— Дидас! — пришлось осадить друга. Как ни как, он сейчас и о моей вероятной паре вздумал взболтнуть лишнего. — Не...

Но меня опередили...

Причем так удачно, как я и не рассчитывал!

— Никогда! — взревел отец моей предназначенной. — Ни за что... Не снизошла бы добровольно Драконица до выродков Ночи!

— Оу, — аж впечатлился я от такого пылкого заявления, откинувшись на спинку стула. Чтобы получше разглядеть покрасневшее лицо Тимаса. Нехило его раздраконило заявление Дидаса!

Мой возможный будущий папуля побагровел так, что я начал было сомневаться, а не собирается ли он изрыгать пламя?..

— К вам Драконши приставали?! — прозвенел в сгустившейся тишине изумленный голосок бывшего женишка моей будущей... даже не знаю теперь — кого... — Ого! Прикольно! А где они? — продолжало это недоразумение нести бред.

Мои же Тёмные, не успевшие переварить услышанное признание Тимаса, резко обернулись на голос вошедшего, разом выставив клыки на изготовку.

Хотя от парня и не пахло хищной рептилией. Скорее несло. Страхом и... нет, фу! Даже думать не хочу, почему он рванул вон из комнаты...

— Расскажете? — вопросительно обернулся я к Тимасу. Что именно я хочу услышать, уточнять не пришлось. Он и так меня понял.

— Приде-ет-ся, — обреченно протянул Тимас, упав обратно на свой стул.

— Что еще увлекательного было в ваших легендах? — поторопил я его, бросив взгляд в распахнутое окно. Скоро закат — еще одна временная победа Тьмы над Огненным Светилом. И если мои догадки верны, то это идеальный момент для полного восстановления магии моей метки. Наконец-то, я смогу приблизиться к Норме! И так слишком долго откладывал...

— Вы не удивились, — верно отметил меж тем Тимас. — Неужто подозревали, что моему народу удалось выжить, хоть и заплатив за это непомерную цену? Почему же тогда Тёмные не предпринимали ничего для нашего полного уничтожения? Или... Последние события на Вавеле... Это ваших темных рук дело?? — побледнело его лицо, только-только избавившееся от яростной красноты, неуловимо приобретая зеленоватый оттенок в предзакатных лучах.

Либо я стал чрезмерно впечатлительным от подтверждения своей нерушимой связи с Драконицей. Хм.. А меня эта новость вовсе не отталкивает. Напротив, я словно даже рад, что мой Огонек обладает такой первозданной мощью. Неужели влюбляюсь? — подшутил я над самим собой, в тот же миг застыв в неверии... Я что, действительно, «влю...» ... в общем попал в это нелепейшее состояние, несвойственное адекватным Высшим?!

— Удивление Вы изображаете довольно естественно, — Тимас по-своего растолковал мое ошалевшее выражение лица. — Однако я требую немедленного ответа! Тёмные причастны к разрушению Вавеля??

— Вы не в том положении, чтобы расспрашивать о чем-то, — вновь вмешался насмешливый голос Дидаса. — А тем более требовать. Кто еще посвящен в тайну вашего истинного происхождения? — спросил вместо ответа друг, дав начало целой цепочке несуразных вопросов ото всех присутствующих разом:

— Почему мы об этом не знали?! — перемежались вопросы Темных с возгласами близких Нормы. — Тимас, дорогой, скажи что-нибудь! Какие еще Драконы?!

— На Вавеле все были потомками Драконов? Или люди тоже жили? В ваших интересах признаться во всем! — гнули свое наши.

— Что за бред! Я впервые слышу о таком. Мы — Драконы?! Смешно! — искусственный смех напомаженной дамочки.

— Помолчи, пожалуйста, Ильза, — несчастный голос обеспокоенного мужчины.

— С какой целью вы вернулись сюда? Драконы готовят попытку захвата?

— Вы, правда, умеете оборачиваться в ящеров?! А можно мне посмотреть? — восторженный вопрос помощника Дидаса, мгновенно отхватившего подзатыльник от своего куратора.

— Я против! Я не хочу превращаться в ящерицу! — царапающий вскрик вернувшегося Лисёндра... или как его там?...

— Так, хватит. Тихо все! — скомандовал я, потеряв терпение. — Дидас, выясните, где еще осели прибывшие с Вавеля. Всех записать и установить наблюдение.

