К счастью, не все были такими. Попадались, оказывается, и адекватные существа. Вот, например…

— Адепт Горанский, сегодня и ещё неделю наряды на кухню – ваши. Раз у вас так много энергии, чтобы заигрывать с девушками, то потратите её часть на помощь чаххи, — Я уже было подумала, что… нет, не он. Лограт.

Подружка приосанилась и посылает… адепту улыбки. С ума сошла?

А, нет. Судя по тому, как оборотень раздувает ноздри и нехорошо косится на тира Горанского (я запомню имя!) – быть тому в нарядах на кухню до конца первого курса уж точно.

 — Через десять минут жду вас в большом портальном зале на первом этаже в правом крыле. Кто опоздает – может сразу прощаться с Академией – коротко и хмуро говорит Фейр Лограт.

В его глазах мелькают желтые искры. На замершую Алисию он не смотрит – разворачивается и идет за преподавательский стол, где к нему тут же прилипает одна из местных дам-мастеров – не знаю, кто эта женщина в элегантном платье с темно-серыми, словно  жемчужными волосами, но смотрятся они вместе гармонично. Кажется, Алиска это тоже видит. И это злит её неимоверно. Глаза подружки мечут молнии – ни за что не признается, что сама сглупила.

— Ещё встретимся, адептки. А тебя, Стирательница, я запомнил, — обшаривает взглядом мою фигуру Горанский.

— Может, и встретимся, — откликаюсь, — но вам это точно никакого счастья в жизни не принесет, так что могли бы так активно и не скалиться, адепт… Я ведь тоже шутить умею, — мой тон спокойный и ледяной. Такой, какому меня научила Адари – а кто лучше самой Владычицы снежных эльфов умеет ставить неугодных на место?

А то, как я внутри дрожу, никому не видно. Вот и парень как будто тушуется. Съеживается, пожимает плечами. На крохотный миг. Потом он быстро возвращается себе самоуверенность.

— Враг для тебя громко, снежная. И против тебя я ничего не имел. Но раз уж ты якшаешься с иномирянкой… Этой здесь не место. Не в самом сердце магии, — зло прищурился оборотень.

И, как ни странно, я видела, что многие с ним согласны. За Алису было обидно, подруга нахохлилась, но я тут же взяла её за руку, сжимая пальцы. Я с тобой, слышишь. Теперь и я могу тебя защитить, как ты меня защищала на Земле.

— А это решать не вам. Кто достоин, а кто нет. А преподавателям. Ректору, — к слову, а кто здесь ректор?  — и, возможно, самому Храму. Так что недоброй вам трапезы, тиры.

Приподняла голову – и проплыла к раздаче. Юбка, снова юбка и верхний жакет. Я начинаю скучать по родным штанам.

 — Думаю, прелестная айлэ Нариэ совершенно права, — раздался за моей спиной вкрадчивый голос Моэри.

Стеф нерешительно маячил поодаль, тоскливо глядя в сторону оборотниц. Я даже знала, на кого он любуется. На водницу с Алискиного факультета – высокую, статную, с длинными пшеничными волосами и грудным смехом красавицу.

Маруны видно не было. Она вставала рано, как привыкла помогать матери – с рассветом. Поэтому уже наверняка поела и занималась своими делами. А мы всей процессией прошествовали сперва к раздаче – а потом – к оставшемуся свободным столу почти в центре зала. Не  очень удобно, ну и ладно. Зато на завтрак у нас были аппетитные булочки с корицей, лимоном и изюмом, рассыпчатая каша с маслом,  свежие фрукты и даже маленькие шарики настоящего фигурного мороженого!

 — Объедение! – Выдохнул кто-то.

 — Не обольщайтесь. Это, считайте, праздничный завтрак. Больше такого разнообразия не будет, — хмуро пробормотал Стеф.

— Но еда здесь, я слышал, даже в столовой все  равно хороша, — откликнулся Моэри.

Он оглядывался по сторонам – как будто кого-то выискивал, а, не найдя, облегченно выдохнул.

— Кстати, будьте поосторожнее со снежными оборотнями. Барсы, волки. Они на дух не выносят, когда им кто-то противоречит и пытается оспорить их власть. А молодняка тут полно,  — скривился Стеф, кромсая ложкой кашу.

Оборотень из компании нашего обидчика как раз подсел за столик с оборотницами и улыбался той самой красавице с пшеничными волосами.

