Мама Евы оказалась женщиной поразительно рассудительной и стойкой в психологическом плане. Она едва ли видела своими глазами даже первую дочь, а тут ей сообщают, что прошло без малого двадцать лет, и пока она была в коме, у неё родилось ещё пять детей. И лучше даже не думай, как они были зачаты. Но её это не сломало. Мало того, через пару недель после пробуждения, узнав полную историю своей новой семьи, она с Евой на буксире пошла знакомиться с людьми, которые вырастили её дочь, и заодно заставила Еву помириться с ними. Ну и конечно всё им рассказать.

Примерно месяц спустя, когда Ева спасалась от чрезмерной энергичности своих двух семей у меня в гостях, у нас случился разговор о реальных супергероях и их способностях. Мы играли в новенький супергеройский файтинг для приставки, где были все именитые герои старших поколений, плюс, выдуманные из местных комиксов. Обычно Ева не слишком парится о том, что кто-то может быть сильнее неё, но атмосфера соперничества в игре, в которую пару лет спустя, скорее всего, добавят и нас с ней, способствовала подобному обсуждению. По ходу дела Ева ещё и призналась, что у неё был разговор с Сесилом о том, готова ли она, в случае чего, применить свои силы, чтобы воздействовать на кого-то действительно сильного. Если конкретно он спросил у девушки, сможет ли она, к примеру, вылечить меня, если я пострадаю в бою с монстром. Не трудно догадаться, что положительный ответ на этот вопрос значил бы также и потенциальную возможность нанести мне существенный урон.

— И что ты ответила? — спрашиваю, выполняя суперпрём Темнокрыла — призыв самолётика с ракетами — после которого у персонажа Евы оставалась едва ли пять процентов здоровья,

Но зато она получила максимальную ярость для выполнения уже собственного суперприёма, который был самым мощным по урону в игре.

— Попался! — Не замедлила воспользоваться идеальным окном для контратаки девушка.

Она была достаточно умела в игре, чтобы сначала использовать две оглушающих атаки, по-моему, на секунду обездвиженному после использования ульта персонажу, и только потом закончить серию гарантированным уроном от собственной абсолютной способности.

Смотрелось это абсолютно сюрреалистично, ибо девушка играла за моего отца, и очевидно, что местный ЧерноБетмен рассыпался бы и после одного удара Омнимена, не говоря уже о чудовищном впечатывании в Землю с разгоном из стратосферы.

Но это игра и в ней всё шло по моему плану, урона этого комбо было недостаточно, чтобы убить игрового Темнокрыла, хотя полоска здоровья и приблизилась почти вплотную к нулю. Но главное в том, что после падения именно Омнимен обездвиживался на несколько мгновений, которые я использовал для выполнения обычного апперкота, без каких-либо дополнительных изысков. И этого урона оказалась как раз достаточно для победы над Вездесущим.

Осталось только повторить это в реальности самому.

— Опять ты… — психанула девушка.

— Ага, вот так вот. — Самодовольно усмехнулся я.

Темнокрыл переживший удар Вездесущего в полную силу… а затем убивший сильнейшего героя, способного пережить ядерный взрыв, обычной тычкой — разработчики этой игры явно не сильно парились насчёт реалистичности и достоверности.

— Ты просто читер! — раздосадовано заявила Ева, отбрасывая геймпад, чтобы заменить его бутербродом из тарелки.

Как я уже говорил, Ева была крайне хороша в подобных играх, настолько хороша, что мне, без использования сверхскорости не удавалось побеждать её в сухую. А потому я применял против неё ещё более раздражающую тактику наглого и просчитанного размена здоровьем.

