– Вы меня не выдали перед Нейтаном, Рава, но вынудили поселиться у него.

– Найдёте себе другую квартиру, – пожав плечами, сказала женщина. – Если он вас, конечно, отпустит. Вы слишком хотите, чтобы он узнал.

– А вот это не так, – буркнул Эд.

Ему было трудно признаться даже себе: вся его маскировка, включая уже наработанную привычку думать о себе в мужском роде, могла полететь к чёрту именно из-за Нейтана.

– Если не так, то вы легко можете отселиться от него хоть завтра, – тихо засмеялась Рава. – Хотите пару советов, как не приоткрывать ваше покрывало? Например, иногда я вижу плавные движения вот здесь, – она вдруг коснулась бедром бедра Эда. – Вдруг и мак Хэрриган их видит?

Эд мог лишь кивнуть. Мужской взгляд со стороны, вместе с различными наставлениями, у него уже был. Теперь следовало узнать женский.

Они просидели в переулке почти до самого восхода солнца, по очереди подрёмывая в тупичке между двумя массивными заборами. Даже Магот, кажется, на какое-то время перестал функционировать – или это Нейту почудилось. Наконец, из храма показался Такхир. На этот раз девушку на плече он уже не тащил, а выкатил тележку, в которой лежали, на первый взгляд, ковры. Но если приглядеться, то можно было увидеть, что ковры эти спокойно не лежат, а подпрыгивают, причем совсем не в такт шагам священника.

В родном доме девушки, видимо, пока так и не хватились. Чем уж там святоша воздействовал на её семью и как сумел так быстро похитить жертву, им ещё предстояло выяснить.

Нейтан покрутил головой. Эдвина с Равой видно не было, Магот замер поодаль, возле большого дерева, росшего у храмового забора. И только Дин – смутная фигура поодаль – слегка пошевелился. Нейт присмотрелся: Дин показывал ему на тележку и Такхира, вроде как призывая следовать за ним. Священник бодро зашагал вниз по улице, как будто намеревался выйти к пристаням, и Нейт осторожно, по стеночке, двинулся туда же.

Но тут что-то произошло впереди – что-то, от чего Такхир, оставив тележку, опрометью кинулся обратно к храму. Дрогнула земля, задребезжали стёкла… У Нейтана словно заложило уши – низкий, на грани слышимости, звук, похожий на далёкий гром, прокатился по всему кварталу абавийцев. И всё стихло – настолько, что стало слышно, как где-то далеко надрывается младенец, а в тележке кто-то дышит и пытается стонать сквозь кляп и ковровую ткань.

У тележки уже оказался Дин, а Нейтан, выхватывая на бегу револьвер, стремглав понёсся туда, откуда прокатилась эта странная ударная волна. Там, на земле, он нашёл Эдвина, прикрывавшего собой Раву. По спине разве что скажешь? Спина как спина, только край мундира задрался вместе с рубашкой, обнажив поясницу с нанесёнными краской магическими символами.

То ли радоваться, что уже утро и знаки видны – то ли огорчаться, что ещё темно и не различить, что же там нарисовано… Нейтану, однако, было ни до того и ни до другого. На него нахлынуло чёрное отчаяние, густое, словно дёготь. Залепило уши и глаза – как тогда, в день смерти Эдмунды. Когда он узнал, что от неё остались «фрагменты тела».

Он аккуратно перевернул Эдвина. Тот был в сознании и смотрел Хэрригану в глаза, словно видел его до самого дна. Все его фрагменты были на месте, и хвала богам за это. Только лицо будто подёрнулось пеплом – такое было серое. Пыль, что ли? Нет, не пыль – боль.

– Нейт, – сказал Эдвин беззвучно, одними губами.

Но и этого тихого звука хватило, чтобы Нейтана окатило теплом.

Мимо пронеслись, обгоняя друг друга, Боб Магот и Дин. Магот на бегу повернулся к ним, но, очевидно, понял, что тут достаточно будет и одного Нейта, а вот преступник уходит. И припустил дальше, а Нейтан коснулся лица Равы. Надо было, наверно, бежать следом за Дином. Но как оставишь без помощи двоих, быть может, раненых, людей?

– Она жива? – прерывисто дыша, спросил Эдвин.

