Есть то, что женщина делать сама не должна. Да и не в силах. Не нужно быть железной – однажды будет очень больно, если железо проржавеет. Но быть со своим мужчиной не просто спутницей, а помощницей, опорой, мягкой силой, истинно женским коварством и хитростью, топью для врагов – почему нет?

— Обижаешь я не большая косточка в горле, а кость мамонта… которая сразу перешибает хребет при случае, — заверили меня прохладным вкрадчивым тоном. Голос мужа обволакивал и вызывал желание обвиться вокруг него плотной пушистой муфточкой и никуда не пускать. И самой  не идти.

А просто слушать-слушать-слушать, даже если он будет ужастики рассказывать…

Отогнала мимолетную слабость.

— Ты знаешь, кто такие мамонты? А, впрочем, ты же, наверное, их ровесник, а то и старше? Может, из-за тебя бедные зверушки у нас и вымерли? – Предположила в шутку.

— Из-за меня вымирают не мамонты, — заметил зловещий голос, пока  когти бережно расчесывали мне волосы, — из-за меня вымирают те, кто мне очень не нравится. А мамонты… про них мне жена моего потомка рассказывала, заклинательница, но тоже в этот мир пришла с вашей Земли[i]. Мне кажется, снежные даже вывели у себя кого-то похожего – настолько им эти мамонты понравились…

— К слову, о… — я осеклась.

Просто увидела, что на меня сосредоточенно вешают тонкий браслет с одним большим прозрачным камнем. При том, что одна рука уже была обраслечена… А потом, с удовлетворенным вздохом, тянутся куда-то ещё, и…

 — А, может, больше не надо? Давай остальные сокровища ты просто перепрячешь получше? – Подозрительно сощурилась.

Спасибо, вариант «все свое ношу на жене» меня не очень привлекает!

— О, это все… — меня одарили поцелуем в шею, — почти…

Тонкая цепочка из темного матового металла стыдливо спряталась под воротом накинутого платья.

— Она легонькая. Ты и не заметишь.

— Не замечу, как за мной подслушивают, подглядывают и подсматривают даже в дамской комнате? – Сощурилась я.

Знаю я… почти подозреваю, вернее, какие мысли у вас бродят, Ваше Кровейшество.

И не буду этим мыслям потакать.

— Что ты, я бы на такое не пошел, — сообщили мне без улыбки, — дамская комната – это священное место.

А потом уголки тонких губ дрогнули, обнажая клыки.

—  Это защита,  Дайана. Моя защита для тебя. Мое сокровище должно быть защищено со всех сторон. Моя жена…

Он прижался ко мне сзади, крепко обнимая руками. На миг время снова замерло.

 — Я тебе верю. Ты не станешь мне лгать, Ллиошэс. Даже если пока между нашими знаниями и опытом – пропасть, — ответила твердо.

 — Через любую пропасть можно перекинуть мостик, — сладко шепнула багровая темнота.

И поцелуй обжег шею. Видимо, наглядно показывали, как именно этот самый мостик будут протягивать в случае чего. Смущение снова опалило. На миг. До сих пор видеть вот такого Ллиошэса – открытого, предельно искреннего, до изумления близкого… для меня… Ради меня… Было чудом.

— К слову о пропастях, — с трудом разогнала сладкий туман. Вот так  начинаешь понимать вечно хихикающих и плавающих в облаках девчонок, — я давно хотела спросить, Лли…

Давно хотела. И лучше сделать это сейчас, пока есть шанс быстро закрыть вопрос и больше об этом не думать.

— Хм? – Ллиошэс отошел на несколько шагов, прищурившись.

— Помнишь, как мы встретились?

Я медленно встала, смотря на чехол, лежащий на кресле.

Там было платье. И край золотистого подола, расшитого светло-сиреневыми цветами, будил во мне искреннее любопытство. Но… сначала дело. Правда, последнее.

— На балу, — Ллиошэс медленно обернулся. Темно-багряные, чуть раскосые глаза вспыхнули и замерцали, лишая воли, — я помню. Ты хочешь спросить, что стало с тем купцом и его подручным, которые  хотели отправить аферистку к оборотням, вместо его родной дочери?  Как её? Даржану?