Дело в том, что атаки в игре разделялись на три типа: те, что просто наносили урон, те, что прерывали атаки противника и те, что полностью оглушали его. И моя тактика основывалась на том, чтобы постоянно атаковать врага и, практически забыв про кнопки блока и уклонения, планомерно размениваться с ним здоровьем. Со стороны это может выглядеть, как бездумный фейсрол, на деле же является весьма сложной в исполнении и не менее рискованной стратегией, базирующейся на абсолютной уверенности в себе. В таком бою побеждает тот, кто лучше прерывает атаки оппонента и не даёт прерывать собственные. Именно поэтому Ева забрала у меня Омнимена, ибо его способности — высокие базовые защита и урон, плюс медленные атаки с огромным уроном и пассивным прерыванием атак противника при попадании — лучше всего подходили для такой тактики. Поэтому проиграть в таком стиле за Омнимена против Темнокрыла, который наоборот был заточен под уклонения и быстрые контратаки было весьма досадно для девушки, не хуже меня разобравшейся в том, как эта игра работает.

Может показаться, что я намеренно издеваюсь над Евой в игре, но на самом деле, она сама была принципиально против того, чтобы я играл в полсилы, и такие поражения лишь провоцировали у неё ещё более сильное желание меня одолеть.

Даже забавно, что в реальности она и на десятую долю так не заморачивается насчёт своей силы, как в игре.

— Ну так что там с лечением? — возвращаюсь к началу разговора я. — Сможешь приштопать мне, скажем, оторванную ногу на место?

— Не знаю, — расслабленно пожала плечами, уже успокоившаяся при помощи закуски девушка.

— Не знаешь? — удивился я, тоже присоединяясь к вечернему перекусу. — Ты ведь чувствуешь всё вокруг, когда снимаешь блок, так? А я был рядом все три раза.

— Да, чувствую, — призналась Ева. — Но в том-то и дело, что некоторые люди чувствуются иначе. Ты… как бы сказать, как гора, огромный монолит, я чувствую, что могу надорваться, если попытаюсь серьёзно повлиять на тебя… то есть, я скорее всего смогу, но это может оказаться слишком много для меня.

— Боже… я не настолько толстый! — попытался отшутиться я, похлопывая себя по животу. — Не наговаривай!

— Ещё… — не спешила смеяться Ева. — Тот русский бегун, Красный Вихрь, я думаю, вот с ним я, скорее всего, вообще ничего не смогу сделать?

— Что? Почему? — А вот это уже странно, как способность быстро бегать, может защитить его от сил Евы?

— Это в корне отличается от всего остального. — Помогая себе обильной жестикуляцией продолжала девушка. — Обычно, снимая блок, я чувствую полную власть над любым веществом вокруг меня. С тобой сложно, потому что ты… как бы слишком тяжелый, но с Вихрем всё совсем иначе. Я не чувствую, что могу управлять атомами внутри него и даже рядом с ним вообще. Они мне не подчиняются. Атомы его тела… — с сомнением начала Ева. — И в небольшом диапазоне вокруг него… мне кажется, он управляет ими сам… это, наверное, часть его собственных сил.

Хм, это может объяснять ту легкость, с которой он развивает космические скорости в атмосфере, в то время как для меня, даже вздумай я нарядится в такой же костюм из специального шёлка, это неизбежно закончится воспламенением и созданием мощных ударных волн. Это имеет некоторый смысл. Но… управление своим телом на уровне атомов? Серьёзно? И всё, что он делает с такой способностью — это быстро бегает? Не думаю, что он намеренно скрывает часть своей силы… он похож на довольно открытого рубаху-парня, хотя я могу и ошибаться. Может это что-то интуитивное, и он сам не осознал до конца суть своих сил? Тогда этот парень может быть куда опаснее, чем кажется на первый взгляд.

— А Брит? — Вспомнил я. — Они с сестрой ведь были рядом, когда ты во второй раз одевала Церебро.

— Тот старик-наёмник? — удивилась Ева. — Нет, ничего особенного. Он, они оба, чувствуются, вполне… податливыми. *

Вот как она это для себя характеризует: податливость. Для её способностей любое вещество, что глина, из которой можно лепить, что душе угодно. Если бы Ева более очевидно использовала свои способности — а то многие, Рекс к примеру, считают, что её сила это «стрелять какими-то розовыми штуками» — Ева, с таким-то именем в особенности, уже собрала бы вокруг себя религиозный культ. Впрочем, сегодняшнее откровение всё-таки кое-что проясняет: её силы хоть и выглядят богоподобными, но всё же не дают абсолютной власти. Некоторые могут этому противостоять.