Второй сопровождающий толкнул Лиона в спину, из-за чего тот не вошел, а практически ввалился в тронный зал. Вскинув голову, он встретился взглядом с Элис. Внутри всколыхнулась волна противоречивых эмоций. Вот она — живая и такая же прекрасная, как в их последнюю встречу.

И все же что-то было не так. Разве могла его Элис взирать на него с отрешенным безразличием в голубых глазах? Казалось, что девушка перед ним — близнец его нежной рыжеволосой ведьмы. Совершенно точная копия. И от этого ему еще сильнее хотелось обнять ее — убедиться, что с ней все в порядке, что больше никто не сможет встать между ними.

Элис восседала во главе разделяющего их длинного стола, по обеим сторонам которого устроились с десяток отступников. А сразу у нее за спиной, положив руку на хрупкое плечо, замер паршивец Зэн. Паршивец — потому что даже смотреть на него было неприлично: наполовину расстегнутая рубашка оголяла крепкую грудь, а небрежно взлохмаченные волосы наводили на мысль, что он только-только выбрался из постели.

— Вы что не видите — она занята! — поднялся на ноги старый, бородатый отступник. Судя по более нарядному одеянию и факту, что ему досталось место по правую руку от ведьмы, он был одной из ключевых фигур Ордена.

— Сядьте, господин Шакир, — велела Элис и добавила, взглянув на провожатых Лиона: — Я, кажется, сказала оповестить меня, когда он придет в себя, а не тащить сюда!

Здоровяки плюхнулись на четвереньки и, спрятав лица в поклоне, принялись наперебой извиняться, заверяя, что действовали исключительно из добрых побуждений, и даже предлагали вернуть Лиона на место.

— Не надо никого возвращать, — проговорила Элис.

Вновь взглянув на Лиона, она набрала в грудь воздух, явно собираясь объявить что-то важное, но замерла в нерешительности. Лион невольно приподнял брови, молчаливо подбадривая Элис продолжать. И она действительно продолжила.

— Ночное обслуживание! — ее слова повисли во внезапно наступившей тишине ощущением надвигающейся грозы. — Я забираю его для ночного обслуживания!

Она поднялась с места и, обойдя стол, схватила Лиона за рукав. Кажется, он не смог достаточно хорошо скрыть удивление, да и на ее лице появился едва заметный румянец. Усердно избегая смотреть ему в глаза, Элис развернулась и зашагала к выходу, утаскивая Лиона следом за собой.

— Постойте, госпожа! — голос принадлежал бородатому отступнику, которого Элис назвала Шакиром. — Еще даже не ночь! Мы не закончили обсуждение.

— Завтра закончим!

— Но ведь вы уже выбрали мужчину для ночного обслуживания!

— Что? — не удержался Лион. Не может быть, чтобы Элис…

Ведьма остановилась.

— Сегодня я хочу другого! — заявила она и, обернувшись, вызывающе вздернула голову. — Вы возражаете?

Лион тоже обернулся к компании в балахонах. Это точно Орден Отступниц? Или гарем из мужчин, мечтающих урвать кусочек ведьминой силы? Судя по раздосадованному лицу паршивца Зэна — второе.

— Я… нет, госпожа, — старый отступник склонил голову, но Лион успел разглядеть недовольство, промелькнувшее на морщинистом лице. — Вы вольны выбирать любого мужчину. Позвольте спросить… Зэн чем-то не угодил вам?

Лион не понимал взглядов, которыми обменялись Элис и Зэн, но когда тот едва заметно покачал головой, на краешке губ Элис заиграла озорная улыбка.

— Он… — Элис сделала паузу, а затем, резко развернувшись, взмахнула свободной рукой. — Вас это не касается! Принесите ужин в мою комнату. Сейчас.

— Постойте, он ведь еще не был в купальне! — услышал Лион, когда они почти добрались до дверей.

— С этим я разберусь сама! — громко заявила Элис. Лишь только дверь за их спиной захлопнулась, она ускорила шаг.

Шли молча. Лион старался не анализировать услышанное, а Элис не торопилась объяснять. Ничего, успокаивал себя Лион. Сейчас они останутся наедине и тогда… А что тогда? Что если все произошедшее в тронном зале отступников не было фарсом, и Элис уже успела распробовать вкус власти? Какова вероятность, что ее отговорка, чтобы остаться наедине — всего лишь отговорка?

