— Поверь, по ошибке сюда никто не попадает. — мужчина оборачивается и впивается в моё лицо подозрительным взглядом. — У твоего ребёнка слишком крепкий сон. Что она приняла?

Мысль накладывается одна на другую. Мало мне новостей, что я угодила в тюрьму, так теперь ещё и за Лизу боязно.

— Все ошибаются. — упрямо вскидываю подбородок и решаюсь присесть рядом с дочерью на кровать.

Подо мной слышится скрип и скрежет, но конструкция нас выдерживает.

Жестковато.

— Это не ошибки, а сопутствующие потери. — он пожимает плечами. — Поистине плохие эльфы здесь не задерживались. А-магичный фон их выпивал за считаные месяцы, а земля не восстанавливалась. Сюда уже давно ссылают всех, кого попало.

— На вас ставят… эксперименты? — шепчу, не зная, верно ли подобрала слово.

Кладу руку дочери на лоб, прислушиваясь к её равномерному дыханию, и жду ответа на свой вопрос.

— Ты странная. — в конце концов, хмыкает он. — Почему на вас, а не на нас? Вы же тоже здесь.

— Это другое. Нас здесь быть не должно. Я не преступница. И моя дочь не преступница. Нас не судили. Нас… обманули. — протестующе качаю головой.

…и тут до меня доходит.

— Что значит, фон… выпивал? — вскидываюсь, резко развернувшись к мужчине, и напрягаюсь.

— То и значит. Они старели и умирали, лишившись магической энергии.

— Но мы не маги!

— Вам же хуже. Одной жизненной энергии Выжженным Землям недостаточно. Они выпьют вас быстрее. — звучит, как приговор. — Ты увидишь смерть своего ребёнка… детям здесь не место.

— Моя дочь не умрёт! — рывком встаю на ноги. Оказываюсь напротив мужчины и повторяю ещё громче: — Она не умрёт!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сказал это не для того, чтобы ты испугалась. — понизив голос до проникновенного шёпота, мужчина устало вздыхает. — Просто предупредил, что дети слабее и менее выносливее нас. Позаботься, чтоб её последние дни прошли в радости и веселье, а не истериках убитой горем мамаши. Это так… совет. — вскинув руку, он подносит её ко рту и несколько раз кашляет в открытую ладонь. — Здесь никто долго не задерживается. Дома пустеют, люди оставляют вещи… Я некоторые сносил сюда. Можешь покопаться в этом барахле. Игрушек здесь нет, но, может, что-то сможет их заменить… В общем, дом в вашем распоряжении. Идём, покажу, где одеяла.

Всё, я сейчас просто замертво упаду.

Если он прав? Я мало что поняла про этот их фон и волшебную землю, но для себя провела параллель с радиацией. Увы, другой аналогии не нашлось. Да и я не хочу её искать. Это место убивает людей, по словам этого мужчины!

Мгновенная смерть откладывается.

Дверь с грохотом и жалобным скрежетом распахивается, впуская в дом больше света и раздетого в сверкающий начищенными бляхами и пуговицами, кажется, кожаный костюм мужчину:

— Ты Клинвар, встречающий новоприбывших? — басит брюнет, отчего-то не сводя с меня странного взгляда.

— Ещё хотя бы раз позволишь себе таким способом войти в мой дом, отведу тебя к эпицентру а-магичности. — гремит голос, получается, Клинвара.

От меня не укрылось, как наш спаситель метнулся к стене за топором и, вооружившись им, сместился к кровати. Приятно.

— Ух, как страшно. — незваный гость подмигивает ошарашенной мне и наконец-то обращает внимание на хозяина дома. — Где здесь можно разместиться?

Я не совсем уверена… Я вообще уже ни в чём не уверена, но мне почему-то этот наглый тип кажется каким-то знакомым. Готова поклясться, что я его ни разу в жизни не видела, а внутри при виде него всё отчего-то встрепенулось и подозрительно замерло.

Атмосфера напряжена. Я не улавливаю опасности от незнакомца, не могу разделить напряжение нашего спасителя, но и спокойно не могу себя чувствовать.

Что мне вообще делать? Ждать, убьёт ли мою дочь это место? Бежать сломя голову, хоть куда-то прямо сейчас, не теряя ни секунды? А куда бежать? Если здесь везде горы, а выхода нет, и в центральной части находится что-то, что гораздо опаснее…

— Будешь жить у северного подножья. — Клинвар медленно раскачивает топор, не сводя взгляда с мужчины, замершего на его пороге.

