрощаться, но доктора ручались за его скорое выздоровление.

За помощью в организации экспедиции к северо-западному побережью обратились прямиком к губернатору Барселоны.

Матиола явилась к нему в кабинет и, обворожительно улыбаясь, предъявила верительные грамоты тайного дипломата дружественной Франции, с припиской об "оказании всяческой помощи и содействия". И всё устроилось в полчаса. Плюс к этому, губернатор любезно пригласил всех на ужин к себе домой. Матиола, предвидя заранее реакцию дочки, согласилась, но сказала, что в полном составе они прибыть не смогут, так как часть "гостей Барселоны" отправляется в поход на побережье уже сегодня вечером.

Цель экспедиции деликатно не обсуждалась, ведь это могла быть государственная тайна. Учитывая положение посетительницы, губернатор и не пытался выяснить "куда?" "когда?" и "зачем?"

Но "куда?" — маркиза и сама сообщила, её интересовало название форта на побережье.

— Это который форт? — задумался губернатор. — Возле Эль-Ферроля? Там мне известен, да и то понаслышке, только форт Сен-Тюлип.

— Именно он нас и интересует! — кивнула маркиза.

Она так загадочно сверкнула глазами, что не понять кого "нас" было невозможно. Безусловно это интересы королей Испании и Франции, не ниже!

Губернатор изобразил глубокомысленную складку на челе и понимающе кивнул:

— Да… Это тёмное местечко. Никто не знает точно, кому принадлежит эта крепость, но кому-то из очень влиятельных особ.

Матиола закатила глаза в совершеннейшем восторге:

— Вы потрясающе осведомлены, сеньор губернатор!

Но больше губернатор ничего не мог сообщить, кроме того, что стоит крепость Сен-Тюлип на отвесной скале над морем и практически неприступна. Он бросал на Матиолу пылкие взгляды и настойчиво приглашал на ужин.

Виола с отрядом действительно собиралась тронуться в путь сегодня вечером. Баобаб вообще не был расположен разговаривать с испанцами, раз такой подлец как Неро` у них имеет титул гранда, и тем более боцман не желал садиться с ними за один стол. Поэтому, пойти на ужин могли только герцог и Матиола. Фиалка Триколор хотела остаться на яхте, но потом передумала, рассчитывая посмотреть забавное представление.

Дело в том, что во избежание недоразумений, герцог и маркиза решили сказать, что они — муж и жена, дабы губернатор умерил свой восторг по адресу прекрасной "гостьи Барселоны".

Виола вместе с Фиалкой подшучивали над матерью, а она, делая причёску для вечера, то и дело возмущённо взмахивала гребнем:

— Да скажите хоть вы им, герцог! Что тут так невероятно смешно, я не понимаю!