– Бот, бот, – заверил его Эд, поднимаясь с места. – Нейт… Мак Хэрриган, у меня к вам просьба, которая может показаться не слишком вежливой.

– Вот как? – Нейтан сделал вид, что не услышал первого обращения, только слегка приподнял тёмные густые брови. – Выкладывай.

Они вышли из кафе и поспешили к участку: договорить можно было и на ходу. Так даже лучше: Нейтан подумает, что просьба не слишком важная и не будет слишком заострять на ней внимание.

– Вы будете в Льюдейле, – сказал Эдвин. – И у вас вполне может возникнуть желание заглянуть к моим родителям. Постарайтесь в таком случае, чтобы ваши вопросы к ним не превратились в допрос, какие вы пытаетесь применять ко мне. Они люди пожилые, к тому же с ними наверняка сейчас живёт мать Эдмунды, – тут он позволил себе грустную улыбку. – Мои увечья и смерть моей кузины – всё ещё тяжёлые для них темы.

– То есть ты не будешь возражать, что я их навещу? – удивился Нейтан. – А если я узнаю от них что-то такое?

– Какое? – безмятежно спросил Эдвин, выдерживая пристальный взгляд карих глаз и не меняясь в лице.

– Что-то о тебе, – сказал Нейт.

– Вы узнаете о том, что я получил увечья на службе, долго восстанавливался и получил от государства лишь право на бесплатное протезирование, потому что компенсацию вроде как не заслужил. И что больше полугода не мог встать с кровати, после чего стал слаб и медлителен, и не годен к службе в столичной полиции. Потом тренировался до кровавых мозолей и всё-таки решил продолжить здесь, но уже детективом, а не силовиком, – сказал Эд. – Автоматон, кстати, подарок от матери Эдмунды – она хотела подарить его дочери в качестве защитника и помощника. Если вы затеете с ними разговор обо мне, вам, конечно, расскажут, что я молодец. А когда вы уйдёте, они начнут пить лекарства «от нервов», потому что с их точки зрения я глубокий инвалид, вынужденный от безденежья влачить жалкое существование где-то в районе бычьих ядер на карте некогда славной страны.

– Почему «некогда»? – обиделся за Эврою Нейтан.

– Потому что после войны это уже не такая славная страна, как прежде, – пожав плечами, ответил Эд, – если, конечно верить нашим с Эдой родичам.

– А ты сам не хотел бы навестить родителей? – спросил Нейт уже другим голосом.

– Не очень. Я ещё не успел как следует соскучиться, – сказал Эдвин.

– Почему ты выбрал именно Войден?

– Хотел жить поближе к морю. Правда, так его толком и не видел. У вас дом совсем рядом с ним, так что надеюсь, что как-нибудь смогу искупаться. Или хотя бы погуляю поблизости от моря, когда буду патрулировать Пыльный порт…

Нейтан хмыкнул.

– Мне кажется, ты забыл спросить, почему порт называется именно пыльным, – сказал он. – Морем там полюбоваться не получится, как и подышать свежим воздухом. Не забудь завтра с утра получить в каптерке респиратор.

На пороге их общего кабинета сослуживцы расстались. Нейтан хотел поучаствовать в распределении людей для патрулирования Войдена – Дин, скорее всего, обзванивал своих коллег по другим участкам. А Эдвин собирался как следует допросить священника.

Динад Такхир сидел тихий, прятал руки в длинные широкие рукава кафтана, шептал слова молитв. Глаза у него были закрыты.

– Помните меня, динад? – спросил Эдвин.

Священник приоткрыл глаза и кивнул.

– Вы тот бойкий юноша, – сказал он. – Что вы хотите?

– Правды, – просто ответил Эд. – Нет ничего сложнее и проще правды, не так ли?

– Моя правда – не ваша правда, вы же эвроец, – живо ответил Такхир.

– Как и вы, – сказал Эдвин. – Истинный верующий абавиец, да ещё священник, не стал бы пользоваться магией. А вы ею просто напичканы от макушки до самых пол вашего одеяния. Если я намекну об этом в вашей общине, нам их не удержать: снесут всё отделение, лишь бы до вас добраться, динад Такхир.

Священник слегка набычился.

– Откуда вам знать, мейстр полицейский?

