Рецепт тот же — жареная картошка обыкновенная. Просто мне не повезло со сковородкой. Ну или звёзды как-то не так совпали.

— Не получилась просто. — прожевав, я делаю чистосердечное признание. — Развалилась вся.

— Уверен, она всё равно вкусная. — наивно улыбается Дэй, пристроившись сбоку меня.

Я не могу сдержать улыбки. Ещё бы, мою картошку едят, чёрт возьми! Распаренную, развалившуюся и едва-едва зажаренную, но едят!

Какое-то время мы едим молча, а потом меня опять несёт в буйные пенаты:

— Мы хотели открыть свой клуб правдорубов. — жую и хитро поглядываю на мужчин, расположившихся по обе стороны от меня. — Если что, я начну позже. — кошусь на дочь и нервно улыбаюсь. — Могу уступить первенство кому-то из вас. Да, и ещё момент, давайте без моей ругани и бурной реакции. Вы уж острые углы как-то сглаживайте.

Клинвар, всё это время пытающийся поддеть своим кинжалом моё жареное картофельное пюре, угрюмо ворчит:

— Кто эту ерунду предложил, тот пусть и начинает.

Я улыбаюсь и перевожу взгляд на Дэя.

— Да нечего особо рассказывать. Я из знати. Дракон. И… приговорён не был.

Сначала кажется, что мне это слышится, но стихающие звуки трапезы и шкрябания кинжала о сковородку намекают мне об обратном.

— Что это значит?

Я тоже перестаю жевать. Всё моё внимание, как и всех собравшихся, кроме дочери, приковано к дракону.

— Меня привело сюда поисковое заклинание. Я искал свою истинную. И я её нашёл. — острый кадык приходит в движение над воротником его кофты, а я, как загипнотизированная, таращусь на эту часть тела, будто впервые её вижу. — Это ты, Ольга.

Я?

Испуганно дёргаюсь в сторону и непонимающе таращусь на дракона.

Что же мне так на них везёт?! Один истиной обзывал, вот, в принципе, чем дело кончилось, теперь и этот туда же…

— Может, ты к Энлии присмотришься? — выдыхаю, чувствуя неловкость под прицелом стольких глаз.

На самом деле я совсем не против мужского внимания. Мне приятно. Правда, приятно. Только кто же так открыто говорит о таком? Да и что это за чёртовы истинные и поисковые заклинания? А как же я и моя душа? Как же духовная близость, как же человеческие чувства и химия, в конце концов?

Аппетит испаряется в мгновение ока.

Конечно, это всё объясняет. Его не приговорили — вот почему он не ходит к Стене и солдатам. Он проник сюда добровольно, ища свою истинную. Артефакты, обувь, одежда… Да, разумеется, он готовился к приключениям в этом месте. Подготовился, собрался и…

Каким безумцем нужно быть, чтоб отправиться за своей истиной в такое место?!

…а вот тут стояночка.

— Ты можешь отсюда уйти? — шумно сглотнув, я борюсь с дрожью в голосе. — Ты не мог прийти за своей истинной сюда, чтобы просто посмотреть, как она здесь умрёт, Дэйвар. Я в это не поверю.

Вот я его и поймала! Как кота за… причиндалы!

— Ты ошибаешься. Попав сюда, я стал одним из вас. Я не могу покинуть это место. — как безумный твердит дракон.

— Это ложь!

— Я не лгу. Только не в этом. — карие глаза опасно сужаются. — Артефакт, что болтается на груди твоей дочери, был для тебя. Я кое-что успел продумать, прежде чем решиться и проникнуть в Выжженные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ничего не понимаю. Это всё просто как-то очень странно. Один вход, который не является выходом, я уже видела! Подозреваю, я буду его видеть до конца своих дней, но тем не менее, неужели существует ещё один?

Хотя, с другой стороны, я ведь тоже не была приговорена. И тоже попала сюда из храма, а не через проём в Стене. Ещё и не одна, а вместе с дочерью.

Сомневаясь, я окинула взглядом косящихся на нас эльфов и неожиданно для себя гаркнула:

— Что уставились? Ешьте, остывает же!

— Мам, ты что? — надо же, даже Лизка отвлеклась от картошки Минка.

— Ты кушай, золото моё, кушай. — монотонно ворчу я, подмечая, как слажено все принялись налегать на картошку. Даже с обеих сковородок та в расход пошла!

— Ты ничего мне не ответишь?

