Ну, Левка, Гальдеру и фюреру стоило бы заглянуть в твою тетрадь! Тем более — фюрер в декабре 1940 года заявил: «Следует ожидать, что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции в 1940 году».

Уж если мне писать здесь все откровенно, то скажу, что, имея в виду у немцев мощную, питавшуюся многие годы всеми промышленностями военную машину, я твердо уверен в территориальном успехе немцев на нашем фронте в первую половину войны. Потом, когда они уже ослабнут, мы сможем выбить их из захваченных районов и, перейдя к наступательной войне, повести борьбу уже на вражеской территории. (Тут стоило бы заглянуть в Левину тетрадь и военному министру США Стимсону, который 23 июня 1941 года доложил президенту Рузвельту: «Германия сокрушит Советский Союз по меньшей мере за один месяц, а вероятнее всего, за три месяца».) Подобные временные успехи германцев еще возможны и потому, что мы, наверное, как страна, подвергшаяся внезапному и вероломному нападению из-за угла, сможем сначала лишь отвечать натиску вражеских полчищ не иначе как оборонительной войной.

Только на днях мы все это подробно прочитали — я, Вика и Олег. Некоторые из Левиных тетрадей я держал в руках еще до войны. Олег читал отдельные страницы, когда был у Юры Трифонова:

— Там, у меня в столе, Левкины дневники. Возьми погляди.

Олег раскрыл одну из тетрадей (Олегу тогда показалось, что тетрадей было шесть, но, может быть, Олег ошибся), прочитал несколько страниц. Решил, что потом мы с ним прочитаем все дневники детально, внимательно, когда Юра перестанет по ним работать. Но потом… потом шло время, и потом Юра умер. Куда делись тетради, мы не знали. Сейчас нам была предоставлена возможность побыть с ними. Правда, всего четыре дня: дневники принадлежат теперь режиссеру, снимавшему о Леве документальный фильм.

Какие мы пережили четыре дня! Читали вслух, по очереди. Каждый день до позднего вечера. Позвонили Зине Тарановой, Гале Ивановой, Розе Смушкевич, Нельке Лешуковой, Галке Виноградовой. Галка Виноградова (на школьном языке Виноград) вынесла ленинградскую блокаду, работала в госпитале, в операционной. И это сразу после девятого класса. Так сложились у нее каникулы. Почти у всех наших девочек «сложились» так каникулы, что девочки вскоре оказались медсестрами; Вику судьба привела в госпиталь на Волге.

Наша староста Зина Таранова сказала:

— Лева собрал всех нас, кого пощадила война.

Так оно и было. Сколько же наших ребят полегло на полях сражений или потом умерло от тяжелых ран уже в разные годы. Казалось бы, война позади, нет ее больше, а она настигала и убивала — тихо, без выстрелов, своими давними пулями и осколками.

А в тот памятный день 5 июня Лева между тем продолжал сидеть у окна и записывать:

Как это ни тяжело, но вполне возможно, что мы оставим немцам, по всей вероятности, даже такие центры, как Житомир, Винница, Витебск, Псков, Гомель и кое-какие другие. Что касается столиц наших старых республик, то Минск мы, очевидно, сдадим; Киев немцы также могут захватить с непомерно большими трудностями. О судьбах Ленинграда, Новгорода, Калинина, Смоленска, Брянска, Кривого Рога, Николаева и Одессы — городов, лежащих относительно невдалеке от границ, я боюсь рассуждать. Правда, немцы, безусловно, настолько сильны, что не исключена возможность потерь даже и этих городов, за исключением только Ленинграда. То, что Ленинграда немцам не видать, это я уверен твердо. Ленинградцы — народ орлы! Если уж враг и займет его, то это будет лишь тогда, когда падет последний ленинградец. До тех же пор, пока ленинградцы на ногах, город Ленина будет наш!

