Тело сделалось мягким и непослушным, не позволяя сопротивляться тому, кто не побоялся его обездвижить.

Губы Лиона шевелились, беззвучно повторяя одно-единственное имя, а сам он не сводил взгляда с других девушек-теней. Почему они ее не защитили? Ведь казалось: они заодно.

— Не глупи, Лион, — постепенно возвращающееся ощущение реальности позволило узнать голос Зэна. — Присмотрись! Это ловушка. Элис здесь нет. Это всего лишь подделки.

— Подделки? — переспросил Лион, вглядываясь в застывшее маской любимое лицо. Точь-в-точь такое, каким он его запомнил в последнюю встречу. — Разве это может быть правдой?

— Неужели ты думаешь, что Феникс убила бы собственную дочь? — хмыкнул Зэн, ослабив захват. — Прислушайся к себе. Чувствуешь, как отзывается магия?

Прикрыв глаза, Лион глубоко вдохнул, но в голове вспыхнула жуткая картинка: безжизненно застывший взгляд, побледневшее, перепачканное кровью личико… Лион сам не заметил, как оказался на ногах. Не обращая внимания на уговоры отступника и слабые попытки его задержать, он направился к лежащей на земле Элис. Мимо пронесся ураган ярко-рыжих волос.

— Не мешайся под ногами, — на ходу бросила Феникс и взмахнула руками.

Внезапно налетевший порыв ветра сорвал капюшоны с остальных ведьм, и по спине Лиона пробежал холодок: под каждым из них скрывалась рыжая шевелюра и знакомое до боли лицо. Десятки Элис. Прекрасных и безразличных.

— Выходи, ничтожество! — закричала Феникс, запрокинув голову к светлеющему небу. — Как ты посмел создать своих кукол по образу моей дочери?!

В нее полетели десятки темных шаров, но все они разбились о невидимую стену, так и не коснувшись матери Элис. Она выкрикнула заклятие — и оставшиеся девушки скошенными колосками попадали на землю, больше не подавая признаков жизни.

Лион подошел ближе, с опаской рассматривая самую первую лже-Элис. Кукла? Но как такое возможно? Разве можно создать такую идеальную копию живого человека? Как бы там ни было, смотреть на застывшие любимые черты оказалось пыткой. Даже если она — не Элис, выглядело до жути реалистично. А от мысли, что настоящая Элис по-прежнему в опасности, становилось еще хуже.

— А я надеялся, вам понравится, — Азеф появился из ночных теней, высокий и невесомый в длинном развевающемся от ветра черном плаще инквизитора, украшенном драгоценным знаком отличия в виде половинки солнца. — А вы, вместо того, чтобы восхититься их схожестью, всех их поломали… Какая жалость. Но у меня есть еще.

Он поманил рукой, и от стены отделились новые тени. Лион не хотел рассматривать их лица, боясь снова угадать в них знакомые черты. Лучше не отвлекаться на ненужные сомнения. Наверняка известно одно: эти куклы стоят между ним и настоящей Элис, а значит нужно через «не могу» сделать то, ради чего он пришел.

— Больной  ублюдок, — в сердцах проговорил Зэн. — Только не говори, что чтобы получить свою силу, ты использовал их!

Азеф не стал отвечать, но ухмылка, появившаяся на белом, словно присыпанном мукой, лице, заставила Лиона испытать новую вспышку злости. Неужели у него действительно поехала крыша?

— Давай сюда всех, — зло прошипела Феникс. — Уничтожу их, возьмусь за тебя.

— А я-то думал, ты первым делом помчишься к Ущелью, чтобы опробовать подаренный друидами артефакт. Разве не ради него ты столько времени провела в скитаниях? Если бы не дорогая подруга — так и не узнала бы, что дочурка наконец нашлась. Ха-ха! Я все предусмотрел!

— Видимо, не все, раз я здесь, — заметила Феникс. — Не думай, что подобная выходка сойдет тебе с рук. Ты ответишь и за Элис, и за то, что, наплевав на законы мироздания, нарушил равновесие.

— Надеешься все исправить? Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — не без удовольствия сообщил Азеф. — Ничего не выйдет. Не теперь, когда разлом дошел до самой Башни.

— Твоими стараниями, — проговорила Феникс.

