Сколько я читала в книгах, что долгоживущие устают от жизни и им все приедается…

То ли Лли прожил не так долго – ведь я понятия не имею, сколько времени ему понадобилось на то, чтобы основать свою империю, то ли после долгого почти загробного отдыха эльф снова обрел вкус к жизни, то ли просто был изначально жизнелюбивым энтузиастом. Может, немножечко безумным – попробуй за столько веков и событий остаться в своем уме. Но это его ни капельки не портило.

 — Вкусно… Блинчики… запомню это блюдо, — заявил Ллиошэс, без стеснения облизнув коготь.

Глаза сверкнули задорным весельем. Настроение у мужа было превосходным. И он то и дело тянулся, чтобы провести пальцами по моим волосам, погладить щеку или коснуться бедра и… в общем, куда дотянется. Мне достался редкостно тактильный эльф.

— Я умею готовить. С разной  начинкой. Можно ещё с сулугуни и шпинатом, с малиной и творогом у вас хорошо делают, — призналась немного смущенно, — и с овощами, и с помидором отдельно, с картошкой, и сверточками… это то немногое, что у меня неплохо получается. Если захочешь – как-нибудь попробую…

— С удовольствием, Дайана-а, — голос мужа – раскатистый, певучей, как будто обнимал со всех сторон, вызывая искреннюю улыбку  на лице. – А вот это выпей, — после того, как мы наелись, ко мне придвинули небольшой металлический термос.

Сунула нос, принюхалась. Пахло… приятно. Острыми пряными травами, имбирём, можжевельником, тимьяном…

— Что это? Чай? – Уточнила с любопытством.

— Не совсем. Пей, тебе понравится, — было видно, что объясняться перед кем-либо для Ллиошэса в новинку. И все же он говорил, — это особый напиток, его делают по старому рецепту. Такой напиток во времена моей юности готовили для юных полукровок и слабых магов, только вступающих в силу. Сейчас его рецепт фактически утерян. Но я-то помню… — сообщили мне с легкой едва заметной улыбкой.

И то она скорее отражалась в глазах, а не на лице.

Рядом со мной Ллиошэс проявлял чувства. Гораздо больше чувств, чем я когда-либо могла от него представить.

Я обняла ладонями термос, греясь. Он приготовил это сам. Для меня. Думал обо мне и хотел мне помочь…

— Это лучший подарок, — фраза казалась глупой, вымученной и банальной.

Я потянулась – и молча сжала своими пальцами длинные сильные пальцы эльфа.

Алые волосы колыхнулись, как от порыва ветра. Сказка. Сказка с багряными глазами…

И если в глазах куколки, которую я когда-то нашла в носке на Земле, была пустота, и вся её красота была лишь глупой внешней оболочкой, то живой деймар, он… был настоящим сокровищем.

Кровавый узурпатор? Великий полководец? Тиран прошлого? Славный послужной список, с таким мужем мне уже ничего не страшно. И, шутки-шутками, а для этого мира мужчина, который стал его хранителем, был лучшим гарантом спокойствия. Будь Ллиошэс Норитэли по-настоящему безумен – мир никогда бы его не избрал.

Я сделала глоток. Пряный горячий напиток обжег горло, пощекотал ноздри, ухнул в желудок.

 — Вкусно…

Пила медленно, обжигающими глоточками.

— Выпей до конца. Он развеет остатки проклятья, что мучило тебя последние годы, — задумчиво кивнул муж.

Проклятье! Как я могла забыть! Ведь все время хотела спросить про шрамы и…

— Да. Кто-то позавидовал тебе – или твоим родителям. И через них проклял тебя. Причем проклинал обычный человек, но полный такой черной зависти и злобы, что она обрела материальное воплощение, и чуть было тебя не убила.

А я даже не представляю, кто это мог быть…

 — Не беспокойся, — понял мой взгляд по-своему деймар, — этот человек, скорее всего, уже давно мертв или близок к этому. Когда настолько мерзкие чувства разъедают душу – долго не протянешь даже в немагическом мире. А такие вот проклятья всегда оставляют след.

Что ж… плакать не буду. Поделом.

 — Мама меня выходила, — говорю тихо, — если бы не она…

Мама взяла бессрочный отпуск на работе, которую обожала. Все время проводила со мной. Мне кажется, я чувствовала каждую капельку её любви. Скорее бы. Скорее бы их увидеть. Сердце сжималось при мысли о том, как родители отреагируют на мое замужество. 