Здесь позволим себе вновь прервать Левин дневник и напомнить читателям решение Военного совета фронта под руководством Жукова: Ленинград защищать до последнего человека. Не Ленинград боится смерти, а смерть боится Ленинграда — вот лозунг момента. Навсегда забыть о мерах на случай, если враг ворвется в город. Этому не бывать. Лева еще до начала войны сказал — «не видать». Маршал Жуков уже во время войны сказал — «не бывать».

Как Левка любил Ленинград! Всегда стремился в него. Даже готов был отправиться пешком, о чем уже договорился с Димой Сенкевичем, «чтобы только заполучить Ленинград». Сообщил об этом в письме к двоюродной сестре Рае, у которой он обычно останавливался: «Я как бы вскользь заметил в письме, что мое стремление таким способом попасть в Ленинград очень велико, и если не какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, то я могу смело уже говорить об этом лете как о проведенном в городе Ленина. Я не пояснял этой своей мысли в письме, но под этим «событием» имел в виду войну Германии с нами!» (Письмо было от 2 июня 1941 года.)

Но вновь вернемся к записи от 5 июня:

То, что мы можем сдать Киев, в это еще я верю, ибо его мы будем защищать не как жизненный центр, а как столицу Украины, но Ленинград непомерно важнее и ценнее для нашего государства.

Возможно, что немцы будут брать наши особенно крупные города путем обхода и окружения, но в это я верю лишь в пределах Украины, ибо, очевидно, главные удары противника будут обрушиваться на наш юг, чтобы лишить нас наиболее близких к границе залежей криворожского железа и донецкого угля. Тем более — немцы могут особенно нажимать на Украину, чтобы не так уж сильно чувствовать на себе крепость русских морозов, если война обернется в затяжную борьбу, в чем я сам лично нисколько не сомневаюсь. А известно, что на Украине сильные морозы редкое явление.

Обходя, например, Киев, германские войска могут захватить по дороге даже Полтаву и Днепропетровск, а тем более Кременчуг и Чернигов. За Одессу, как за крупный порт, мы должны, по-моему, бороться интенсивнее, чем даже за Киев, ибо Одесса ценнее последнего, и, я думаю, одесские моряки достаточно всыплют германцам за вторжение в область их города. Если же мы и сдадим по вынуждению Одессу, то с большой неохотой и гораздо позже Киева, так как Одессе сильно поможет море.

Понятно, что немцы будут мечтать об окружении Москвы и Ленинграда, но, я думаю, они с этим не справятся; это им не Украина, где вполне возможна такая тактика. Здесь уже дело касается жизни двух наших главнейших городов — Москвы, как столицы, и Ленинграда, как жизненного, промышленного и культурного центра. Допустить сдачу немцам этих центров — просто безумие. Захват нашей столицы лишь обескуражит наш народ и воодушевит врагов. Потеря столицы — это не шутка!..

…Какую же директиву дал Гитлер, готовясь к захвату Москвы? Цитируем: «Город окружить так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребенок — не мог его покинуть. Москву и ее окрестности с помощью огромных сооружений затопить водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть море, и оно навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

Окружить Ленинград, но не взять его фашисты еще могут, ибо он все же сосед границы; окружить Москву они если бы даже и были в силах, то просто не смогут это сделать в области времени, ибо они не успеют замкнуть кольцо к зиме — слишком большое тут расстояние. Зимой же для них районы Москвы и дальше будут просто могилой!

Таким образом, как это ни тяжело, но временные успехи немцев в территории — непредотвратимы. От одного лишь они не спасутся даже во времена этих успехов: она, как армия наступающая и армия, не заботящаяся о человеке, будет терять живые и материальные силы безусловно в больших масштабах по сравнению с нашими потерями…

Я, правда, не собираюсь быть пророком, я мог и ошибиться во всех этих моих предположениях и выводах, но все эти мысли возникли у меня в связи с международной обстановкой, а связать их и дополнить мне помогли логические рассуждения и догадки. (Так что логические рассуждения и догадки, а пророком Лева Федотов не собирался быть.) Короче говоря, — будущее покажет все!!!