Лида Соболева выросла в большой, счастливой семье. Счастье было в том, что все обыкновенные испытания или огорчения, которые могут выпасть на долю всякой семьи, Соболевы переносили гораздо легче, чем другие. Если кто-нибудь из них попадал в затруднительное положение, ему помогали все остальные. Никто не хныкал, если случались временные невзгоды. Брать на себя любую работу, чтобы облегчить труд матери, — было законом для всех.

Возможно потому, что перед Лидой подрастали два ее старших брата, девочка с самых ранних лет жила мальчишескими интересами.

Мама пробовала бороться против промоченных Лидиных ног, шубы, мокрой до ворота, как у мальчишек, напиханных в карманы камней, плиток, шариков и гаек, но все было напрасно. Под конец она махнула рукой: Лиду не переделаешь.

В детском саду мальчишки из старшей группы выбрали Лиду вратарем футбольной команды.

Игра велась в дальнем углу сада, потому что воспитательницы запрещали «пинаться» в футбол. Да и мяч, обыкновенный красно-синий детский мяч, очень страдал от ударов юных футболистов. С него облезла краска, слабела его прыгучесть.

Как раз «прыгучесть» очень ценили мальчишки в Лиде. Она прыгала легче мяча. И для нее ничего не стоило упасть на мяч, чтобы не пропустить его в ворота, условно обозначенные двумя курточками, брошенными на песок.

Не стоит и говорить, как «горели» на ногах Лиды башмаки, сандалии и тапочки.

Вечером, забирая Лиду из детского сада, мама со вздохом осматривала ее исцарапанные коленки, пыльные носки, платье с пятнами на подоле. Чтобы не совестно было вести по улице такую чумазую девочку, надевала на нее чистенький передничек.

В школе Лида стеснялась своих сверстников. И от футбола пришлось отказаться.

Но в своем дворе девочка продолжала играть с мальчишками в самые воинственные игры.

Вечером Лида пришла к отцу. Константин Федорович сидел на диване с газетой. Взглянув на ее нахмуренные брови, твердо сложенные губы, отец понял: предстоит серьезный разговор.

— Ну, что, Лидок? — спросил он, откладывая газету.

Брови девочки сдвинулись еще суровее.

— Сегодня ребята играли в войну. Степа был Чапаевым, а Лешка его помощником.

— И что же?

— А меня не приняли. Говорят, «война — мужское дело». Только и берут санитаркой.

— А ты санитаркой не хочешь? — спросил отец, полуобняв дочь и усадив ее рядом с собой.

— Не хочу!

— Что ж, ты тоже хочешь быть Чапаевым?

— Нет, не обязательно. Но чтобы мне тоже в отряде быть…

— Понятно! Так вот, передай твоим командирам, что они тебе отказали неправильно. В отряде Чапаева была пулеметчица Анна, или как ее звали — Анка. Сражалась она отважно и, если мне память не изменяет, еще до сих пор жива.

Девочка вскочила с дивана.

— Пулеметчица?

— Да-а! А возьми Отечественную войну, Там были женщины летчицы, и танкисты, и разведчицы. Ну и, конечно, больше всего было врачей и медицинских сестер.

К вечеру игра в войну возобновилась с новым жаром.

Лида взяла у мамы поручение — сходить за хлебом и с деловитым выражением лица спустилась во двор.

Около беседки, на скамье, шло совещание штаба.

Лида остановилась на дорожке.

«Чапаев» повернулся в ее сторону.

— Я к вам не навязываюсь, — сказала она, — а только у Чапаева была пулеметчица Анка… Очень смелая. Ее потом даже орденом наградили.

Она повернулась и быстро пошла к воротам.

«Чапаев» молчал. А «Петька» сварливо буркнул:

— Я тебе говорил… Она, даже если в плен попадет, на допросе ничего не расскажет.

На третий день девочка уже сражалась в рядах чапаевцев. Ей доверили важнейшую задачу: прикрывать пулеметом передвижение частей красных.

Мальчишки били во дворе девчонок. Лида увидела это в окно. Кое-как одевшись, она слетела по лестнице и врезалась в ряды нападавших. Лицо ее пылало гневом.