Морковка снеговика, иногда кажется слишком опасным иметь  в мужьях существо, которое знает о тебе и окружающих все и чуточку больше.

— Поздно бояться, Дайана, — ласково заметили мне, делая шаг вперед и притягивая к пахнущему медом и пряностями телу, — снежная моя…

Где-то в воздухе загрохотали первые выпущенные заклинания магических огней.

— Так что с ними сталось? Надеюсь, оборотня не удалось обмануть? – решила докопаться до конца.

В конце концов, меня все время немного грызло чувство вины… Ведь я могла остаться. Попытаться объясниться… и, ну да, кто бы мне поверил – это раз. Два – наверняка мне довелось бы пережить немало неприятных минут. А то и вовсе  бы оборотни с их темпераментом загрызли – кто их знает?

— Конечно, нет, — на холодном лице мужа мелькнула тень удовлетворения, — твой «папаша» так громко орал на весь зал, что сначала охрана Владыки эйцеров его остановила. Потом очень заинтересовалась, где же пропавшая девочка этого громкоголосого, и вышла на меня…  — губы дрогнули в ещё более коварной ухмылке.

[i] История попаданки Эгле и ее мужа описана в романе «Эльфийский приворот, драк-кот и новый год»

— И ты, конечно же, доступно им объяснил, что девочки нет… — хмыкнула, осторожно пробуя пальцем провести линию по мужской груди и плечу.

 — Сначала, признаться, я был настолько изумлен произошедшим и навязанной волей мира, что хотел просто найти мерзавку, которую мне попытались пристроить, и свернуть ей шею, — не стал смягчать правду добрый эльф.

За что был тут же оттаскан за ухо. Да, я это сделала, решилась!

Потянулась на цыпочках – а зачем таким здоровенным вымахал – и вцепилась в острый кончик.

— Дайана, если  я окривею или буду плохо слышать, то у меня сильно испортится характер, — приподнялась темная бровь.

А потом Ллиошэс молча притянул меня к себе, как будто безмолвно извиняясь за свои резкие слова. Глупо. Я не хочу больше смотреть в прошлое.

Тогда мы друг друга не знали, и я готова была сбежать от остроухого маньяка на край света, а то и оставить его где-нибудь в снегу, прикопав для надежности.

— Уговорил, не трону уши. И другие важные части тела, — уткнулась носом в плечо, вздрагивая от смеха.

— Уже скоро я выяснил, что девочка, которая так пылко меня целовала, не имеет никакого отношения к дочери человеческого купца. А захваченный полукровка  подручный радостно рассказал обо всех аферах своего хозяина.

 — Дело уже закрыто. Выяснили все, что могли, — спокойно продолжил Ллиошэс, — оборотню грозила серьезная опасность, человек планировал сначала с помощью наемницы  вытянуть из клана все, что только возможно, — да, я кажется, уже слышала что-то подобное…  — а потом сама наемница  бы однажды легла спать – и не проснулась. Ах, какое горе. В её смерти обвинили бы мужа, он бы, одурманенный, признал вину, и…

— Но тут пришел ты, — я скрыла улыбку.

Пришел и спас оборотней, заполучив сильный клан в должники. А что сталось с предприимчивым купчиной… представляю, но думать об этом не хочу.

С души камень упал.

 — А что с самой Даршаной?.. – Вспомнила, что попала в ту ситуацию только из-за того, что наемница где-то сгинула.

— Девице сильно повезло, — хмыкнул равнодушно Ллиошэс, — она за день до бала столкнулась на улице уже с другим оборотнем, и он унюхал в ней свою пару. Оборотень медведь, так что… когда её нашли, бывшая наемница  была уже беременна. У мохнатых с этим быстро. Теперь никуда не денется, и проблем избежала – своих жен оборотни никогда не выдадут.

—  Значит, эта история окончательно закрыта?  — Я чувствовала, как длинные ловкие пальцы пытаются избавить меня от платья.

— Бесповоротно, Дайана, — губы обожгли поцелуем, — а теперь готовься к балу. Я оставлю тебя на некоторое время. Совсем небольшое… К тебе скоро придут друзья. И я очень надеюсь, — мужчина сделал несколько шагов к двери и одарил меня короткой усмешкой, — что вместе вы не успеете ничего натворить.