Легкий ветерок пробежался по земле, всколыхнув крошечные, поникшие шапки цветов. Они печально качнулись, ничуть не заразившись энтузиазмом ведьмы.

— Ну что, поехали? — Элис закатала рукава и приготовилась колдовать.

Лион как обычно встал в четыре. Этой дурной привычкой он обзавелся еще на втором курсе Академии. Его Высочество Эдгар, с которым Лион делил комнату в общежитии, оказался нездоровым жаворонком. Каждый день он вскакивал еще до рассвета и непременно будил соседа по комнате, объясняя это необходимостью подстроить биологические ритмы своей «будущей правой руки» под себя. Подстраиваться под ритмы «руки» было выше его королевского достоинства.

Со временем Лион перестал проклинать принца, обнаружив в раннем подъеме уйму преимуществ. Во-первых, все нормальные люди еще спали, и тренировочное поле Академии было полностью в их с Эргаром распоряжении. Да и восторженные зрительницы с факультета фрейлин не мешали упражняться. Во-вторых, после тренировки оставалось время на подготовку к занятиям. Да и день, казалось, становился дольше. А еще Лиону нравилось  встречать рассвет, смотреть, как небо наливается яркими красками, иногда розовыми, иногда оранжево-золотыми, совсем как волосы Элис…

Лион плеснул в лицо водой, отгоняя непрошенное сравнение. Умывшись, и переодевшись в тренировочную форму, он вышел из комнаты. Проходя мимо двери Элис, он немного замедлил шаг и прислушался. Тишина. Видимо, ведьма еще спит.

Спит, словно настоящий человек. Возможно, видит сны. Было очень странно вдруг осознать, что существо, которое он представлял себе бездушным механизмом, заправленным магией, вдруг оказалось невероятно живым и настоящим. Элис выглядела более человечной, чем иные люди, самодовольные и пустые. Однако в голове Лиона по-прежнему не укладывалось, как можно было создать что-то настолько совершенное в Башне.

Он вышел на дорожку, которую вчера «чинила» Элис, подковырнул носком сапога камешек и усмехнулся. Если так подумать — вот он, изъян. Ведьма была настолько сильна, что порой не могла обуздать собственную магию, а значит просчет алхимиков налицо. Хотя в глазах Лиона даже этот недостаток крепко смахивал на достоинство: кто обладает силой, тот держит в руках инструмент, способный изменить мир.

Лион шагал к тренировочному полю, размышляя на ходу о том, что выйдет из матушкиной затеи сделать из ведьмы настоящую леди. По всему выходило, что катастрофа — в случае провала Элис, его семья попадет в центр грандиозного скандала, и выйти сухими из воды не получится.

В случае успеха — тоже беда. Ведь по контракту Элис пробудет в их доме всего полгода — это максимальный срок, на который можно арендовать одну ведьму, — после чего снова должна будет вернуться в Башню или отправиться прислуживать в новый дом. В любом варианте, лишь только она попадет в новую семью — в ней тут же узнают воспитанницу герцогской четы, что в свою очередь приведет к еще более грандиозному скандалу.

Зайдя в оружейную, Лион взял свой тренировочный меч и направился к соломенным манекенам. Правильного решения не было. Он не должен допустить появления Элис на балу. Это — единственный выход из сложившейся ситуации. Лион замахнулся и обрушил на соломенный манекен удар, от которого тот развалился на две части. К сожалению, этот матушкин каприз не был невинной шуткой, а грозил уничтожить относительно спокойную жизнь герцогства. Ему придется вмешаться.

Лион самозабвенно рубил манекены, пытаясь выбросить из головы мысли о рыжеволосой Элис. Потому что, если честно, ему бы очень хотелось увидеть ее в бальном платье…

Закончив с манекенами, Лион взялся за упражнения с мечом. Обычно они помогали сосредоточиться и настроиться на правильный лад. С каждым выпадом к нему возвращались привычное спокойствие и уверенность в собственных силах. В конце тренировки, Лион стянул с мокрого от пота тела рубашку, и перебросил ее через плечо. Скоро на тренировку придут рыцари из личного герцогского отряда, и до этого времени он должен успеть переодеться и привести себя в порядок.

