Ее огромные глаза выдавали испуг, однако на губах сияла улыбка. Лион быстро разгадал ее нехитрый план — ведьма решила перетянуть внимание на себя. Непонятно только зачем.

— А ты… — начал отец, вмиг переключившись на новую жертву.

— Конечно, милая! — перебила его матушка. — Лионелль, покажи, пожалуйста, Элис оранжерею! Мне как раз нужно переброситься парой словечек с твоим отцом.

Она повернулась к герцогу, и тот, поймав взгляд жены, вмиг забыл о существовании ведьмы, даже немного побледнел. Лион поспешил обойти стол и, предложив ведьме локоть, увести ее на террасу, подальше от намечающейся бури. Ей ни в коем случае нельзя становиться свидетелем матушкиного гнева — отец ни за что не простит ей потери лица.

Сам-то он давно привык к подобному поведению герцога. Раньше Лион до последнего доказывал свою правоту, спорил и злился, однако быстро понял, что переубеждать отца — это как пытаться убить речным камушком броненосца. И перестал пытаться. А вот злиться не перестал. И сейчас он с гораздо большим удовольствием отправился бы на поле для тренировок, чтобы порубить в капусту несколько соломенных чучел, чем пытался быть вежливым с одной рыжей ведьмой, показывая ей цветочки.

Солнце уже ползло к горизонту, но жара и не думала отступать. Порывы ветра не несли прохлады, бесцельно гоняя разогретый воздух взад-вперед. Цветы, окаймлявшие террасу по периметру, плавясь на солнце, источали до того сладкий аромат, что хотелось прикрыть нос ладонью.

Миновав террасу, Элис и Лион вышли на мощенную брусчаткой дорожку и направились в сторону ровно подстриженных кустов. Вдоль дорожки в тени невысоких хвойных деревьев расположились выкрашенные белой краской ажурные кованные лавочки, а на зеленом газоне заманчиво журчали садовые фонтаны — островки прохлады и свежести. Элис с огромным удовольствием окунула бы голову в один из них — виски горели огнем, грозясь лопнуть от распирающих мыслей и переживаний, — но, скорее всего, молодой хозяин не оценит подобную выходку.

Новое платье липло к телу и сковывало движения. Элис едва поспевала за размашистыми шагами Лиона, однако не решалась попросить его сбавить темп. Ей хотелось отдышаться, чтобы хоть немного унять волнение, из-за которого магические силы пришли в опасно-неспокойное состояние.

Ведьмы вовсе не должны так нервничать. Их задача проста — колдуй себе потихоньку, не привлекая особого внимания, не раздражая хозяев чрезмерной надоедливостью. Но у Элис с самого начала что-то пошло не так. Такими темпами она не то что не получит хороших рекомендаций, но и вообще вряд ли доживет до конца контракта — если ее не убьют ненавидящие взгляды герцога Теодора и леди Маргарет, то наверняка разорвет на кусочки вышедшая из-под контроля магия.

«Сегодня же ночью насобираю успокоительных травок!» — пообещала себе Элис и, зацепившись носком за торчащий край разбитой брусчатки, с громким «ой!» обеими руками вцепилась в локоть Лиона. Тот тут же обхватил ее за плечи свободной рукой, помогая удержать равновесие, и уставился так, словно только теперь вспомнил о ее существовании.

— Простите, — привычно извинилась Элис, отстранившись от молодого хозяина, надеясь, что он не услышит, как громко забилось ее сердце. — За камешек зацепилась…

— Не ушиблась? — спросил Лион, оправляя камзол.

— Я в порядке! — поспешила заверить его ведьма и тоже на всякий случай подергала пышные складки нового платья. — Кажется, гномики и здесь постарались…

Лион огляделся по сторонам и произнес со вздохом:

— Да уж, дорожку нужно перекладывать. Такое чувство, что они подорвали ее мини-динамитом. Вон и башмачок чей-то валяется. Наверное, зацепило взрывной волной.

— Ох, бедняжки! — Элис выхватила крошечный, не больше ноготка зеленый ботиночек и печально вздохнула.

Гномы не были злыми, а вредить начинали только если люди не прислушивались к их тихим, едва различимым голосам. Элис же, как и прочие ведьмы, прекрасно слышала голоса всех разумных магических и полумагических созданий.

