Вернется ли он, если я попрошу? Конечно, он так и сделает. Переступит через себя, чтобы убедиться, что у нас с Эмили есть жизнь, которую мы заслуживаем. Он отдаст нам все и слишком много себя. В конце концов, он обидится на меня, возненавидит. Я не могу так поступить с ним или с собой.

Потом я вздрагиваю, думая о Тони. Если он когда-нибудь найдет меня, я умру. Не могу подвергать Эмили такой опасности. В глубине души я знаю, что Тони найдет меня.

Черт! Боль пронзает мой живот и сердце. Эпидуральная анестезия, должно быть, проходит. Я плачу от боли, оплакивая все, что потеряла.

Сара.

Алекс.

Сет.

Эмилия.

Вбегает медсестра.

— Табита, давай проверим раскрытие, хорошо?

Она смотрит на монитор и надевает перчатку. Ощупывает мою шейку матки и кивает.

— Пора начинать тужиться, Табита. Позволь мне позвать доктора.

Я не готова! Еще не хочу прощаться. Я задыхаюсь от рыданий, когда медсестра выходит из комнаты.

— Нет!

Карли

Филадельфия, Пенсильвания

Настоящее

29 лет

— Нет! — я слышу, как Табита кричит. — Я еще не готова!

Боже мой. Я хватаю Кайла за руку и втягиваю в себя воздух.

— Все в порядке, Кар. Расслабься, — шепчет он мне.

Вопли Табиты эхом разносятся по родильному отделению.

Мишель, ее социальный работник, присоединяется к нам в коридоре.

— У Табиты были очень тяжелые времена. Понятно, что ее эмоции сейчас нестабильны. Она колебалась в своем решении отказаться от ребенка.

Я задыхаюсь и чувствую слабость. Нет! Пожалуйста, она не может сейчас передумать. Боже мой. Я чувствую, как будто мой мир рушится вокруг меня. Эмили, наша дочь. Я ее еще не видела, но она наша. Начинаю всхлипывать, и Кайл крепко обнимает меня.

— О, Карли, Кайл, я не пытаюсь вас расстроить. Просто готовлю вас к тому, что вы сейчас испытаете. Вам нужно беречь свои сердца. Она действительно борется с этим и будет колебаться до последнего момента. Это вполне ожидаемо. Вы должны поставить себя на ее место. Как бы вы себя чувствовали сейчас, если бы собирались отказаться от своего ребенка?

Боже, я даже представить себе не могу. Мои внутренности сжимаются, когда я чувствую боль, которую должна чувствовать Табита. Как она может это сделать? Как может отказаться от своего ребенка? Мои плечи начинают трястись, а по щекам текут слезы.

— Что мы можем сделать, Мишель? Я волнуюсь за нее.

Кайл гладит меня по спине и говорит:

— Мы последуем вашему совету. Пожалуйста, дайте нам знать, что мы должны делать дальше. Вы говорите, чтобы мы охраняли наши сердца, но мы далеко за пределами этого, Мишель. Потому что уже влюблены в нашу маленькую девочку.

Его глаза блестят, и я вижу, что он вот-вот потеряет самообладание. Поворачиваюсь и бросаюсь в его объятия.

Медсестра присоединяется к нам в коридоре.

— Она спрашивает о всех вас.

— Что? О нас? — недоверчиво уточняю я.

— Да! Быстрее! Ребенок не собирается ждать!

Мишель хватает меня за руку и тянет в родильное отделение.

Табита открыто плачет, рыдает, сотрясается. Она выглядит испуганной.

— Карли, — кричит она. Я бросаюсь к ней и хватаю ее за руку.

— Все в порядке, Табита, мы здесь. — Я тянусь назад и сжимаю руку Кайла.

— Мы оба здесь ради тебя. Для всего, что тебе нужно.

Я начинаю плакать, когда приглаживаю ее волосы вокруг лица.

— Мне очень жаль. Мне так жаль, — всхлипывает она.

О нет! Она извиняется? О, Боже, она передумала! Я начинаю плакать и смахиваю слезы с ее лица.

— Табита, все в порядке. Я не могу себе представить, через что ты проходишь и пойму, если ты не сможешь пройти через это. — Я опустошена, но действительно понимаю. Никогда не смогла бы сделать то, что она собиралась сделать.

