Горячий шепот потревожил кота. Он открыл круглые зеленые глаза, сказал: «Мр-р», потянулся, выгибая спину и растопыривая когти на пушистых лапах.

— Как же она к вам попала? — спросил Толя, когда они вернулись в первую комнату.

— Заблудилась, видно, — пожала плечами тетя Фима. — Машинист один привел ее сюда. Я ее раздела, руки велела холодной водой вымыть, да растереть, руки у нее озябли. Тут как раз ребята из двух бригад ужинали, накормили ее и колбасой и молоком. Я ей чаю с малиновым вареньем дала и спать уложила. Маленькая еще девчонка, бестолковая. Не понимает, сколько людям заботы принесла, — и тетя Фима снова принялась за свое вязанье. — Ты сейчас в интернат побежишь?

— В интернат.

— Только до утра за ней не приходите, — строго сказала сторожиха. — Я ее до утра не отпущу. Пусть выспится, валенки и одежда высохнут, тогда и забирайте свою потерю.

— Спасибо вам, — Толя торопливо надел пальто, шапку, шарф. — Спасибо!

Он был очень благодарен и неизвестному машинисту, и тете Фиме.

Наскоро попрощавшись, он выбежал на улицу и заторопился к вокзалу. Почему к вокзалу? Он надеялся встретить там Надежду Ивановну и обрадовать ее.

Вьюга стихла. Но к ночи начинало крепко подмораживать. Сначала сгоряча Толя не почувствовал этого, но, вывернувшись из-за здания билетных касс, ощутил дыхание ветра, острое, как нож.

Прикрыв лоб рукавицей, он выждал, когда ветер ослабнет, и снова зашагал по сугробам к вокзалу.

В третий раз он попался на глаза дежурному при дверях, ведущих в сторону вокзальной площади.

— Черт тебя носит тут в экую погодищу, — с досадой сказал усталый дежурный. — Чего тебе дома не сидится?

К радости Толи, женщина, стоявшая у двери, через которую пассажиры проходили в подземный тоннель, не сменилась.

— Вы не видели воспитательницу интерната? Она поехала на Хрустальный ключ.

— Не вернулась еще! Электричка оттуда придет минут через пятнадцать, если в занос не попадет. Жди тут.

— Что делать, если Валю еще не нашли? — думала Надежда Ивановна. — Куда обратиться? Прежде всего, в дорожную милицию.

Не доезжая нескольких километров до станции, поезд вдруг резко замедлил ход и остановился. Состав дернулся раз, другой. Двинулся назад. Затем опять вперед. Очевидно, на пути был занос. Все же поезд пробился.

Вот и вокзал, Надежда Ивановна закуталась поплотнее и вышла из вагона. Лицо обожгло морозным воздухом.

«А тут еще стужа некстати», — мысленно посетовала она.

На путях было много народу: очищали стрелки, платформы, привокзальный перрон.

Надежда Ивановна заторопилась в тоннель.

«Все ребята, наверное, уже ушли в интернат», — думала она.

Конец тоннеля, большая дверь, ведущая в вокзал. Дежурная с красной повязкой на рукаве. И в эту минуту Надежда Ивановна увидела Толю. Он стоял среди людей, поднимаясь на носки, вглядываясь в лица проходящих. Узнав Надежду Ивановну, он закричал, не скрывая радости:

— Валя нашлась!

Как быть с Валей? Разрешением этого вопроса Надежда Ивановна занялась утром.

Наказать ее? Но у нее сегодня день рождения. Кстати, на этой же неделе исполняется восемь лет первокласснице Нюсе. Отметить этот праздник? Но Валя провинилась перед всеми.

Однако решение было принято. Надежда Ивановна отправилась вниз, на кухню, затем попросила позвать к ней Толю Малых. Она дала ему поручение и попросила уложиться в два часа…

После завтрака, который, как обычно, провели в две смены, Надежда Ивановна распорядилась, чтобы все школьники, начиная с шестого класса, отправились на «снегоборьбу». Термин этот, пришедший с транспорта, был понятен всем.