Лион усмехнулся. Жизнь — как огромное зеркало. Мальчишкой он прибегал на тренировочное поле, чтобы рыцари обучили его владению мечом, а теперь сам сделался учителем. Забавно.

Порыв ветра приятно прошелся по разогретой коже, пробежался свежим прикосновением по взмокшим волосам. Лион обернулся в сторону, откуда должны были появиться рыцари, и замер. Ему показалось, что боковым зрением он заметил рыжий огонек среди парковых деревьев. Он прищурился, всматриваясь в тени бурых, с изумрудными шапками стволов, но так и не смог найти ту, которая ему померещилась.

А затем он услышал приближающиеся голоса рыцарей. Лион быстро пересек поле, заскочил в оружейную чтобы поставить на место клинок и поспешил в раздевалку, где на случай необходимости дежурило несколько свежих рубашек. Закончив с переодеванием, он вышел наружу и, поприветствовав рыцарей, торопливо подошел к самому высокому.

Хмурого среброволосого командира звали Регаром, и он определенно был лучшим из лучших. В свои сорок он имел невероятный послужной список и успел отличиться в нескольких битвах у границы, что в конечном итоге и помогло ему стать командиром отцовского рыцарского отряда, невзирая на недостаточно высокое происхождение. К счастью, герцог Теодор родословной предпочитал талант.

— Сегодня ты проведешь тренировку, — сказал Лион. — У меня есть неотложное дело.

— Так точно, — кивнул Регар и, не задавая лишних вопросов, повернулся к рыцарям.

Лиону всегда была по душе его молчаливая решимость. Командир был из тех людей, которые не пожалеют собственной жизни, исполняя долг.

Развернувшись, Лион торопливо направился в сторону погребов. Там ждал огромный бочонок безалкогольного эля, доставленный вчера по его просьбе из города. Нужно занести его гномкам, а заодно заглянуть в розарий: вдруг Элис не спится, и она решит с утра пораньше уничтожить матушкин цветник. На такой случай ему лучше быть неподалеку, чтобы если что помочь сгладить ситуацию.

Элис действительно нашлась в цветнике. Присев возле розового куста, она склонила голову, внимательно изучая поникший бутон. Лион остановился под прикрытием раскидистой ели, решив немного понаблюдать. Элис с величайшей осторожностью заключила цветок в замок из ладоней и, закрыв глаза, прошептала заклинание. Ее руки слабо засветились, а когда сияние исчезло, ведьма раскрыла ладони.

Даже со своего места Лион смог рассмотреть крупную, пышущую здоровьем шапку цветка — синюю, с фиолетовыми прожилками. «Утренняя звезда» — редкий сорт роз, за который отцу пришлось выложить круглую сумму, да только цветы так и не прижились. И вот теперь легким движением руки Элис смогла воскресить один из драгоценных бутонов. Молодец.

Лион обвел глазами клумбы и даже подался вперед, не веря собственным глазам: половина кустов за спиной Элис зеленела здоровыми изумрудными листьями, а разноцветные, пузатые бутоны роз, казалось, светились изнутри. В последний раз, когда матушка затащила Лиона в розарий, чтобы поплакать над горькой судьбой «бедных цветочков», здесь витал дух запустения. Пожелтевшие, сморщенные листочки из последних сил держались за иссохшие стебли, а только проклюнувшиеся бутончики больше походили на жертв паука, чем на зачатки роз.

Теперь же кусты, над которыми успела поработать Элис, выглядели не хуже тех, что услаждали взор фрейлин в королевском саду. Выходит, матушка была права, когда настаивала на том, что одна ведьма может заменить десяток лучших садовников.

Покинув укрытие, Лион шагнул в сторону Элис.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Трудишься в такую рань?...

Продолжить ему не удалось. Элис испуганно обернулась и резко вскочила на ноги. В тот же миг сразу несколько шипастых стеблей резко увеличились, и, словно выпущенные невидимой рукой стрелы, направились прямиком в него. Военная выучка дала о себе знать: отпрыгнув в сторону, Лион ловко увернулся от зеленого противника, избежав почти всех атак. Один росток умудрился-таки задеть скулу, и по щеке тут же сбежала кровавая дорожка.