‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Подвигаюсь в сторону и грозно смотрю на эльфийку, которая не спешит пользоваться моей добротой.

Наконец-то она вздыхает и медленно усаживается на самый краешек мешка.

Смотрю на неё, как на чудо чудное.

Явно же неудобно. У неё, извиняюсь, половина задницы в воздухе висит.

— Э-э-э-э… — не знаю, как прокомментировать наполовину левитирующую эльфийку.

— Около двадцати лет.

— Ч-что? — всё ещё под впечатлением позы Энлии я некоторое время недоумённо моргаю. — Ты сказал, двадцать лет? Это шутка? — понемногу эльфийские странности отходят на второй план.

Он, должно быть, свихнулся. Выживай он здесь два десятка лет, он бы буквально свихнулся. Вот прям вообще! Окончательно и бесповоротно. Он, безусловно, странный. Но явно не чокнутый. Не по всей голове, во всяком случае.

— Когда а-магичный фон начал разрастаться, все, кто хоть сколько-нибудь владел магией, бросились на помощь эльфам. Посильный вклад в Стену внесли маги земли и огня. С землёй всё не так однозначно. — словно глядя куда-то сквозь меня, рассказывает Клинвар. — Тролли, эльфы и дриады. А вот огонь… Без драконов было не обойтись. Их вклад был больше остальных. А я дракон, как ты понимаешь.

— И? — шумно сглотнув, я никак не могу взять в толк, что бы это всё значило.

— Всё взаимосвязано. Стена, барьер, защита, подавление. Это место кормится нами, но и я жив благодаря ему. Энергия драконов, которая вибрирует здесь, не позволяет мне умереть. — разминая под плащом плечи, Клинвар ухмыляется. — Приложи эльфы в создание Стены чуть больше сил, не умирали бы и другие. Здесь вполне можно было бы жить всем приговорённым по десятку лет, а то и до глубоких седин. Разумеется, избегая эпицентра а-магичности.

Невольно я упираюсь взглядом в торчащие коряги за спиной Клинвара и по моей шее бегут полчища мурашек.

— Вообще-то, драконы только всё испортили. Древо жизни было сожжено ими. — негодующе восклицает Энлии. — Любая война заканчивается. Любые мятежи и перевороты остаются в памяти и истории. А вы же… — эльфийка злобно выдыхает. — Вы уничтожили вообще всё здесь! Спалили дотла. Земля бы восстановилась. Светлые Леса бы вновь ожили, если б ваш хвостатый род не жёг всё без разбору. Как Древо Жизни погибло, так и пошла земля умирать. Наш Владыка сражался за него до последнего, а вы…

Ох, кажется, зря я всё выспрашивала и выспрашивала у Клинвара. На Земле меня нисколько не интересовала политика, но здесь, кажется, у меня нет выбора. Придётся вникать в дебаты конфликтующих сторон.

Нет, ну всё, я больше не взрослая женщина, я всё-таки маленькая девочка, которая сейчас устроит истерику.

Обнимая дочь, всё, о чём я могу думать, так это о своей глупости и недальновидности. Но, признаться, я ещё совсем немного обижаюсь на Клинвара.

— Совсем-совсем нет масла? Даже вот столечко? — высвободив одну руку, я показываю мизерное расстояние между большим и указательным пальцем, замерев в ожидании ответа.

Я солдат долбостуками называла, а сама ничем не лучше. Могла бы догадаться, что маслу здесь браться неоткуда. Да и вообще, могла бы вспомнить, что картошку нужно жарить на чём-то, кроме увиденной стопки сковородок.

— У меня есть пузырёк с маслом оливы. Знаете, — воодушевлённо щебечет Энлии, даже не подозревая, что та, кого она называет госпожой, в шаге от истерики, — Такой приятный запах. Пару капель на запястья…

— Другого нет? — обрываю секреты эльфийской красоты и плаксиво изгибаю брови. — Масло из подсолнуха, например, а?

— Так, может, Клинвар подсобит? — заговаривает, кажется, Частер.

Я окидываю взглядом своё огородное войско, насчитывающее семь голов, и останавливаюсь на Клинваре.

Да, мы всё-таки обошли Стену. Сделали круг, никого не застав по домам, но очень скоро отыскали местное население у дома Клина. Конечно же, поедающих вторую томатную ягоду. Разминулись с ними, получается. И все как на подбор — худющие и бледнющие. К тому же ушастые и с такими именами, что я практически никого и не запомнила.