Вообще этим давно следовало заняться. Еще в первые дни их появления здесь. Да разве Демре было до этого дело?.. «Заниматься переписью обновившегося населения? Еще чего!». В лучшем случае она соизволила бы пересчитать и записать дюжину-другую обворожительных чешуйчатых, способных как следует пресмыкаться пред ее любвеобильным величеством.

И словно почувствовав, что меня вновь занесло не в ту пустошь, Норма в эту самую секунду издала свой миленький рык, над которым мне так полюбилось подшучивать во время наших скитаний.

«Ну, не ревнуй, Огонек! Вот очнешься, выясним, что ты за чудо такое пламенное. И можешь потом права свои на меня заявлять. Посмотрел бы я на перекошенную рожицу Демры в полуобороте в истинную форму Высшей демоницы!..» — отправил я Норме ментальное послание, которое вряд ли долетит до адресата.

Но кто мне запретит разбудить свою Спящую Драконицу и сказать ей все это вслух? — сообразил я вдруг, отметив, как комната медленно погружается в полумрак в окутывающих нас сумерках. И больше не раздумывая, я сделал шаг в сторону Огонька. Который не преминул мгновенно ответить мне настоящим пламенем, наподобие изгороди отделившим меня от стонущей в забытье девушки.

— Она никого не подпускает к себе, — объяснил Шепрдерк.

— Меня подпустит, — взялась откуда-то абсолютная уверенность в сказанном.

— С чего бы вдруг? — вклинился насмешливый тембр Тимаса, который слишком рано позабыл, в каком шатком положении они все теперь находятся. — Насколько помню, даже Высшие уязвимы перед огнем.

— А я все же попробую, — заявил, подходя почти вплотную к беснующимся языкам пламени. Они же, будто почуяв мое приближение, задергались еще сильнее, взволнованнее. — Постель же не горит, — пригляделся я к причудливому явлению.

— Возгоранию не подвержены лишь те материалы, что изначально были при девушке, — поспешил доложить Док. — Как, например, одежда и сама кровать. Но стоит поднести к ней какой-то другой предмет или ткань, как все мигом вспыхивает. Мы проверяли, — закончил он говорить, покачав головой. — С самыми различными вещами. Даже с ее личными. Каждый раз одно и то же.

— Я же не предмет, — возразил я, любуясь причудливым огненным щитом Нормы. — Тихо... тихо, Огонек, — осторожно поднес руку к пугливым костеркам, которые неожиданно застыли, а через секунду потянулись к моей раскрытой ладони, словно принюхиваясь. — Это я. Я же все таки нашел тебя. Хоть и поздновато немного, — провел я пальцами над верхушкой горящей изгороди, с удовольствием наблюдая, как она пригнулась под этим жестом, становясь все ниже. — Ну не мог я открыто все сказать в тот день, — продолжил говорить, ощутив, как мой голос помогает утихомирить рыжую стихию. — Знаю, я тот еще «детеныш Бовы», но какой уж есть, — хмыкнул я, плавно опуская руку вслед погасшему огню и легонько прикоснувшись, наконец, к нежному личику с полузакрытыми глазами.

Девушка снова тихонько застонала, потянувшись к моей руке на удивление холодными пальчиками:

— Я тебя не обожгла? — с трудом разомкнув губки, еле слышно спросила она.

— Нет, — улыбнулся я, все больше убеждаясь, что был прав. Норма приходит в себя благодаря моей близости.

«А как ярко вспыхнул мой родовой узор на ее шее! Никуда ты от меня не спрячешься, Огонек!»

— Не волнуйся, меня твой Огонь не тронул, — успокоил я Норму.

— Жаль, — было мне ответом, — я старалась подпалить тебя, — заявила рыжая проказница, глядя на меня хитренькой зеленью своих сощуренных глаз.

— Мне следовало догадаться, — хохотнул я, наслаждаясь возвращением своей неугомонной попутчицы.

— Как это понимать? — прервал наш обмен душевных признаний напряженный голос Тимаса. — Ты к себе даже мать не допускала, а этого... ему улыбаешься?! Отойдите от моей дочери. Она не в себе и не понимает, с кем говорит, — сделал он оригинальный вывод.

— Вынужден Вас разочаровать, Норма прекрасно видит, кто перед ней. Ты же меня видишь, Огонек? — иронично повел я рукой перед ее сверкающими возмущением глазками.