Мальчишки сначала даже растерялись, но через мгновение с яростью накинулись на девчонку. Ее свалили с ног, пытались насыпать снегу за ворот.

В эту минуту в воротах появился Лешкин отец. Он оценил все мгновенно.

— Стой! — крикнул он, багровея от негодования. — Пять парней на одну девчонку! Вы что, с ума сошли?

Мальчишки опустили кулаки и потупили глаза. Некоторые отряхивали снег с колен.

— Она сама, первая! — мрачно сказал Лешка. Он ждал для себя больших неприятностей.

— Первая? — с откровенной иронией спросил отец.

— Да, первая! — энергично подтвердил маленький пухлый мальчик, по прозвищу Пончик.

Отец Лешки повернулся к девочке, ничего не спрашивая.

— Они впятером били двух девчонок, — коротко и хмуро пояснила Лида.

— А ты заступилась!

— Ну да! Девчонки ведь не умеют… по-настоящему…

— А ты умеешь? — не улыбаясь спросил взрослый.

— Умею! — так же хмуро ответила Лида.

И действительно, тяжесть ее кулаков знали многие дворовые мальчишки.

Лешкин отец разогнал парней, Лешке влетело. Целую неделю его не было видно во дворе. Но и Лида поплатилась за свой рыцарский поступок.

На следующий день кто-то из-за угла запустил в нее снежком, внутри которого была острая ледышка.

Лида пришла домой, прижимая к щеке комочек нежного, только что выпавшего снега. Мама отняла руку девочки, — снег был пропитан кровью. Мама начала ругать мальчишек, а заодно и дочь за то, что она вмешивается в драки. Но упреки на Лиду не действовали.

Так бывало раньше. А в пятом классе Соболева стала учиться вместе с Лешей Митрохиным. Они привыкли друг к другу, а потом и подружились. И теперь попробовал бы кто-нибудь тронуть Лиду хоть пальцем! Лешка первым ринулся бы на обидчика.

В жизни пионерской дружины в течение года было несколько особенных дней, когда ребята шли в школу без сумок и портфелей. Вместо форменного платья они были одеты в пионерские белые блузки и рубашки. На всех пламенели алые галстуки.

Первый такой день наступил осенью, когда дружина выбирала пионерский актив.

Утро было по-осеннему свежим.

Ветер качал ветки молодых яблонь в школьном саду, срывал с них побуревшие листья и сыпал на песок просторной площадки.

Все больше и больше ребят заполняло двор. Они группировались по отрядам.

Старшая пионервожатая Зоя Павловна, нарядная, в красивом сером костюме и алом галстуке, проверила готовность дружины.

Председатель совета дружины — энергичная подтянутая девушка, обошла строй. Ряды подравняли.

На крыльце показалась Ольга Дмитриевна.

Одним взглядом она окинула школьную площадку: сотни белокурых, русых, черных голов и алые галстуки, море алых галстуков.

Эта картина не была для нее новой, и все же счастливое волнение сжало ее сердце.

Отданы рапорты отрядов.

Слышится команда: «К выносу дружинного знамени стоять смирно!»

Запели горны, веселую четкую дробь выбивали барабанщики.

Знамя дружины, алое с золотыми кистями, двигалось вдоль рядов пионеров и остановилось у края центральной площадки. Около знаменосца замер почетный караул.

Валя Черноок первый раз была на сборе такой большой дружины. С живым удовольствием оглядывала она строй отрядов и замерла, услышав команду:

— Дружина, стройся!

Валя вдруг испытала веселую приподнятость от сознания, что она участница парада всей дружины.

Девочка редко встречалась с Ольгой Дмитриевной близко. Сейчас она увидела, как внимательно слушают школьники речь директора.

— …Вы, ребята, будете сегодня выбирать своих пионерских вожаков. Если это будет сделано продуманно и серьезно, значит, работа в нашей пионерской дружине пойдет живо и интересно и школа наша по-прежнему будет одной из первых в учебе и общественных делах.

Все захлопали в ладоши.

Зоя Павловна предложила ребятам перейти в зал.

Вслед за знаменосцем и его ассистентами отряды двинулась в здание школы.