— Не смотри на меня. Ты их сегодня от пуза накормила. Как я к ним пойду за маслом?

Да бог его знает, как он пойдёт, но идти-то придётся! Как же без масла моя картошечка пожарится? Пусть не сегодня, — ладно, я смирюсь, — но подсолнечное масло или его местный аналог должен стоять в списке нужностей на первой позиции.

Кстати, о списке нужностей.

— Мне нужен перечень садово-огородного инвентаря. Лопаты, грабли, тяпки… Что есть, что нужно раздобыть. Возможно, что-то получится сделать самостоятельно. И… ванная. Где помыться?

Клин задумчиво смотрит на меня и не спешит с ответом. Это, наверное, странно, но я его считаю местным президентом. Он здесь дольше всех, опытнее, видно, что сильнее и, наверное, чуточку умнее остальных. Соответственно, ему и отвечать на мои вопросы и запросы.

На кого мне ещё смотреть? На боязливо косящуюся на своих сородичей Энлии? Или на дочь, что, набегавшись с Дэем, который сейчас подпирает собой стену дома Клинвара, клюёт носом на моих руках? Или на Гиральфа, в ожидании очередной речи о спасителях и его гениальных расчётах? Есть, конечно же, другие местные. Но они заняты едой, а те, что не заняты моими помидорами, так же как и я, зыркают на Клинвара, правда, не требовательно, а с удивлением и настороженностью. А вот не с кого, кроме него, спрашивать.

— С инструментами будет видно завтра. Мы посмотрим каждый у себя, что может нам пригодиться: черенки, гвозди, совки, лопаты, тяпки… — наконец-то президент заговаривает с населением. — Думаю, задание ясно и занятие найдётся всем. — окинув притихшую толпу хмурым взглядом, дракон пожимает плечами. — А на помыться воду нужно греть. Корыто принесу, за водой сходим с… Дэем, а костёр… Идём, покажу, как у меня здесь всё устроено. Можете с дочерью пользоваться. Ну или я вам потом такой же сделаю.

Какой такой? Костёр такой?

Да бог с ним, с костром, что с мытьём, я не поняла:

— А мыться, я извиняюсь, где?

Разумно ведь предположить, что воду нужно будет подогреть, раз уж речь зашла о костре. Меня смущает его «принесу корыто». Куда принесу? На костёр? А дальше?

— Я на улице и моюсь. — дракон снова пожимает плечами, заставляя меня шумно сглотнуть.

Как-то мне такое не улыбается. Здесь ведь народу собралось более чем достаточно.

— У тебя корыто в кухне! — напоминаю я.

— Так я себе воду редко грею. Холодной и моюсь.

Ага, холодной! А заболеем с Лизкой, как лечиться здесь, прикажете?

— У меня есть бытовой артефакт. Он справится с нагревом воды. — монотонно, будто между прочим, проговаривает Дэйвар, не сводя задумчивого взгляда с Клина. — Не стоит ставить эксперименты над иммунитетом женщины и ребёнка, не принадлежащими к драконьей расе. Для людей перепады температуры и холод могут иметь фатальные последствия. Я так понимаю, штатных целителей здесь не имеется? — мужчина отмирает, криво усмехнувшись. Отталкивается от стены, что подпирал всё это время, и уже требовательно глядит на местного президента. — Освобождай своё корыто, я схожу за артефактом.

Я только открываю рот, чтоб сказать: «спасибо», как Лизка вздрагивает в моих руках.

— Куда он, мамочка?

Ну вот, а ведь почти уснула.

— Дядя идёт домой, чтоб принести нам… кипятильник. — не хочу пока воодушевлять дочь всякими артефактами и магическими штуками. Я всё ещё надеюсь, что нас отыщет кто-нибудь из королевской семьи: Даиная или этот дядя Драк. — Он скоро вернётся.

— А можно с ним? — карие глазки смотрят на меня, похлеще чем глазищи кота из Шрека.

— Пусть идёт.

Я рассеянно пожимаю плечами и выпускаю дочь из своих объятий. Она провела с ним весь день, пока я шаталась где-то поблизости. Сейчас не время читать ей нотации о взрослых, малознакомых дядях и ходьбе за ними хвостиком.

…лишь глядя на два удаляющихся, одиноких силуэта, я ещё раз прокручиваю в голове наш разговор с дочерью и задаюсь вопросом, как он понял, что она сказала?