Встрепенувшись, я впиваюсь в хмурое лицо Дэя и холодно цежу:

— Я уже слышала нечто подобное. Вот где мы с дочерью оказались, после этого. Я люблю свою дочь. И никого кроме. Хотя и не уверена, что эти ваши истинные и есть про любовь, но другого ответа у меня для тебя нет. — я задираю подбородок и хриплым голосом оправдываюсь: — Завтра тяжёлый день. Нужно подготовить помидоры для старосты и накормить как можно больше солдат. Если вы не против, то я пойду отдыхать. Когда Лиза поест, мы покупаемся и ляжем спать. Помощь нам не нужна. Надеюсь, увидеть вас всех завтра.

С трудом сглотнув вставший в горле ком, я двигаюсь в сторону домика Клинвара. Отчего-то на глазах выступают злые слёзы. Сама не понимаю, что изменило признание Дэйвара, но чувствую, что оно в ближайшем времени поменяет всё.

Я только что отказала высокородному выскочке. Не удивлюсь, если завтра у меня не будет ни огорода, ни новенького туалета, ни… помощи самого выскочки.

Беспокойная ночь плавно перетекает в тревожное утро. В заколоченных клеёнкой окнах дребезжит рассвет, а я только-только погружаюсь в сон.

Постоянные тревожные мысли, размытые образы и страхи не давали уснуть. Я то проваливалась в сон, то выныривала из него, дёргаясь, как в каком-то припадке. Только утром подсознание выдохлось и утихло.

…только кто бы мне здесь дал высыпаться двое суток подряд?

— Я бегу, бегу уже… — неожиданно вторгается голос Лизки в мой сон.

Куда она там бежит? Не понимаю…

Сонно пошарив вокруг себя руками, я кое-как открываю глаза.

Не приснилось. Дочки рядом нет. Кровать пуста и полностью в моём распоряжении. Соблазн просто досыпать дальше настолько велик, что мне приходится откатиться к краю и заставить себя сесть.

Встаю. Трясу головой и, выставив перед собой руки, как зомби, двигаюсь в сторону дверей.

— Лиза! — не проснувшееся сознание подсказывает, что включение голосовых функций может помочь ускорить процесс как пробуждения, так и привлечение дочери к ответу.

Тишина. Ответа нет.

Приходится добираться до дверей и осторожно, огибая свои новёхонькие сандалии, чтоб не споткнуться о них и не убиться, выглядывать из дома.

Вот же козявка мелкая!

Стоит неподалёку моя дочь, значится, и нахваливает дядю Дэя за артефакт и свои чистые вещи, козыряя джинсовыми шортами.

— Карманы — очень удобные, смотри. — весело щебечет она. — У меня даже кулаки туда помещаются.

И вот почему им не спится? Не понимаю. Синхронизируются они как-то или что?

Я, конечно, тоже благодарна дракону за то, что он привёл в порядок наши вещи, но не настолько, чтоб с утра пораньше ему об этом соловьём заливаться. Да и не вручную же он их стирал и гладил?

Так, кажется, кто-то здесь уже начинает обесценивать артефакты Дэйвара.

Прогнав от себя эгоистичные мысли, я тихонько зеваю и продолжаю наблюдать за общением дочери и дракона.

— В них даже картошку можно носить! — привирает Лизок, закопавшись в собственных карманах.

Карманы… Карманы!

Испуганно моргнув, я запускаю руки в собственные пустые карманы и задыхаюсь от шока и возмущения.

Да как так-то?!

— Дэйвар! — едва способность нормально дышать возвращается, я ору во всё горло. — Где, черти бы тебя драли, мои семена и косточки?!

Медленно обернувшись, будто я и не кричу вовсе, дракон вопросительно изгибает бровь.

— Что ты мне здесь бровями играешь?! Где семена и косточки из моих карманов?!

Топчусь на пороге, не решаясь выходить босиком и до конца не отказываясь от столь щедрого подарка — возможности походить обутой в сандалии.

Ну не могу же я их надеть и пойти мутузить того, кто мне их подарил?

— Я… — лицо Для вытягивается, — Я думал, это мусор.

Мусор? Мне не послышалось?!

— Да как можно мусор спутать с семенами и косточками?! — не на шутку расхожусь я. — Ты знаешь, сколько я всего в свой рот запихала и проглотила в драконьем саду, ради этих несчастных семян и косточек?! Ты можешь себе представить, сколько фруктов и ягод мне попадались без того и другого, а я всё равно их ела?! Да я их украла, в конце концов! Куда ты их дел?!