— Эй, куда это ты собрался? А кто будет врата держать? — Зэн попытался схватить Карла за руку, но пальцы прошли насквозь: тело слуги стало прозрачным, он на глазах превращался в бесплотного духа.

— Они больше не нужны, — отозвался он. — Хранитель может уйти.

— Что значит «не нужны»? — вмиг вскипел отступник. — А как Лион с Элис вернутся назад? А ну стой, кому говорят!

— Не шуми, — Кимото положил руку на плечо Зэна, вслед за Феникс поворачивая голову в сторону входа.

— Элис! — воскликнула Феникс и бросилась к дочери.

Ее объятия заставили Лиона отпустить руку Элис. Та испуганно взглянула на него через плечо матери. Неужели боялась, что он снова исчезнет? Он улыбнулся и кивнул на Феникс. Сейчас ее время. Он подождет. У него впереди — целая жизнь, чтобы обнимать Элис, сколько ему захочется. Элис робко улыбнулась и осторожно положила руки на плечи матери.

Собравшиеся у купели тоже подтягивались ко входу, и вскоре Лион оказался в окружении. Его хлопали по плечу, жали руку, всячески выражая одобрение, восхищаясь мужеством и отвагой. Лион же не мог отвести взгляд от медленно исчезающего хранителя.

Он-то знал: чтобы шагнуть вслед за любимой в пропасть много отваги не нужно, а вот позволить превратить себя в бессмертное существо, терпеливо ждущее момента, чтобы исполнить волю дорогого человека, не будучи уверенным, что этот момент вообще когда-нибудь наступит, — вот настоящий образчик жертвенности.

— Спасибо, — отчетливо проговорил Лион. Даже если в наступившем балагане Карл не расслышит его слов, то точно прочитает по губам.

«Пожалуйста», — легкий шепот ветерком пронесся прямо над ухом Лиона, и хранитель окончательно растворился в воздухе, оставив после себя лишь облако пылинок, переливающихся золотом в лучах проникающего сквозь окна солнечного света. Зависший над купелью проход закрылся — на пустое дно с грохотом упал тяжелый черный поднос.

— Ты как всегда на высоте. Чего еще ожидать от советника короля, — Лион повернулся к взявшемуся не пойми откуда Эдгару. Он-то считал, что пробыл среди теней совсем недолго, а оказалось, что этого времени хватило, чтобы Эдгар с войском успел добраться до Башни.

Нового короля окружали стражники, а за широкой, укрытой доспехом спиной, маячила невысокая фигурка. Темные завитушки выбились из прически, поверх голубого платья был наброшен кожаный доспех, явно с чужого плеча.

— Зачем Ваше Величество притащили сюда Марго? — тихо уточнил Лион.

— Во-первых, я ее никуда не притаскивал, — оскорбился Эдгар. — Прознав о произошедшем, леди угнала экипаж отца и вернулась во дворец. Она угрожала отправиться к Башне в одиночку, если я не возьму ее с собой. Сперва я хотел запереть ее в темнице, но потом все же решил, что лучше, чтобы она была поблизости, под присмотром. Мало ли что еще она придумает, а дворец мне еще пригодится.

Марго оскорбленно вздернула голову и отвернулась, лишь подтвердив правдивость слов Эдгара.

— К тому же, ее присутствие здесь как нельзя кстати, — глаза Эдгара сверкнули предвкушением, как если бы он задумал очередную шалость времен учебы в академии. — Ведь я рассмотрел ваше обращение к королю, касательно расторжения помолвки с леди Маргарет Русс. И с радостью сообщаю, что милостиво разрешаю аннулировать брачную договоренность между домом Дорсейнов и Руссов.

— Вообще-то, сообщать полагается с тяжелым сердцем, а не с радостью, — усмехнулся Лион. — Но благодарю Ваше Величество за проявленную благосклонность.

— Как это — разрешаете аннулировать помолвку?!.. — возмутилась Марго, сделав шаг вперед, но Эдгар, обхватив хрупкие плечи, ловко прикрыл ей рот широкой ладонью.

— М-м-м! — зло сверкала глазами Марго, а Эдгар даже не пытался скрыть торжествующей улыбки.

— Рад, что ты смог все уладить, — герцог Теодор похлопал сына по плечу и склонил голову, приветствуя короля. — Благодарю за понимание, Ваше Величество!