— Не отрицаю, я приложил к этому руку, но, если быть честным, мне бы ни за что не справиться без помощи твоей дочери, пусть она и не понимала, что делает, — признался Азеф.

— Что ты сделал с Элис? — не удержался Лион.

— Победи меня — и сам увидишь, — оскал вышел почти звериным и неожиданно пугающим: даже во время сражения в королевском дворце Глава Башни выглядел менее зловещим.

— Ну, раз ты просишь, — отозвался Лион.

Приблизившись к Феникс, он стал у нее за правым плечом, перехватив меч обеими руками. Зэн последовал его примеру, заняв место с левой стороны. Феникс и не думала возражать. Приподняв руку, она пошевелила пальцами — на кончиках вспыхнули яркие молнии — и уверенно направилась к Азефу. Лион и Зэн шли рядом, внимательно следя за каждым жестом, каждым взглядом Главы Башни.

Тем временем куклы Азефа сомкнулись вокруг него плотным кольцом, превратив себя в живой щит.

— У вас ни единого шанса, — сообщил он.

— Могу сказать тебе то же самое, — ответил Лион.

Потому что однажды он пообещал Элис, что ради того, чтобы быть с ней, он разнесет Башню по кирпичикам.

Первое, что увидела Элис, открыв глаза — склонившееся над ней заплаканное лицо Калисты. Удивительно, подумала она, разве существует на свете беда, способная довести сильную, неунывающую Калисту до слез?

— Эй, что случилось? — она протянула руку к щеке подруги, смахнув застывшую холодную капельку.

— Ты жива! — воскликнула Калиста и сжала Элис в таких крепких объятиях, что дышать стало сложно. — Жива, моя хорошая, прости, прости меня, пожалуйста! Я правда не хотела, чтобы все так получилось!

— Получилось — как? — с трудом отбившись от подруги, Элис села, накрыв рукой лоб.

Несмотря на кажущуюся легкость во всем теле, где-то на краю сознания бродила мысль, не дающая покоя. Она, словно призрак старого дома, омрачала настроение, заставляя беспокоиться, пытаясь ухватить ускользающее воспоминание. Воспоминание о чем-то нехорошем, необратимом.

Элис склонилась и прядь волос упала на глаза. Ведьма замерла, всматриваясь в пепельно-серую белизну локона. Это еще что? Пальчики пробежались по волосам, взъерошив и без того растрепанную шевелюру, Элис растерянно всматривалась в свои волосы, о ярком цвете которых теперь напоминали разве что кончики.

Она подняла голову, осматриваясь. Они с Калистой сидели у статуи богини, а позади магическими бликами переливался практически опустошенный источник, возле которого лежали несколько человек.

— Что здесь произошло? И что с моими волосами? — спросила Элис, обернувшись к Калисте.

Та внимательно следила за каждым ее движением и теперь нахмурилась.

— Ты не помнишь? — тихо спросила она.

Элис покачала головой. Она помнила, как отчаянно желала увидеть Калисту — но вот она, совсем рядом. Почему же никак не покидало щемящее предчувствие беды?

— С тобой что-то случилось? — попробовала угадать Элис.

— Нет, — сдавленно отозвалась Калиста и всхлипнула. — Со мной все было в порядке!

— Не плачь! — воскликнула Элис.

Она вовсе не хотела расстраивать подругу, ведь они — словно сестры, самые близкие друг для друга люди. В попытке утешить Калисту, Элис взяла ее руки в свои. В ту же секунду голову наводнили образы и голоса. Они наслаивались, менялись с бешеной скоростью, заставляя сердце биться быстро-быстро.

Чужие мысли, мечты, чувства накрыли лавиной, вклинились в память, заставив за несколько мгновений прожить целую жизнь. Элис не удержалась от вскрика и испуганно отняла руки от ладоней подруги. Теперь она кое-что вспомнила.

— Азеф, — прошептала Элис. Имя нового Главы Башни больше не вызывало в ней прежнего страха. Она поднялась на ноги, поправила одежду. — Я должна его остановить!

— Ты чуть не умерла! — Калиста вскочила вслед за подругой и расставила руки по сторонам, всем своим видом выражая намерение никуда ее не отпускать. — Я не позволю тебе увидеться с ним. Я сама! Сама все исправлю…