 — Но что этого сына вожака прижали – может, и хорошо. Пока поосторожничают нарываться. Не знаю, чего так магистр Лограт за вас решился вступиться. Он ведь гаррейн, а они одни из самых сильных. Пограничная охрана, псы снежных владык, можно сказать. Представляете себе гончую зверюгу с рогами на голове и ростом с теленка?

Наш друг был просто кладезем информации с утра. Но Алиску ничто не могло испугать. Она задумчиво облизывала ложечку. Да так – что парни оборачивались. И вид имела хитрый  и заговорщицкий.

 — Пойдем, — бросил Моэри, поднимаясь, — а то опоздаем. Лли… ошэс сегодня немного занят, — шепнул он мне, — но либо в Храме, либо после него вы непременно увидитесь, тирра.

А вот и не покраснею. Ни за что. Лучшее, что я могу сейчас сделать –  это сделать вид, что меня эти намеки не касаются.

Прошло всего полчаса с момента подъема, а толпа адептов уже стояла в холле. В портальный зал нас пустили впервые – и я тоже вертела головой. Но ничего интересного не видела. Серебристые стены с вязью синих узоров. Украшения в виде прозрачных сосулек над головой. И, конечно, четыре  арки порталов – сейчас глухие, тусклые  и выключенные.

— Подвинься, эльфийка, не у себя в горах, — меня пихнули.

Ну, кто бы мог подумать! Хотелось закатить глаза. Киллина Айшэл.

Блондинистая тирра орудовала локтями ловко – да так, что каким-то образом мгновенно оказалась рядом со скривившимся Моэри. Я только и наблюдала в полнейшем недоумении, как деятельная магичка подхватила его под локоть, налегла грудью  — и что-то защебетала, показывая белые  зубы и ямочки на щеках.

Кажется, кто-то решил сразу устроить свою личную жизнь. Вот только едва ли тир Ашарис был счастлив. Лучшее, что мне оставалось сделать – закрыть на это глаза. В конце концов, знакомого жаль, но влезать сейчас в отношения «теплой» парочки – себе дороже. Как-нибудь переживет липнущую красавицу.

Перед глазами снова встало лицо Ллиошэса Норитэли. Воображаемый эльф подмигнул мне холодно и лукаво, и на безупречном лице застыла ледяная усмешка.

 — Портал активен. Проходите группами по четверо, — гулкий голос проморозил в мгновение ока, — эмиссар Зимы замер у арки собственным прозрачным великолепием. Снова по телу прошла дрожь.

Сквозь тира Метели просвечивали плиты, но это никого не смущало.

Толпа зашумела, заволновалась, разделилась – и начала проползать хвостатой змеей (порой трехголовой) в обитель знаний. Или магии. Что она из себя представляет, и почему для всех это так важно?

— Иди. И найди себя, — прозвучали слова, когда мы с Алисой, Стеф и Маруна шагнули в круг белого света.

Я дернулась, обернулась, поймав на себе взгляд белых глаз без белка и зрачка. Вьюга мгновенно отвернулся. Желудок сжался, мир дернулся, размазался плоской картинкой, отчего я поспешно прикрыла глаза – и собрался в единую плоскость спустя несколько долгих секунд. Вышли мы уже в другом месте.

 — Вот это махина, — выдохнула Мара тихо.

Рядом вдохнули Стеф и Алиса. И было на что посмотреть. Хотя мы и появились сразу внутри помещения – его своды впечатляли. Потолок терялся в тенях, горели огни в высоких круглых чашах на четырех постаментах.  Завораживала игра теней на стенах.

А я почему-то вспомнила слова Ллиошэса.

Небольшие острые когти были все ещё непривычны, но легко прокололи подушечку пальца. А потом я подошла тихонько к одной из чаш, прячась за спинами прибывающих адептов, и уронила каплю крови прямо в центр горящего из ничего пламени.

Огонь зашипел, вспыхнул ещё ярче, на миг становясь ярко-синим. Дрогнул пол.

 — Тебе жертвую кровь свою, добровольно и с надеждой на милость, Великий, — прошептала, вспоминая затверженные у снежных уроки.

Пламя улеглось. Кажется, никто ничего не заметил. Зато я ощутила буквально спустя секунду тяжелый, проникающий под одежду взгляд. Завертела головой, заозиралась, но… померещилось. Никого не было.