Мысли мешались, по венам бежало волнение. Впервые в жизни Лион не владел ситуацией. Впервые кто-то решал за него, распоряжался его временем и, чего уж ходить вокруг да около, телом. Словно он не человек, а чья-то вещь.

Внезапное озарение полоснуло по внутренностям острым кинжалом: должно быть именно так чувствовала себя Элис, когда попала к ним в дом. Совершенно обесцененная, неважная, заменимая. Как и любая другая ведьма. И все же каким-то непостижимым образом она сумела сохранить умение радоваться мелочам, ценить все, что дарила ей жизнь.

— Почти пришли, — сообщила она, и действительно, за следующим поворотом обнаружилась дверь, перед которой дежурили двое вооруженных отступников.

Лион никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Он с трудом дождался, пока за ними захлопнется дверь и Элис удостоит его вниманием.

— Верховная Ведьма? — уточнил он, из последних сил сдерживая порыв сжать ее в объятиях до хруста косточек.

— Заменяю маму, пока она не вернется, — ответила Элис, наконец отважившись взглянуть на Лиона. — Они поставили это условие прежде, чем позволили воспользоваться источником.

— Вот как, — терпение кончилось, и Лион обхватил свою ведьму в кольцо рук, ощущая, как она дрожит от его близости. Пользуясь ситуацией, он тихо добавил: — А что насчет Зэна? Кажется, он расстроился, когда ты выбрала меня.

Элис покосилась на дверь, а затем совершенно внезапно поднялась на носочки и, ухватившись за волосы Лиона, впилась в его губы поцелуем, от которого под кожей разбежалось колючее тепло. В следующий миг кто-то постучал, но Лиону было все равно — весь его мир уменьшился до одной маленькой хрупкой ведьмы, которая в эту самую секунду целовала его так отчаянно жадно, что голова шла кругом. Он не отстранился, даже когда дверь распахнулась и на пороге кто-то закашлялся. Пусть смотрят. Ему все равно.

Где-то за спиной звякнула посуда, слишком уж резко опущенная на стол, зажурчал напиток, наполняющий бокалы, а затем нежеланные гости покинули их, плотно прикрыв за собой дверь.

— Лион… подожди! — Элис попыталась отстраниться, но было уже слишком поздно: Лион не планировал упускать долгожданную добычу.

Пусть сегодня он исполняет роль ее личной вещи — плевать. Лишь бы больше никогда не испытывать чувство, которое накрыло, когда он несся к укреплению, думая, что навсегда ее потерял…

А еще через миг перед глазами Лиона вспыхнули звезды, а вместе с ними пришла отрезвляющая боль в затылке. Он застонал, накрыв рукой пострадавшее место:

— Привет, Изольдушка. Совру, если скажу, что не рад тебя видеть, но я мог бы еще потерпеть, честное слово…

Швабра негодовала. Она совершенно не желала радоваться счастливому воссоединению, а лишь носилась взад-вперед, то и дело пытаясь дотянуться до Лиона. Понадобилось добрых десять минут, чтобы изловить ее и запереть в смежной комнате, но даже тогда она продолжила назойливо колотить в дверь.

— Подожди немного, — Элис соединила руки и закрыла глаза.

Свечение, возникшее между ее ладонями, становилось все ярче. Несколько глубоких вдохов — и ведьма распахнула руки в стороны, освобождая заклинание. Свет разлетелся по сторонам, оседая на стенах, полу и потолке едва различимым напылением. В тот же миг раздражающий стук Изольды стих, будто кто-то выключил звук.

— Полог тишины, — объяснила Элис. — Теперь нас никто не подслушает…

— И не помешает, — подсказал Лион, делая шаг к ведьме. — Так что можем сразу переходить к ночному обслуживанию…

Он специально добавил интонации бархатные, дразнящие нотки и опустил голову, заглядывая в голубые глаза ведьмы с притворной покорностью. Жаль хитрую улыбку не получилось стереть до конца.

— Лион, это вовсе не то… — начала Элис, но он не дал ей договорить — поцеловал нежно, но требовательно.