Ллиошэс задумчиво кивнул, хотя мне показалось, что о материнской любви деймар знал немного.

— Она тебя спасла, — коротко подтвердил, — но сейчас все кончено. Проклятья больше нет. И, поверь, больше ни одно существо в этом и сопредельном мирах тебя не проклянет. На тебе моя защита.

С этими словами муж поднялся и зашел мне за спину.

Послушалось тихое шуршание, шорох, а потом я ощутила, как что-то ползет по шее.

 — Все в порядке, — согрело меня дыхание, — не бойся.

Раз – и на груди засверкали массивные камни ожерелья. Никогда в жизни такого не носила! Оно должно было смотреться слишком по-мужски сурово. Точно должно. Три больших крупных темных камня с багровыми прожилками. Квадратные, заключенные в узорчатые дымчатые рамки из неизвестного металла.

Да. Такое ожерелье не для юной девушки. И со снежной хрупкой  красотой эльфийки не сочетается. Не должно.

Но вот в воздухе вспыхнула матовая поверхность, пошла волнами – и обратилась зеркалом.

Ллиошэс творил магию без всяких усилий – даже мир вокруг не колебался – как будто с охотой выполнял каждую его просьбу.

— Маленькое сокровище на большом сокровище, — прошептали, прикусывая кончик моего уха и вызывая сладкую дрожь и мурашки,  — люблю все хранить в одном месте… считай, ты – моя сокровищница, Дайана.

— Ходячая, — нервно хмыкнула, пытаясь прийти в себя.

В зеркальной глади отражалась молодая эльфийка. Не неземная красавица – но было в ней что-то уютное, светлое, гордое и незаметно почти отличающее от толпы безликих снежных. Может, хитрые огоньки в потемневших до фиалкового глазах. Может, уверенный взгляд. Не беззащитная дева в беде. Может, решительность и довольно широкий для девы разворот плеч.

Но девушка в зеркале не была идеальной – и была этим довольна. Она была красива тем, что в её глазах светилась любовь. За плечи её обнимал высокий эльфийский рыцарь… сейчас пребывающий в весьма расхристанном виде.

Его алые волосы, словно блескучие ленты, щекотали завитками шею эльфийки. А пальцы… умело вдевали в маленькие острые уши серьги. Тоже, возможно, немного грубоватые на первый взгляд, но если приглядеться – удивительно гармонично сочетающиеся с нежной кожей эльфийки.

— А если бы уши не были проколоты? – В груди приятно щекотало. Там не бабочки, там целая эскадрилья крылатая летала. И кокетливо так помахивала хвостиками…. Драконьими.

— Я бы проколол. Иголка, огонь, маленькое заклинание, — невозмутимо заметил супруг.

Вот это обезболивание в полевых условиях!

Серьги я тоже почти не почувствовала. Только воздух стал как будто плотнее.

— И ещё что-то будет?

От жара его тела рядом хотелось творить маленькие женские глупости. В окне ярко-ярко, словно ликующе светило солнце. Последнее празднование Перелома! Мягко падал, кружась и искрясь, снег. С визгом и хохотом мелькали туда-сюда феечки в сопровождении мелких духов зимы.

Вот за окном показалась довольная морда Обормотика. Высунул язык, шерсть лоснится – подрос уже, совсем не котенок, а времени всего ничего прошло! Вильнул хвостом, дрыгнул смешно лапами – и с визгом и мявканьем закружился в воздухе, шутя отбиваясь от какой-то шустрой фейки.

 — Будет… обязательно будет. Носи это не снимая, Дайана. Поверь, у моего рода хватает недоброжелателей. Маги коварны. Нелюди ещё опасней. А хранители, как и их семьи, хорошая мишень…

— Не говоря уже о том, что ты  — большая кость в горле местных. И больное напоминание об их поражениях, — хмыкнула.

Вечность скрывать, кто он таков на самом деле, все равно не выйдет. Но меня это не пугает. Откуда-то зреет твердая уверенность, что с этим мужчиной я в полной безопасности. Да и я сама… доверяй – но только на себя рассчитывай. 

Я не всегда буду зелёной первокурсницей. Выучусь. Стану сильнее. Научусь давать отпор. Разве  это того не стоит? Быть равной. Во всем. А если не равной – то хотя бы не беспомощной обузой. Я не трепетная лань. И не считаю, что место женщины только у очага, в качестве хранительницы дома. Нет, и модным на земле феминизмом не страдаю.