— Это вам спасибо, — ответил Эдгар. — Если бы не рыцари Вашей Светлости, отправленные нам на выручку, боюсь, мы бы не совладали с монстрами Ущелья. А теперь прошу меня простить, мне срочно нужно переговорить кое с кем.

Прижав трепыхающуюся Марго к груди, Эдгар направился к выходу из храма, а его личные рыцари последовали за ним. Лион остался рядом с отцом. Даже посреди взбудораженного гула, Лион слышал гнетущую тишину между ними. Где-то в глубине души скреблось чувство вины за сказанные прежде слова. Но кто первый начинает спор — проигрывает. Правило, которое намертво вбилось в голову стараниями отца, поэтому Лион упрямо молчал.

Герцог Теодор вздохнул и повернулся к сыну.

— Послушай, Лион, — начал он. — Я знаю, что не был идеальным отцом и всегда требовал от тебя слишком много. Не больше, чем от себя самого, но, возможно, ты неправильно понял мои порывы. Я никогда не считал тебя недостойным сыном. Да, ты прав: в своей жизни я многого добился. Но самое мое большое достижение, самая большая гордость — это ты.

Лион молчал, не находя, что ответить. По правде, на миг он решил, что умудрился уснуть и воспаленное воображение подбросило уставшей голове вот такой странный сон. Потому что в реальности отец не мог сказать ему подобных слов. Даже если бы земля снова разверзлась…

Тем временем герцог похлопал сына по плечу и странно поджал губы — не недовольно, как обычно, а так, словно бы хотел улыбнуться. Лион не удержал удивленного смешка. Такое вообще возможно? Его грозный, всем недовольный отец — и такое щедрое признание, еще и сдобренное настоящим проявлением эмоций.

Не сдержавшись, Лион обнял отца. Совсем как в детстве, когда герцог, возвращаясь из города, привозил ему новую игрушку, будь то деревянная лошадка или набор оловянных солдатиков.

— Спасибо, папа, — он похлопал отца по спине, которая прежде казалась ему широкой, как у великана, и с удивлением обнаружил, что теперь его собственные плечи стали шире отцовских.

Герцог удивленно замер, а затем будто бы обмяк, шумно выдохнул и тоже обнял сына. А потом еще чьи-то руки обхватили их двоих. Лион скосил глаза в сторону: Зэн, блаженно прикрыв глаза, прилип к герцогу мокрым подорожником.

— Что? — с вызовом проговорил отступник, заметив взгляд Лиона. — Я, может, тоже хочу обнимашек! Нельзя что ли?

— Пошел вон! — воскликнул Лион одновременно с отцом, резко отстраняясь друг от друга.

— О, а вы похожи! — восхитился Зэн. — Словно братья-близнецы. Только один из близнецов маленько староват…

Лион схватил отступника за локоть.

— Отведу-ка его к Кимото, — сказал он герцогу.

Тот кивнул и, развернувшись, направился к выходу.

— Помирились, да? — доверительно шепнул Зэн, когда герцог отдалился. — Не стесняйся, можешь выговориться, мы ведь теперь лучшие друзья!

— Тебе точно жить надоело, — вздохнул Лион, провожая взглядом спину отца.

Затем он повернулся к стоящей поодаль Элис. В ее руках откуда-то появилась Изольда. Швабра задорно размахивала мягкими ворсинками, демонстрируя радость от воссоединения с хозяйкой, а Элис что-то увлеченно объясняла Феникс, то и дело тыча швабру то в древко, то в черный бант. Феникс же не сводила взгляда с лица дочери.

В ее глазах было столько нежности, что Лион ощутил, будто подсмотрел что-то очень личное. Она имела право налюбоваться сокровищем, которое сама подарила этому миру. Лион и сам готов был бесконечно наблюдать, как блестят ее голубые глаза, как воодушевление сменяется задумчивостью, как она заправляет за ухо мягкие рыжие завитки.

Элис вдруг подняла голову и их взгляды встретились. Ее лицо озарила счастливая улыбка, и на сердце тут же потеплело. Так на него смотрела лишь она. Элис что-то сказала матери и поманила его рукой. Феникс обернулась к Лиону, но в этот раз даже не подумала недовольно хмуриться.

Он подошел к ним, и Элис взяла его под руку.

— Ты выбрала… хорошего парня, — нехотя признала Феникс и добавила, обращаясь к Лиону: — Раз уж по-другому никак, так и быть, позволю тебе позаботиться о моей девочке!