– Слушаюсь, роу Квейн, – сказал Нейтан, увы, не столь чётко, как Эдвин. – Меня не будет три или четыре дня.

– Эдвертон, будешь координатором для магов вместо Хэрригана, всё равно больше некому. Тек Ричер тебе подскажет, если что. Сходи в больницу… Заодно познакомишься с Нолой. Опросите пострадавшую девушку, составьте портрет подозреваемого. Потом узнай, что известно про ту… с надгробия. В храме спроси, что ли, для начала – только не перепутай, в нашем храме, не в бохравийском. Ну и остальные давайте, не расслабляйтесь. Дьер Магот…

– Слушаю, роу Квейн, – скрипнул автоматон.

– Задаю поиск информации по обрядам мертвителей. Интересует, какие такие условия упустил в этот раз преступник. Подключиться к магической базе можно через диспетчерскую.

– А можно ещё в библиотеку сходить, – предложил Нейтан. – Если хотите, я и в Льюдейл, в большую городскую, могу сделать запрос: пока еду, они мне уже всё подыщут…

– Я знаю, – сказал Туанг. – Я знаю про обряд мертвителя.

– Тебе нынче веры нет, после того, как ты нам про кровавые реки наврал, – сказал Нейт.

– Если передумаешь, дьер Эдвертон, то я буду под домашним арестом у себя, адрес возьмёшь у дежурного, – буркнул Туанг, делая вид, что Хэрригана не существует.

– Понял, – кивнул Эдвин.

Кажется, в отличие от Нейтана, он был готов ещё раз поверить этому негодяю. Ну, или не поверить, а просто проконсультироваться.

– Можем идти? – спросил Нейт. – Новости и задания все выданы?

Было понятно, что не все: иначе какого беса Квейн позвал ещё и Раву? И правда, Дин остановил тех, кто уже приготовился встать из-за стола:

– Сидеть. А как же хорошие новости?

– Я думал – хорошая новость, что девочка жива и очнулась, – признался Эдвин.

– Бедняга, вообще ничего хорошего уже от жизни не ждёт, – посочувствовал Квейн. – Ладно, чего тюленя за ласту тянуть: мейстрес Хамал, встаньте.

Рава растерянно поднялась с места и попыталась натянуть на себя покрывало. От волнения у неё ничего не получалось.

– Эдвертон, болван, помогите даме, – сказал Квейн. – А хотя и так сойдёт. Мейстрес Хамал, не хотите ли стать дьерой Хамал?

При этом у него был такой вид, словно он предлагал Раве стать «мейстрес Квейн» – никак не меньше. Интересно, получилось бы у него быть примерным мужем, да ещё при такой огонь-женщине?

– Не раздумывали о такой карьере? Прежде, чем скажете «нет», выдвигаю доводы, чтобы было «да».

– Да, – быстро ответила Рава, и её смуглое лицо потемнело ещё сильнее от вишнёвого румянца.

– Вот смотрите: вы хорошо знаете квартал, у вас там определённая репутация, явно хорошие отношения со старейшиной, а нам… Стойте, вы сказали «да»? – Квейн даже не сразу сообразил, что зря распыляется. – И всякая там вера вам не мешает, и никто камнями кидаться не станет?

– Ну пусть попробуют, – лязгнул из-за спины Равы автоматон. – Уверен, что мы будем отлично справляться с патрулированием абавийского квартала.

– Это не избавит тебя от сложностей с твоими соплеменниками, – высказал сомнения Туанг.

– Ай, много вы понимаете, – махнула рукой Рава. – Я только одно хочу спросить, роу Квейн. Могу я поменять гражданство?

Нейтану показалось, что Квейну хочется подойти и обнять эту женщину. Что ж, трудно винить в этом товарища. Пополнение у них сегодня получилось очень уж хорошее. В участке словно добавилось света.

Спустя некоторое время, после улаживания ряда вопросов и сваливания на бедняг Эдвертона и Ричера массы обязанностей, Нейтан Хэрриган получил у счетовода необходимые для командировки бумаги, чек на приличную сумму – впрочем, он и так не сильно нуждался! – и кое-какие наставления от Дина.

– Не озорничайте тут без меня, – сказал Нейтан, когда Магот, Эдвин и Рава вышли на крыльцо участка провожать. – Уж больно ваша троица быстро спелась.