– Эд, – внезапно осипнув, сказал Нейтан. – Ты…

– Помогите мне встать, мак, – уже громче и отчётливей сказал Эд прежним невозмутимым тоном. – Как Рава, в порядке?

– Я не знаю.

– Ай, бис ай мелля хам, – так или как-то похоже вдруг сказала Рава. – В порядке я. Позор-то какой, два мужчины рядом, а я лежу.

И села, поджав под себя ноги. Её даже сидящую пошатывало.

Квартал оживал – на улицу осторожно выглядывали люди, слышались неуверенные голоса. Тележка лежала на боку чуть поодаль. Дин проявил удивительную скорость: не только оглушил и скрутил лже-святошу, но ещё и успел освободить голову похищенной девчонке, чтобы та могла дышать. Люди, увидевшие явное злодеяние, но ещё не разобравшись, что к чему, начинали собираться и обсуждать произошедшее. Нейтан помог встать Раве и Эдвину и сказал им:

– Ну, теперь держитесь. Готов спорить, нас начнут обвинять во всяком таком, чего и быть не могло.

– Ну да… мага-то ведь никто не видел, – пробормотал Эд.

– Я видела, – заявила Рава.

– Невидимку? – усомнился Нейт.

Ответить женщина не успела. Их обступили со всех сторон. Смуглые лица в свете восходящего солнца казались вылепленными из красноватой глины. Многие мужчины и женщины, и даже дети держали оружие или то, что могло за него сойти. Нейтан окинул всех собравшихся внимательным взглядом. Привычно выцепил из толпы наиболее опасных. Мужчин тут было мало, но вон тот крепкий старик со старым охотничьим ружьем или та молодая женщина с короткоствольным револьвером могли представлять нешуточную угрозу.

В голове Нейта тут же созрели два сценария – наихудший и наилучший, и предположил, что истина будет где-то посередине между ними. Он поднял руки ладонями к зрителям, показывая, что безоружен.

– Мейстрес Хамал, скажите вашим соплеменникам, что мы из полиции, – попросил Нейтан. – Мы работали над задержанием похитителя дев…

Видимо, плохо понимающих по-эвройски тут было большинство. Уловив лишь слова «похититель дев», люди двинулись на приступ. По счастью, выстрелов покуда не было! Рава заговорила что-то – быстро, взахлёб, при этом безотчётно сжимая руку Эдвина. Показывала то на улицу, ведущую к побережью, то на храм, то на лежащего без сознания Такхира.

Нейтан не был настроен чересчур оптимистично. Посмотреть со стороны, так выглядело всё не очень: пришли два (или больше) мужчины-эвройца, попытались украсть двух женщин, одна едва не сбежала и подняла шум. Первым выбежал священник, и его оглушили, чтоб не мешался. Но магия в тихом спящем квартале грохнула слишком сильно – вот и стало всё явным.

И всё это при отягчающих для эвройцев обстоятельствах в виде периодически пропадающих девушек и убитой Джанны Мелик!

Оставалось лишь надеяться, что сейчас Дин и Магот притащат истинного виновника – мага в тёмной абаве и армейских ботинках. И что похищенная девушка, наконец, придёт в себя, перестанет плакать и поддержит Раву.

Та всё говорила… Но кольцо наступающих абавийцев всё сжималось.

– Стоять всем. Полиция Войдена, – раздался спокойный голос.

И тут же другой, механический, перевёл это на абавийский – с запинкой и очень по-автоматонски. Переводчик у автоматонов, конечно, был, но там хранилось ещё меньше слов, чем на эвройском.

Нейтан с сожалением отметил про себя, что Магот с Квейном вернулись вовремя – но без добычи. Это было плохо. Но вернулись хотя бы целыми, это было хорошо. Не хотелось бы новых потерь.

– Зачем полиция Войдена? Почему полиция Войдена? – с сильным акцентом заговорил крепкий старик с ружьем. – У тут нас и без полиции Войдена порядок.

– Это старейшина общины, – сказала Рава Дину и Нейту. – Его слушают.

– Полиция Войдена здесь потому, что у вас похищали девушек, – указывая при этом на юную девочку, которую уже поддерживали родственники, сказал роу Квейн сильным и спокойным голосом. – Разве это порядок? Позавчера вашу женщину убили – разве тоже порядок?

– Вчера уже ваши забрали наших разбираться. Зачем снова пришли? – недоверчиво спросил старейшина.