– Оттуда, – не стал вдаваться в подробности Эдвин. – Разве простой священник сумел бы обмануть эвройского мага? Итак, что вы знаете о вашем госте, которому вы продали Джанну Мелик?

– Уведите меня и заприте, я не хочу говорить, – быстро сказал Такхир.

– О том человеке, который прятался под заклятием невидимости, – будто бы не слыша, размеренно говорил Эдвин. – Вы его видели, а другие нет. Разве не-маг может видеть сквозь такое заклятие?

– Я не хочу говорить!

– А придётся, – сказал Эдвин спокойно. – Знаете, динад Такхир, ваших исполнителей Пашика и Динбохра выпустили на рассвете, а сейчас они уже мертвы.

Он, конечно же, врал. Но с таким каменным лицом, что бохравийский священник занервничал ещё сильнее и заёрзал на своем стуле, словно ему подложили горячих углей.

– Я не уверен, что он не сумеет проникнуть сюда. Это сильный маг. И ему ведь достаточно только посмотреть, – Эдвин чуть пошевелил пальцами левой руки, чтобы создать видимость светящихся глаз, но этого хватило: Такхир сдавленно просипел:

– Я не знаю его имени! Я не видел его лица, только шрам на правой руке, поперёк ладони – он давал мне деньги, я брал!

– Как вы вообще набрались храбрости обмануть его? Вы ведь накинули на Джанну Малик иллюзию, да? Чтобы она казалась юной и чтобы у вашего покупателя не возникло сомнений, что она девственница…

– Я думал… Очень хорошо умею иллюзии накладывать, лучше всех, настоящие маги не видят, что это иллюзия, – выдавил лже-священник. – Очень хорошо умею!

– Но этого мага ты не обманул, – подавляя желание брезгливо сморщиться и плюнуть в смуглое лицо лгуна, сказал Эдвин, – и он убил Джанну. Эта смерть на твоей совести, Такхир. Отвечай, пока можешь.

– Что отвечать? – прикинулся дурачком Такхир.

– Зачем ему была нужна девственница, – процедил Эд.

– Откуда мне знать? Мне главное было получить с него побольше денег да удрать восвояси! Я бы и удрал, но за предыдущих девиц амша Ремстам не всё выплатил, пришлось ждать. А тут Рава скандалить стала, ваши начали рыскать туда-сюда. Вот и получилось…

Эдвин стиснул кулаки – правая рука под перчаткой заскрежетала так, что заныли зубы.

– Хорошо, – сказал он с ледяной улыбкой. – Значит, девушки из приюта отданы амше Ремстаму? Прекрасно. Он ведь знает, что в Эврое запрещена торговля людьми, да? Что до вас, динад Такхир, вы свободны. Проводить вас до общины?

Такхир затряс головой так, что с неё слетела парчовая шапка. Никто не собирался отпускать гнусного работорговца, но Эдвину страстно хотелось как следует его напугать, раз уж нельзя съездить по этой холёной физиономии.

– Но если с амшой Ремстамом всё ясно, то мертвителю девственница явно была не за этим, не так ли? – спросил он. – Что он тебе говорил?

На сером от страха лице динада вдруг появилось выражение надежды.

– Фотография! – вскричал он. – Он показывал фотографию молодой женщины! Это его сестра или дочь! Показывал, на кого должна быть похожа девочка. Потому я и предложил ему Джанну Мелик – она чем-то напоминала портрет!

– Почему именно они? – нахмурился Эдвин. – Почему не жена?

– Жена не может быть девственницей.

Эд посмотрел мимо лже-священника на дверь – за нею топтался охранник, готовый отвести Такхира обратно за решетку. В голове ничего толком не складывалось. Думать чётко, трезво и логично мешали всякие посторонние мысли. Но дело требовалось довести до конца, поэтому стоило найти Нейтана и рассказать ему о том, что получилось узнать.

В участке было довольно пусто и тихо: большинство людей патрулировало улицы. Оставалось только надеяться, что Нейт сидит в кабинете и тоже, как Эдвин, пытается свести воедино все эти концы, нити или как их ещё там.

Если и есть где-то на свете спокойные и мирные маленькие сёла да города – то не в Эврое и уж тем более не здесь, не у побережья. Войден всегда походил на котелок с кипящей ухой, и на поверхности тут плавал всякий рыбий мусор. Процедить бы как следует, да только шумовка крупновата!