— Пакостники они, а не бедняжки, — возразил Лион. — Бедная здесь дорожка. Вот она-то точно никому ничего плохого не сделала!

Элис оторвалась от разглядывания башмачка, чтобы наградить Лиона осуждающим взглядом. Разве ж можно так про милашек-гномиков говорить?

— Я все починю! — выпалила ведьма, и, не щадя платья, упала на колени и уперлась руками в плоские камни.

Кажется, молодой хозяин пытался ей что-то сказать, но Элис его не слышала. Закрыв глаза, она прошептала заклинание восстановления и выдохнула, освобождая внутренний магический поток. Брусчатка хрустнула и… рассыпалась в мелкую крошку. Элис распахнула глаза и удивленно уставилась на результат своего колдовства. Теперь брусчатка превратилась в шебаршащий гравий.

— Неожиданно, — присвистнув, проговорил Лион, окидывая взглядом обновленную до самого поместья дорожку. — А главное — оригинально! Матушке понравится.

Элис не разделяла оптимизма молодого хозяина. Она-то собиралась починить несколько растрескавшихся камешков, а вместо этого разрушила всю дорожку. Ее магический поток, ощутив, что его выпускают, вдруг рванул неудержимой волной — и вот результат.

«Может, я и вправду — бракованная?» — закралась предательская мысль, но Элис тут же ее отогнала — этого не может быть. Она хорошая, и очень даже профессиональная. Разве что недипломированная.

Робко взглянув на Лиона, Элис убедилась, что он не собирался ее ругать и выставлять на улицу, а значит самое правильное — притвориться, что так и было задумано. Отряхнув запачканные каменной пылью ладошки, она приняла предложенную хозяином руку и поднялась на ноги.

— По-моему, так намного лучше, — не очень убедительно заверила она. — По крайней мере, никто не сломает ногу, зацепившись за камешек…

— Да, сложно зацепиться за камень, которого нет, — согласился Лион и, нагнувшись к самому уху ведьмы, доверительно шепнул: — А ведь отец заказывал брусчатку из Флимонии, на доставку ушло три месяца, а на укладку — еще полгода. Герцог будет в ярости.

Элис испуганно вздохнула. Ну все. Теперь ее точно вернут обратно в Башню!

— Шучу-шучу, не пугайся так! Просто ты так забавно реагируешь — я не удержался! — улыбнулся Лион, и Элис впервые в жизни испытала желание ударить человека. Словно догадавшись о грозящей ему опасности, Лион добавил: — Нет, про брусчатку из Флимонии — все правда. Просто гнев отца тебе не грозит. Мы ведь скажем, что это я тебя попросил измельчить камни.

Элис растерянно переминалась с ноги на ногу. Молодой хозяин решил защитить ее перед герцогом. Но почему? Неужели она ему понравилась?

— Будем считать это платой за твое заступничество на обеде, — предложил Лион, безжалостно затушив робко затлевшую в душе ведьмы надежду.

— Конечно, господин, — склонила голову Элис.

Она посмотрела на свое перепачканное платье, опустила взгляд на несчастную дорожку и обомлела. С земли на нее таращились десятки маленьких глаз.

Крошечные, кругленькие, словно уменьшенные снеговички, человечки больше походили на розовощеких флисовых куколок, чем на грозных вредителей. Рост самых крупных из них не превышал пятнадцати сантиметров, на головах красовались вытянутые шапочки, а лица заросли светлыми бородками.

И эти крохи каким-то образом умудрились незаметно окружить Элис в два ряда. Еще три шеренги гномов втиснулись между ведьмой и Лионом и теперь недружелюбно тыкали в сторону последнего острыми древками желтых флажков, похожих на зубочистки, и что-то пищали. Получалось очень похоже на слегка усиленный писк комариного роя.

— Стой спокойно! — проговорил Лион, заметив нежданных гостей. — Сейчас я их осторожно раскидаю, а ты отбегай в сторону…

— Что?! Нет! — встрепенулась Элис, но Лион уже занес ногу для первой атаки.

Ведьме не оставалось ничего другого, как, вытянув руку, бросить в молодого хозяина слабенькое боевое заклятие… Лиона снесло с дорожки.  Пролетев метров десять, он мягко приземлился в пахучие объятия хвойного куста и замер, не шевелясь.