— Признать что, Уэст?

— Что ты хочешь меня, — быстро ответил он. — Что ты совершила ошибку, отказав мне несколько недель назад.

Он был так сосредоточен на этом разговоре, что теперь повернулся ко мне лицом. Я также заметила, что он ни разу не моргнул с тех пор, как я смотрела на него.

Мое сердце делает странную вещь, которую я не могу объяснить, но я ничего не выдаю, сохраняя ровное выражение лица.

— Ну, я полагаю, что признаюсь во всем этом примерно тогда же, когда ты признаешь, что ты задница и тайно хотел меня с самого первого дня. Так что, думаю, это будет, ммм… никогда?

Смеясь над нелепостью всего этого, я делаю шаг в сторону, думая, что это идеальное время для побега. Только вот я почувствовала крепкую хватку на сгибе локтя, и это заставило меня попятиться назад. Моя спина плотно прижалась к груди Уэста, и я чувствую, как колотится его сердце. Когда он наклонился, чтобы заговорить мне на ухо, я смотрю через море надгробий на Паркер, нашу аудиторию из одного человека.

— Как насчет того, чтобы вызвать твой блеф, — сказал он, ослабляя хватку, и обе его руки переместились на мою талию.

Я задержала дыхание, и единственная мысль в моей голове — это воспоминание о его восхитительных губах. Даже сейчас я помню их жар, представляя, как они двигаются по моей коже.

— Я — задница, — признал он с откровенностью, которую я не упустила. — И я хотел тебя с самого первого дня. — Он бросает мне вызов, кидая мою смелость прямо мне в лицо.

— Уэст, я…

— Не корми меня этим дерьмом о том, что я натворил, — простонал он мне в ухо, — потому что то, что я сделал, может причинить боль только кому-то нормальному. И признай это, Южанка. Мы оба чертовски далеки от нормальности.

У меня есть серьезные опасения, что мое сердце может выскочить из груди. Музыка кажется громче, эхом отдается в моих костях, когда он прижимает меня к себе.

— Ничего не сможет сломать нас. Потому что ты и я…мы уже сломлены.

Мои глаза закрылись, когда он подвел итог всему сценарию моей жизни одним этим заявлением. Это оставило меня голой, как будто он и я — одно целое. Только мы не можем быть такими.

Так ведь… да?

Он сумасшедший, а я…

Черт, может, я тоже сумасшедшая. Я должна быть такой, чтобы позволить ему вот так залезть в мою голову. Чтобы позволить ему так прикасаться ко мне.

В этот самый момент что-то щелкнуло. Я понимаю, что в нем такого, почему я завожусь всякий раз, когда он переступает порог моего дома. Он вытягивает онемение, ментальный новокаин, который помог мне пройти через всю боль и дерьмо. Он заставляет меня посмотреть ему в лицо. Заставляет меня чувствовать все это. Он не позволяет мне спрятаться за разрушающейся стеной, состоящей из полунамеков «все будет хорошо» и «все наладится», которыми кормит меня остальной мир. Уэст заставляет меня увидеть правду, что жизнь действительно дерьмовое шоу, и он единственный человек, который не боится признать это. Не боится жить так.

Если бы он не был так болен на голову, я бы могла считать это достоинством.

Но вместо этого я вижу, что он стал моим костылем. То, на что я опираюсь, чтобы почувствовать себя настоящей.

Даже если он заставляет меня чувствовать только его темноту.

Его прикосновения стали привычными. Моя кожа хорошо его знала. Он провел ладонью по моему животу, и я растаяла в нем, пока он поднимается выше, пока его большой палец не задел каркас под лифчиком. Я уверена, что исчезну, если уступлю своему желанию.

— Пойдем со мной, Южанка. Это мое второе и последнее предложение. Третьего не будет, — предупредил он.

Я споткнулась и не успела поймать равновесие, когда он отступил, оставляя меня стоять на месте. Мои глаза бежали за ним, следя за тем, как он исчезает в тени мавзолея, который, похоже, такой же старый, как и это кладбище.

Я смотрела на Лекси и думала о том, чтобы отправить ей сообщение, но мое внимание сосредоточено на темном пространстве, где только что исчез Уэст, и…я не могла с этим бороться.

Я следую за дьяволом прямиком в неизвестность.

