Теперь же она ехала с Лионом и могла, не скрываясь, любоваться проплывающим мимо пейзажем, еще по-летнему синим небом, слушать, как шуршат приминаемые колесами дорожные камешки, как лошадиные копыта выбивают однотонное «цок-цок», заглушая робкое щебетание птиц.

Ее спутника, казалось, нисколько не волновали восторженные вздохи, которые нет-нет, да и вырывались из ее груди. Он молчал, не менее внимательно следя за дорогой, и едва заметно улыбался.

Спустя какое-то время экипаж выехал на ровную дорогу. Впереди до самого горизонта простиралось бесконечное поле. Быстро насмотревшись на однообразно зеленеющие травы и блеклые соцветия, Элис откинулась на мягкую спинку кресла и взглянула на Лиона.

— А как в Башне проводят праздник, посвященный Богине-матери? — казалось, он только и ждал, когда она обратит на него внимание, чтобы задать вопрос.

— Никак, — пожала плечами Элис. — Если честно, я впервые о нем слышу.

— Выходит, и об обряде очищения ты ничего не знаешь, — несмотря на кажущуюся беззаботность, в его голосе чувствовалось что-то еще, только что — Элис никак не могла понять. Не дожидаясь ответа, Лион продолжил: — Увы, в нашем герцогстве ты его не увидишь — отец недолюбливает алхимиков, и они не суются на эти земли. Зато от сегодняшнего карнавала, ты точно будешь в восторге. Вечером запустят фонарики — можно загадать желание! Кстати, чуть не забыл, держи!

Он достал из складок плаща две маски, наполовину скрывающие лицо. Одну из них он оставил себе, другую протянул ведьме. Она приняла подарок, внимательно рассматривая золотые завитушки, складывающиеся в витиеватый узор. Лион тем временем закрепил свою маску и широко улыбнулся.

— Ну как? Похож я на таинственного незнакомца?

Элис поспешила завязать свою маску и улыбнулась в ответ:

— Теперь мы оба похожи на таинственных незнакомцев.

— Ты однозначно более симпатичная незнакомка, — проговорил он и в одно движение пересел к Элис.

Придвинувшись близко-близко, словно собирался поведать какую-то страшную тайну, он наклонился к самому ее уху и заговорщицки прошептал:

— Теперь, как незнакомка незнакомцу, ты можешь рассказать мне все, что пожелаешь. Клянусь, это останется между нами!

— Вы снова хотите поговорить о Башне? — догадалась Элис.

— Не «вы», а «ты», — поправил Лион и добавил: — Мы ведь незнакомцы, а значит, на один день можно забыть о происхождении и хорошенько повеселиться. Ну-ка попробуй. Скажи, «Лион, ты хочешь поговорить о Башне?»

Элис нервно сглотнула и проговорила дрогнувшим голосом:

— Лион, ты… хочешь поговорить о Башне?

— Не то, чтобы хочу, но раз ты сама предлагаешь, грех отказываться! — тут же отозвался он. — Расскажи, как тебе жилось в Башне? Долго ты пробыла там до того, как тебя забрали?

«Ну что за хитрец!» — подумала Элис, а вслух произнесла:

— Мне нельзя рассказывать о Башне. Другим ведьмам запечатывают воспоминания на время работы за стеной. А мне… забыли.

— Это ведьмам нельзя рассказывать, — нашептывал Лион, словно змей-искуситель. — Но сегодня ты просто Элис. И просто Элис может делать и говорить все, что пожелает.

— Вряд ли вас заинтересуют истории из моего детства, когда я, словно обезьянка, лазала по деревьям, доводя наставниц до белого коленья, — улыбнулась Элис, заправляя за ухо прядь волос.

— В детстве? — задумчиво переспросил Лион.

— Разумеется в детстве. Сейчас я бы ни за что не стала нигде лазать, — поспешила заверить Элис и тут же покраснела, вспомнив о лозе вьюнка, по которой она то и дело сбегала из комнаты. Она же обещала не врать Лиону! Нехорошо получилось.

Однако он, казалось, не обратил внимания на ее заминку. Элис и без того сложно было догадаться, о чем он думает, а теперь, когда половину его лица скрывала маска, и вовсе стало непонятно, какой эффект произвели на него ее слова. Лион молчал, и ведьма решила, что он все еще ждет от нее продолжение.