– Ай, ты ещё не слышал моего пения, Мастер Нейт, – задушевно сказала абавийка.

– Кстати, раз уж ты с нами теперь, – сказал Нейт, – сходи с Эдом в больницу к пострадавшей, глянь, вдруг чего увидишь. И на надгробие тоже посмотри… Ох, как же мы без тебя жили-то?

– Видимо, плохо, – сверкнула зубами Рава.

Тут её ревниво окликнул Квейн:

– Дьера Хамал! Получите-ка расписку на новое обмундирование!

– Пойду, – кокетливо повела чуть подкрашенными темными глазами женщина. – А то начальство сердится.

И убежала. Магот повернулся к двери всем корпусом, словно что-то потерял, а Эдвин похлопал его по железному плечу.

Что-то у них такое было, о чём Нейтану хотелось узнать побольше. Но сейчас у него уже не оставалось времени: до отправления поезда оставалось меньше часа. Он подхватил саквояж и, пожав Эду руку, без лишних слов отправился на вокзал.

Когда Эдвин прибыл в больницу к пострадавшей, у кровати девочки уже сидела чуть полноватая круглолицая женщина в униформе военного госпиталя. В руках она держала лист белого картона, под пальцами крутились бесчисленные мелкие знаки и крошечные водовороты магии. Эдвин запоздало вспомнил, что и Рава видела лицо мертвителя – но только много ли та разглядела в темноте?

Девочка молчала, только хлопала длинными чёрными ресницами. Её отмыли, перевязали раненую голову – судя по отчёту медиков, мертвитель не полагался на магию вслепую и нанёс подростку нешуточный удар по голове. Серьёзная темноволосая девочка, почти девушка, не слишком красивая – с широко расставленными глазами, прыщами на рыхловатой коже… Кажется, магу очень хотелось, чтобы его воскрешённая родственница, кто бы она ни была, возродилась в более красивом теле – не зря ведь искал среди абавиек. Та же Джанна Мелик при жизни отличалась яркой красотой! А эта девчушка выглядела… жалко. Акт отчаяния. Время ускользало у злодея из рук. Но стоило ли жалеть его?

Эдвин считал, что нет. Не стоило. Человек, способный безболезненно увести другого в мир теней одним лишь прикосновением пальца, не стал бы избивать девушку до смерти только за то, что она не сохранила невинность. Не стал бы запугивать и подкупать лже-священника в поисках новой жертвы, заставлять похищать девочек-подростков у спящих матерей, одурманивать малолетних нищенок. Да и потом…

Он нахмурился, глядя, как рисует женщина-маг и как следит за процессом юная жертва. Любил ли этот человек ту, которую потерял? Нищенку он не просто опутал магией, но и ударил. А ведь, по расчётам магов-детективов, он собирался использовать это тело как колыбель для возрождения Тэлии Минны Катнер. Магия не сильно изменила бы внешность и вряд ли сразу исцелила бы раны! Эдвин представил совсем уж невозможное: что, если б это была его… её собственная дочь? Стала бы она ранить тело, чтобы, возродившись, девочка ощутила бы эту боль?

Эдвин вздрогнул и сжал пальцы правой руки. Металл чуть скрипнул под перчаткой, напоминая о том, что возврата не будет. О том, что не стоит начинать думать о себе как о женщине, потому что уже сегодня вечером Боб Магот сделает поверх нарисованных на спине знаков татуировку.

– Вы дьер Эдвертон? – не отрываясь от рисования, спросила женщина с листом картона.

На нём уже проступало смутно знакомое лицо: резкие, угловатые черты, глубоко посаженные тёмные глаза.

– А вы мей Нола? – уточнил Эдвин.

Девочка при виде незнакомого заволновалась, скривила губы.

– Вы пугаете мою подопечную, – сказала женщина.

– Ну что ж, придётся ей потерпеть, – без улыбки, но очень спокойно и негромко сказал Эдвин. – Привет, я дьер Эдвертон. Маг-полицейский. Можем поговорить?

Девочка сначала качнула головой, но потом, покосившись на мей Нолу, кивнула.

– Ты немая?

Теперь покачивание головы было уже более явным.

– Ей больно говорить, но я… – начала Нола.

– Вы закончили с портретом? – спросил Эдвин мягко.

– Я увидела всё, что мне надо – осталось дорисовать и показать ей, чтобы уточнить детали, – ответила врачевательница.