Когда ребята высыпали во двор, многие ахнули от изумления. Так непохоже было яркое солнечное утро на вчерашний метельный вечер.

Все вокруг было завалено снегом. Вдоль забора, вокруг дома, вблизи надворных построек, высокие сугробы завершались острыми твердыми гребнями. С крыши спускались причудливые наплывы, похожие на снежные языки. Все столбики забора надели пухлые высокие шапки. На большой бочке в углу двора был постелен круглый белый коврик. В лучах солнца снег сверкал тысячами алмазных искр. Через снежную целину двора шел только узкий глубокий след: это утром Надежда Ивановна проходила в общежитие машинистов и привела смущенную Валю.

Ребята энергично расчищали дорожки к калитке, к сараю. Топливная бригада доставила на кухню несколько ведер угля, натаскала дров.

Мороз по-прежнему обжигал лицо, дышать было трудно, и постепенно все потянулись в дом.

Вечером ребята собрались в «занятной» комнате.

— Сегодня мы отмечаем небольшой праздник, — сказала воспитательница. — Вале Черноок исполнилось тринадцать лет. Поздравим ее с днем рождения и пожелаем, чтобы она хорошо училась и жила в мире и дружбе со всеми своими товарищами.

Валя встала, смущенная, не поднимая глаз.

Мальчишки, входившие накануне в «спасательные команды», невольно посмотрели друг на друга.

— Кроме того, — продолжала Надежда Ивановна, — на этой неделе в среду исполнится восемь лет первокласснице Нюсе. Мы поздравляем и Нюсю и желаем ей всего-всего хорошего.

Подталкиваемая девочками, встала Нюся, пугливая, не знающая, чем обернется для нее это всеобщее внимание.

Вперед вышли Ксюша и Толя Малых.

— Это тебе, Валя, от ребят и совета интерната. Поздравляем тебя с днем рождения, — немногословно сказал Толя и подал Вале плоский сверток, завязанный цветным шнурочком.

Надежда Ивановна вручила Вале небольшой пакет от мамы.

Валя недоуменно посмотрела на воспитательницу.

— «От мамы? Кто привез его?» — спрашивали глаза Вали…

— И тебя, Нюся, мы поздравляем, вот тебе подарочек.

Нюся, растерянно глядя на Ксюшу, взяла из ее рук большую красивую коробку. Девочки помладше сразу окружили ее.

— Открой коробку. Посмотри, что там?

Они услужливо помогли ей развязать шнурок и заахали, увидев большую, нарядно одетую куклу.

Еще утром в общежитии паровозных бригад тетя Фима не строго, но серьезно спросила Валю, как она могла убежать из интерната, не подумав о всех, кто отвечает за нее. «А если б с тобой что случилось? А что с матерью будет, когда она узнает?»

Валя была расстроена… Теперь, когда неожиданно ей вручили подарки, поздравили ее, молчать было нельзя.

Она встала, покраснела до слез и, с трудом подняв глаза на Надежду Ивановну, запинаясь, проговорила:

— Я очень благодарю… и… простите меня, пожалуйста.

Девочка хотела убежать.

Но в дверях послышался шум, все ребята обернулись в ту сторону. В белоснежной поварской куртке торжественно шла Мария Корнеевна, за ней Сима. Они несли именинные пироги.

неожиданно запела Мария Корнеевна. И сама же ответила:

переходя на речитатив, она продолжала:

Подавая смущенной Вале пирог, Мария Корнеевна добавила:

— Ешь пирог досыта, угощай друзей, да в другой раз… — она зашептала Вале что-то на ухо. Та покраснела еще больше.

Надежда Ивановна позвала младших ребят в столовую, и торжественное шествие, возглавляемое Нюсей и ее пирогом, направилось вниз.

Отец Виктора, Сергей Тимофеевич Седых, не забыл Юру Логунова. Как-то вечером он спросил:

— А что не заходит к нам твой приятель, Юрий?

— Не знаю.

— А ты его пригласи. Какой-то он у вас бесприютный. Родители его где работают?