Она коснулась рукой собственной маски. Лион сказал, что сегодня она может забыть о своем происхождении, делать то, что хочется. Всего один день.

— В Башне все ведьмы живут в общежитиях, — проговорила Элис. — У нас есть храм Богини, где проводятся праздники и обряды, а обучаемся мы в учебных корпусах, разделенных по специализациям. Я училась в бытовом. Есть небольшой яблоневый сад и амфитеатр, а хранитель живет в отдельном особняке, куда ведьмам вход запрещен. Еще дома служек и всякие хозяйственные пристройки. Ах да, чуть не забыла о старом храме. Но туда никто не ходит — он на грани разрушения, даже дополнительную защиту поставили, чтобы случайно никто не убился. Что еще рассказать?

— Достаточно, — теплая широкая ладонь Лиона накрыла сцепленные в замок руки Элис и едва заметно сжалась, словно он пытался ее успокоить. Она и сама не заметила, как, рассказывая о Башне, нервно сплела их, да так, что ногти впились в мягкую кожу. — Ты и без того рассказала мне много интересного. Спасибо.

Лион придвинулся совсем близко. Элис чувствовала его тепло, но не торопилась отодвигаться. Если бы они действительно были просто парочкой людей, ехавших на фестиваль, то она ни за что не упустила бы возможность оказаться поближе к своему прекрасному сопровождающему.

Где-то в глубине души, Элис осознавала — она уже давно прошла точку невозврата. Ее попытки держать дистанцию с Лионом рушились от одного его взгляда, словно песочный замок под напором волны его харизмы.

«Нашла в кого влюбиться», — с грустью подумала Элис, прекрасно понимая, что ничем хорошим ее привязанность не закончится — он ведь помолвлен с леди Марго. — «Но сегодня я не буду об этом думать. Всего один день».

Дорога стала ровнее, и тряска почти не ощущалась. Постепенно на горизонте показались деревенские домики с пышными садиками, а следом за ними — более сдержанные застройки с несколькими входами и небольшими крылечками, рассчитанными явно не на одну семью. Двухэтажные, похожие, словно близнецы, бежевые домики с покатыми крышами выстроились вдоль дороги ровным строем, будто солдаты, встречающие почетных гостей. Под каждым выбеленным окном крепились подвесные цветочные горшки, радующие глаз, как праздничные медали на военном мундире героя.

По мере продвижения к центру, голос города становился все отчетливее. Стоило экипажу минуть каменную арку городских ворот, и гул уличных зазывал да переругивания торговцев слились с лаем собак и детскими кричалками. Где-то играла музыка, но непрерывный стук молотков не давал насладиться ею в полной мере.

— Последние приготовления перед праздником, — пояснил Лион.

Элис высунулась в окно, изо всех сил пытаясь запомнить каждую деталь: пестрые лавочки, в которых, казалось, можно отыскать все на свете — от еды до заколок для волос, шелковые ленты, вплетенные в прически горожанок, и выложенные камнем круглые фонтаны. Когда экипаж свернул в сторону и, устало скрипнув колесами, замер, Элис готова была закричать от радости — наконец-то она сможет собственными ногами прогуляться по серой брусчатке, потрогать резные ярморочные столбы, поглазеть на уличные представления.

Лион помог Элис выбраться из кареты и, поправив собственную маску, взял ее за руку. Ведьма едва заметно пошевелила пальцами, примеряясь к ощущениям. Кажется, она вот-вот привыкнет к прикосновениям Лиона, и что тогда делать?

— Держись рядом и никуда не уходи, — предупредил он и, склонившись к самому ее уху, добавил шепотом. — И помни — мы здесь инкогнито. Никакого колдовства! И никаких «господинов» или «вы». Представь, что мы — старые друзья.

— Как вы и госпожа Марго? — уточнила Элис, внимательно следя за реакцией Лиона.

Тот усмехнулся и покачал головой.

— Вообще неправильная формулировка! Чем ты слушала? Исправься.

— Как ты и Марго? — уже не так уверенно проговорила ведьма.

— Теперь лучше, — похвалил Лион и добавил, задумчиво поправляя свободной рукой выбившуюся прядь рыжих волос. — И — нет. Ответ на твой вопрос — нет. Очень надеюсь, что мы с тобой никогда не станем такими друзьями. По крайней мере, мне бы этого не хотелось.