УЭСТ

Ее силуэт скрывает дверной проем, и я даже потрясен, что она пришла. Будь она любой другой девушкой, я бы поставил свою жизнь на то, что она примет это приглашение, но не Южанка.

Эта девушка… Я не могу ее уловить.

Улыбаясь, я окликаю ее, когда она колеблется.

— Тащи свою задницу сюда.

Она не двигалась, но вместо этого сложила обе руки на груди.

— Скажи «пожалуйста», — дразнила она, но я уже почти все вытерпел и сделал большой шаг вперед, увлекая ее прямо в поцелуй.

Она наклонилась в сторону, когда я провел рукой по гладкой коже ее шеи. Ее пульс бился о кончики моих пальцев, заставляя биться и мой.

Что в ней такого? Я никогда не встречал никого, кто заставил бы меня нарушить собственные правила, заставил бы меня забыть все то, что я должен ненавидеть в ней. Пусть даже на время.

От размышлений меня оторвали ее мягкие руки, которые толкнули меня в спину, а затем прижались к моим лопаткам. Я ненавижу навязчивых девчонок, но по какой-то причине это не так уж плохо. Даже не потому, что она держит меня так крепко, что я чувствую, как ей кто-то нужен. Наверное, на сегодня я и есть этот кто-то.

Это раздражающее чувство, что я слишком близко и недостаточно близко, но я знаю, какое из этих противоречивых чувств управляет мной, захватывая мою душу все больше с каждой секундой.

Она сделала резкий вдох, когда я поднял ее на цементную плиту. Позже я скажу ей, что это могила какого-то мертвого ублюдка, а пока я устраиваюсь между мягкими бедрами и тяну бретельки ее платья и лифчика вниз по руке. Мурашки покрывают ее кожу, когда я оставляю дорожку поцелуев от шеи до плеча. Я хочу ее так сильно, что, блядь, чувствую ее вкус. Не может быть, чтобы она этого не чувствовала.

Я притянул ее за талию к краю, и она сорвала головной убор с моего костюма. Отбросив его в сторону, она запустила пальцы в мои волосы, крепко сжимая их.

Стянув платье чуть ниже, я целовал мягкую плоть ее сисек, пока платье не упало и не обнажило больше. Сначала мои губы нежно касаются ее соска, но, когда я дразню его языком, бутон плоти напрягается, и я втягиваю его в рот.

— Черт, Уэст.

Ее задыхающаяся мольба заставила еще сильнее не торопить события. Тем более, когда ее напряженное тело выгибалось навстречу моему. Я заставил себя отпустить ее, положив обе руки на край плиты. Это был единственный способ не разорвать ее на части в следующие несколько секунд.

Но, как только я восстановил контроль, она снова вырвала его из моей хватки. Ей достаточно было убрать руку с моей спины, чтобы потом вклиниться между нашими телами. Мы оба почти вибрировали от самой интенсивной энергии, которую я когда-либо чувствовал.

Я чувствую, к чему она клонит, и когда мой пояс оттянулся от того места, где он проходит низко у основания моего живота, в моей голове раздается сигнал тревоги. Именно поэтому я решаю, что сейчас самое время предупредить ее, с кем она имеет дело.

— Полегче, Южанка, — простонал я, поднимая голову, чтобы произнести эти слова на ее шее. — Ты опасно близка к тому, чтобы пересечь точку невозврата.

Она проигнорировала первое предупреждение и прижалась своими полными губами к моей ключице, а затем оставила там засос, сводя меня с ума.

— Если ты еще не уверена, — снова заговорил я, — Остановись, пока ты еще…

Она заставила меня замолчать, проводя своей мягкой рукой по передней части моих боксеров, захватывая мой член, как будто он принадлежит ей. Моя грудь прижалась к ее груди, пока я глубоко дышу. Затем мои глаза закрылись.

Эта чертова девчонка держит меня там, где она хочет.

В ее власти.

Ее рука работает вверх и вниз по моей длине, и все эти движения вперед и назад между нами привели к этому. Я устал ходить на цыпочках вокруг того, чего мы оба действительно хотим, поэтому я решаю подтолкнуть нас к следующему уровню. Я проник под ее юбку, схватил ее за бедро, и одним грубым движением шов на ее трусиках начинает рваться. Вот только далеко я не успел уйти, потому что из ниоткуда нас залил яркий свет.