А Хайзена тем временем окружали. Тут и Магот выкатился из своего угла. Мертвитель с разбега впечатался в его железный корпус. Сзади отчаянно налетел Эдвин. Магот попытался поймать Хайзена, но упустил. Мертвитель тем временем развернулся и перехватил руку Эда – за обнажённое запястье. Тщетно: то была правая рука. Эдвин удержать мертвителя не сумел: тот вывернулся и метнулся к двери. Тут в него выстрелила, но по неопытности не попала Рава. Она стояла как раз между мертвителем и дверью. Стоило ли удивляться, что Хайзен кинулся к ней – уже настолько отчаянно, что и второй, более точный выстрел, его не остановил.

Но за полшага до Равы Эд загородил собой женщину. Он остановил мертвителя, схватив правой рукой за запястье. А огромный металлический кулак Магота опустился сзади на голову Хайзена с такой силой, что смял её, как картонную коробку.

И никто, совершенно никто не ожидал, что после этого Боб Магот упадёт на пол вместе с мертвителем. Рыцарские доспехи постепенно меняли вид, являя взорам прежнего автоматона. Но сам он не двигался.

А хотели как лучше.

Думали взять мертвителя живым – и, возможно, попытаться ему помочь. И что вышло?

– Что? – растерянно выдохнула Рава. – Кто?

– Туанг, – выдавил Дин, задыхаясь. – Туанг, Магот, вы как?

Автоматон лежал грудой железа и не подавал ни малейших признаков функционирования. Нейтан пошевелил Магота – но услышал только лязг и скрежет металла.

– Он потерял управление, – с удивлением сказал Эдвин.

Квейн присел возле капа Туанга – тот оказался мёртв. Хэрриган покосился и тихо выдохнул. «Да на здоровье», – он, Нейтан, ведь так сказал? Кто только тянул за язык…

Эд в это время проверил, жив ли мертвитель – со всеми предосторожностями. Но с простреленной грудной клеткой и головой всмятку мало кто бы выжил.

– Мда, – сказал начальник участка. – Задержали, называется. Что с автоматоном?

Голос его звучал до странности сухо.

Рава сказала с отчаянием и надеждой:

– Магот не в Бохравию пошёл. Он… Я видела не магию – видела что-то другое. Благословите нас все боги мира, но это была она! И она соприкоснулась с Маготом. Он ведь убил мертвителя, но его души я не видела. Только её. Ай, убейте меня, если надежда моя умрёт!

– Рава, – предупреждающе сказал Эдвин.

Дин внимательно посмотрел сначала на Эдвертона, а потом на Раву.

– Надо окна открыть, а нам выйти наружу, – сказал он всё тем же глухим голосом. – Кроме патрульного Атрина и дьера Эдвертона. Дождитесь команды экспертов…

В воздухе буквально потрескивало от напряжения. Где-то уже слышались женские встревоженные голоса. А свечи сами собой гасли одна за другой, будто в комнате заканчивался воздух. Нейтан распахнул одним росчерком магии сразу все три окна, впуская свежий ветерок, пахнущий цветами и морем. Вошедшая в гостиную мейстрес Лина зажгла верхний свет.

Озарённый им, недвижный автоматон казался ещё более пугающим. Нейтана уже заразила вспыхнувшая надежда Равы: он тоже вдруг поверил в чудо. В то, что убивший живителя получает его дар. В то, что сейчас в Льюдейле, возможно, очнулся настоящий Эдвин Эдвертон.

– Он был нам нужен, – сказал лже-Эдвертон ошеломлённо. – Они оба были нам нужны.

– Если вы не объясните мне, что происходит, – негромко, но очень грозно произнёс Дин Квейн, – я всех разжалую в рядовые и будете вы у меня город патрулировать. До самой пенсии, которую я вам не выдам, пока не будете дряхлыми и беззубыми стариканами!

– Пошли, Дин, – сказал Нейтан. – Я всё расскажу.

– Нет, – вскинулся Эдвин.

– Идём с нами. Пришла пора сознаваться, Эд, – сказал Нейтан.

Долго дожидаться экспертов не пришлось – поэтому и поговорить сразу не вышло. Команда молча осмотрела место события, оглядела оба тела. Их забрали в морг, и патрульный Атрин отбыл в машине вместе с убитыми. Следом подъехал на небольшом грузовичке тек Крис Ричер, который забрал потерявшего управление автоматона. Рава отправилась с механиком, волнуясь, суетясь и много, путано что-то говоря. Причём в основном на абавийском. Если бы с экспертами подъехал и доктор, Эдвин попросил бы для женщины пару успокоительных снадобий. Сам он чувствовал себя настолько измотанным, что не сумел бы сотворить ни единого знака, да и не его это был профиль – успокаивать.