Кайл подходит ко мне сзади и крепко обхватывает за плечи, пока рыдания угрожают лишить меня самообладания. Он гладит мои руки и шепчет мне на ухо:

— Все в порядке, Карли. Все нормально.

Затем я повторяю мантру Табите, продолжая гладить ее волосы.

— Все в порядке, Табита. Все нормально.

Чем больше я это говорю, тем больше мне хочется верить, что все будет хорошо.

— Карли, мне нужно, чтобы ты осталась со мной, пока я буду рожать. Ты можешь это сделать? — Табита умоляет меня.

— Конечно, Табита. Я никуда не уйду.

— Она готова начать тужиться, — вмешивается медсестра. Голова ребенка полностью появилась. Я схожу за доктором, у нас скоро будет ребенок на Хэллоуин!

Табита начинает всхлипывать.

— Сегодня у меня день рождения. Хэллоуин.

— Что? Ты шутишь? — восклицаю я. — Вы с Эмили разделите этот особенный день. Это так замечательно.

Вбегает доктор.

— Итак, кто готов завести ребенка?

Он садится на табуретку в конце кровати и инструктирует:

— Табита, пора тужиться.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, сжимает мою руку и тянет вниз.

Табита проделывает эту процедуру еще несколько раз, и врач восклицает:

— И у нас есть здоровая девочка. — Ее крик звучит почти мгновенно, и доктор кладет Эмили на грудь Табиты.

Она смотрит на дочь сверху вниз и целует ее лицо.

— Привет, красавица, — говорит она, и ее глаза загораются. Эмили смотрит в глаза своей матери.

— О Боже, ты так прекрасна, Эмили! — восклицает Табита, уткнувшись носом в ее носик.

Я начинаю отступать, чтобы дать ей возможность побыть наедине с ее маленькой девочкой. Их совместная жизнь начинается в этот момент, и это время для меня, чтобы исчезнуть.

Медсестра спрашивает:

— Кто перерезает пуповину?

Я отвожу взгляд, конечно, не я. Теперь пришло время Табиты. Она приняла решение, и нам с Кайлом пора двигаться дальше.

— Кайл? — слышу, как Табита спрашивает.

Я оборачиваюсь и смотрю ей в глаза. Они блестят от слез, и она закрывает рот рукой, чтобы скрыть рыдания. Ее плечи сотрясаются от сдерживаемых криков.

— Кайл, пожалуйста, перережь пуповину, — говорит она между рыданиями. — Обычно так поступает отец.

Что? Ее отец?

— Но Табита, я думал…

Она останавливает меня и говорит:

— Карли, Кайл. Вы ее родители. Пожалуйста, Кайл, перережь пуповину.

Я отпускаю руку Кайла, чтобы он мог сделать то, о чем его просят.

— Табита, — я в состоянии говорить практически связно.

— Спасибо тебе.

Я теряю самообладание и полностью ломаюсь. Зарываюсь лицом в ее волосы и смотрю, как Кайл перерезает пуповину. Он протягивает руку и кладет ладонь на макушку Эмили. Слезы теперь текут по его лицу, когда он говорит Табите:

— Спасибо.

Медсестра берет Эмили из рук Табиты, чтобы взвесить ее и обтереть.

Мы втроем держимся за руки и плачем. Это так трогательно, но и так трагично.

Табита отдает свою прекрасную дочь. Нам. Как она может это сделать? Она познакомилась с Эмили. И видела, какая она совершенная и красивая. Как это возможно, что мать способна отказаться от своего ребенка?

— Табита, ты в порядке? — спрашиваю я.

Она отрывает свои руки от моих и Кайла, начинает вытирать слезы с лица. На мгновение закрывает лицо руками, убирает их и смотрит на нас.

— Нет, я не в порядке. Но буду. Благодаря тебе я буду. Буду стремиться когда-нибудь заслужить то, что есть у вас с Кайлом. Я найду свое счастливое будущее. Но просто не сейчас.

Она смотрит на Эмили, которая плачет, когда ее забирают.

— Эмили всегда была твоей дочерью. Всегда. Она заслуживает вас обоих и той жизни, которую вы собираетесь ей дать. Так же, как ты заслуживаешь ее.

Ее рыдания возвращаются.

— Вы идеальная семья.

Она опускает голову на руки и снова начинает рыдать.

Медсестра приносит нам Эмили в пеленке. Она показывает на Табиту, та качает головой. Слезы все еще текут по ее щекам.