Я не могу никого осуждать. Этот разодетый, скорее всего, просто баловень судьбы и явно не понимает, куда попал. Возможно, это всё притворство и ему легче вести себя именно подобным образом, чтоб не поддаваться унынию и отчаянию. Клинвар… Судя по всему, он здесь не первый день. Ему виднее, как и с чем в руках встречать незваных гостей в своём доме. То, что это именно топор, а не хлеб и соль, ничего не меняет. Плохой человек вряд ли бы стал с нами возиться.

— А рядом разве не пустая халупа? — даже у меня от этого наглого вопроса брови приподнялись.

— Пустая. Идём, покажу. — глаза Клинвара опасно сверкают. Топор в его руках замирает, а плечи расправляются.

Незнакомец усмехается:

— Всенепременно. — высокомерно скривившись, он смещается вбок и заглядывает мне за спину. — У вас и ребёнок… Что с ней? Ей нездоровится?

На какое-то мгновение я впадаю в ступор. Реакция этого разодетого слишком… странная. Секунду назад он высокомерно кривился и самодовольно усмехался, а, увидев мою дочь, человека тут же поменяло. Он будто весь напрягся и сжался.

— У тебя тоже проблемы с памятью? Не знаешь, как быстро Выжженные расправляются даже с сильными магами?

— Да отцепись ты. — не сводя обеспокоенного взгляда с кровати, где мирно посапывала Лизка, мужчина машет на Клинвара рукой, будто хочет его отогнать, как назойливую муху. — У меня было кое-что…

Под мой ошарашенный взгляд, мужчина быстро выходит из дома, не закрывая за собой дверей, и мы с нашим спасителем имеем возможность наблюдать три огромные мешка, стоящие чуть поодаль невысокого порожка.

— Ничего у него без меня не бери. — едва слышно выдыхает наш защитник. — Не нравится он мне.

Я послушно киваю, как та собачка на торпеде в маршрутке, которой я частенько ездила в сад за Лизой несколько лет назад.

— Где же это у меня было… — слышу недовольное ворчание. — Наверное, здесь.

Повертев один из мешков так и эдак, разодетый щупает его со всех сторон и наконец-то развязывает. Мне стоит огромных усилий не податься вперёд и не выглянуть из дома, чтоб узнать, что же там этот мужчина взял с собой.

Что в мешках? Неужели наряды?

— Нашёл.

Клинвар напрягается. Этот новоприбывший вновь заходит к нему в дом, как к себе домой, и протягивает мне цепочку с каким-то кулоном.

Я замираю, настороженно глядя на хозяина дома и помня его предостережение.

— Это спасёт твою дочь. Просто накопитель. Полный. Когда энергия в артефакте закончится, что-нибудь придумаем, а пока… Возьми же.

Не пойму, в этих безумных мирах дети — божество какое-то, что ли? Например, для всех, кроме королевы Даинаи.

Я не питаю иллюзий, что люди или всякие непонятные местные расы какие-то другие и более хорошие, чем мои соотечественники. На самом деле я думаю, что этот Клинвар даже не меня пожалел, а как-то… Не знаю. Мне показалось, что он не собирался сразу предлагать помощь, а вот услышав, что моей дочери нездоровится… Может быть, я ошибаюсь, но ведь и этот чудак туда же. Первый — просто приютил, проявил гостеприимство и заботу, но вот второй… Как бы это сказать?

В общем, не понимаю, ему разве самому подобная штука не нужна? Не может же он во вред себе разбрасываться подобной всячиной?

Пока я нахожусь в шоковом состоянии и мечусь не только мысленно между двумя мужчинами, Клинвар всё уже решил:

— Это на самом деле поможет. — слышу разрешение в этой фразе и тут же вырываю цепочку с кулоном из рук раздетого. — Это очень мощный накопитель…

Замираю. Нет, правда, если бы мне протянули кобру и сказали, что она спасёт жизнь моей дочери, я бы и кобру схватила, но, ввиду последних событий, как-то моё доверие к людям… просело и поредело.

Вон, королева намагичила такого, что вообще непонятно, чего она там на самом деле хотела.