– Ну вот, – как-то растерянно сказал Квейн, когда они остались втроем: он, Хэрриган и Эд. – Как-то быстро всё решилось, да?

– Мне до сих пор не по себе, а ты говоришь – быстро решилось, – буркнул Нейт. – Пошли ко мне. Тисли почти не осталось, но есть вино, лимонад, лёд и фрукты. И шоколад.

– Отличный набор, – вздохнул роу Квейн. – Как будто для девичника! Мороженого, часом, не припасли?

Эдвин только покачал головой. Если б Квейн знал, насколько близок к истине, он бы, наверно, рассмеялся.

Впрочем, ему скоро предстояло всё это узнать.

Когда они все трое устроились в доме Хэрригана, потягивая прохладительные напитки, Нейтан начал издалека:

– Ты помнишь, из-за чего я уехал из Льюдейла, Дин?

– Из-за чего ты сломал свою столичную карьеру? Конечно, помню. Из-за женщины! Но всё к лучшему, Нейт, без этого мы бы тебя ещё лет десять не заполучили.

– Я уехал из-за того, что при сомнительных обстоятельствах погибла моя ученица. Чего скрывать: она мне нравилась. Уехал я, ни в чём не разобравшись, а если б разобрался – взял бы оружие и пошёл бы стрелять по бубенцам одного подлеца. Но мне было тяжело принять смерть этой женщины… и обстоятельства этой смерти. И вот приехал я сюда, а тут мне покоя не дают, на пенсию выйти не позволяют. И вдруг, представь себе, Дин, вдруг появляется один юный дьер! И принимается утверждать, что мою любимую… ученицу подставили. Что не виновата она в том, в чём её осудили посмертно. Не распространяла она наркотики, а хотела прижать человека, который на самом деле это сделал. А он её убил.

– Так, – кивнул Дин. – Складно.

Нейтан рассказывал эту историю на удивление деликатно. А некоторые акценты задевали в Эдвине кое-какие струны, неожиданно начинавшие звучать полным и ясным звуком. Хочешь не хочешь, а эти акценты заставляли возрождаться прежнюю Эдмунду. Оживляли её.

– Итак, что у нас в итоге? Погибшую женщину оговорили, а настоящий преступник остался безнаказанным. Более того, его взяли в особый отдел и собираются внедрить в здешнее общество наркоторговцев, – Нейтан поднял на Квейна яростный взгляд. – Но только вряд ли он будет вести честную игру. Этот человек ни за что не будет всерьёз ловить этих молодчиков. Он начнёт набивать свои карманы, а когда набьёт – попросту исчезнет, ведь это так удобно: исчезнуть во время сложного и опасного задания. Ах да, и его зовут…

– Кэссиан Уолтер, полагаю, – хмыкнул роу Квейн. – Могу обрадовать: он прибывает через пару дней. Мне ещё неделю назад прислали об этом депешу.

– Как – уже? – растерялся Эд. – Я думал, у нас ещё с месяц времени на подготовку…

– Ребята, вы не о том волнуетесь. Вот я человек прямой, – сказал Квейн. – Поэтому и спрошу тоже прямо: какие у вас доказательства, что Уолтер – бесчестная собака, а твоя, Нейт, любимая… ученица погибла именно так? Почему я должен думать, что тебя не обманули? Вдруг Уолтер убил её за дело, а теперь кто-то желает прикончить честного полицейского под прикрытием, чтобы спрятать концы?

Эд едва не вскочил с места, и Нейтан жестом велел ему сидеть. Сам он тоже уже явно не был спокоен: оба они изрядно закипели, но Квейн смотрел устало и понимающе, гася их гнев одним только взглядом.

– Я спрашиваю, чтобы внести ясность, – сказал он ровным голосом. – Отвечайте.

– У нас есть пара свидетелей, – произнёс Нейтан. – Но хотелось бы гарантии их безопасности – потому что в связи с гибелью Эдмунды Стил уже так или иначе пострадали другие люди. Да и меня заодно едва не постигла печальная участь. Чуть не подорвали в Льюдейле – полагаю, чтобы убрать заодно и меня, и неугодного мальчишку…