— Ребята, серьезно, я не хочу сглазить. Лэнс действительно великолепен, и мы не торопимся. Ясно?

Бэкка сейчас настойчива больше обычного, мы все смотрим друг на друга.

Я киваю.

— Хорошо, Бэк, скажи нам, когда будешь готова, но я думаю, что говорю от имени всех нас, когда говорю «черт возьми, девочка!».

Мы все смеемся, Мэнни хлопает в ладоши и встает, чтобы поаплодировать ей.

— Бэкка, это здорово! Если он горячий, и ты больше не захочешь его видеть, пошли его ко мне! Ты знаешь, как я люблю спортивных мужчин.

Кайл сидит на диване и обхватывает меня руками. Он наклоняется к моей шее, глубоко вдыхает и целует мое плечо. Я таю в его объятиях. Мне нужно контролировать свою физическую реакцию! После всех этих лет, его прикосновения все еще заставляют мой живот сжиматься. Его губы путешествуют по моей шее. Я глубоко вдыхаю и наклоняюсь к нему.

— Ребята, серьезно, снимите чертову комнату! — рявкает Мэнни.

Я хихикаю и кладу руки на ноги Кайла.

— Бэкка, мы рады за тебя, и нам, конечно, не нужны подробности твоей личной жизни. Мы просто хотим знать, счастлива ли ты, — говорит Кайл, прижимаясь к моему уху.

Все мое тело реагирует и оживает. Черт, все только что пришли, а я готова отвести Кайла наверх и просто растерзать его!

Бэкка не может скрыть свою огромную улыбку, и ее глаза загораются.

— Спасибо, ребята.

И это конец дискуссии!

Бэкка с самого начала была скрытной, поэтому я понимаю ее нежелание делиться интимными и личными подробностями новых отношений с нашей сумасшедшей группой.

Она смотрит в сторону, и мы все реагируем на ее молчание.

— Итак, Карли, что-нибудь новое с Табитой? — небрежно спрашивает Мэнни.

Я ненадолго останавливаюсь, когда Кайл сжимает мою талию.

— Обедала с ней на прошлой неделе.

Делаю глубокий вдох. Я хочу поделиться со своими лучшими друзьями, как счастлива и убеждена, что это вскоре произойдет. Но небольшая часть меня беспокоится, что Эмили не будет нашей. Когда мы вместе обедали, я увидела в глазах Табиты что-то… похожее на сожаление. Качаю головой. Независимо от того, как я думаю, что это усыновление произойдет, но я все еще должна охранять свое сердце.

— Все хорошо, пока что…

Мои друзья молча смотрят на меня. Многое на их лицах очевидно, и я жду следующего заявления. Боюсь поделиться своими страхами, беспокоюсь, что они действительно могут стать реальностью. Мне кажется, что Эмили уже часть нашей семьи, но боюсь, что этого никогда не случится.

— Кар, что случилось? — спрашивает Кэлли.

— Знаю, ребят, это просто… — начинаю я, останавливаюсь, но продолжаю. — Ну, я просто волнуюсь. Беспокоюсь, что Табита передумает. Это нормально, правда?

— Да, Кар, это совершенно нормально. Почему бы тебе не испытывать эти чувства? Табита бросает своего ребенка. Если бы она не передумала, то я бы подумала, что она сумасшедшая. Серьезно, это нормально, что ты беспокоишься. Но просто старайся держать все в перспективе. У вас были хорошие отношения с ней, и она, кажется, планирует осуществить свой план. Просто держись, хорошо? — говорит Бэкка.

— Знаешь, Карли, — продолжает Кэлли, — я полностью согласна с тем, что говорит Бэкка. Табите нужно пройти через все эмоции того, что произойдет, чтобы принять это окончательно. Как будто она переживает процесс скорби, но все еще не потеряла своего ребенка. Ее эмоции будут зашкаливать, да и твои тоже. Оставь это. Я просто знаю, что это произойдет, дорогая.

— Кар, дело сделано. — Мэнни поворачивается к Бэкке. — Что не сделано, так это вы с Лэнсом. Давай, Бэкка! — Мэнни теперь ноет. — Брось нам косточку!

Вот почему я люблю своих друзей. Они позволяют мне разделить мою неуверенность и заставить меня чувствовать себя уверенно и непринужденно.

Мэнни наполняет наши бокалы, поднимает свой и произносит тост.

— За нас! Карли и Кайл, за начало той жизни, о которой вы всегда мечтали и за маленькую девочку в вашем доме. Бэкка, наслаждайся бессонными ночами со своим мужиком. Кэлли, просто за то, что ты постоянная опора в нашей семье.

Он прикладывает стакан к губам и делает глоток.

— За Мэнни! — говорит Кэлли, — основателя и председателя винной среды!

Мы все чокаемся бокалами и заканчиваем то вино, которое у нас осталось.

Я откидываюсь на грудь Кайла и кладу голову ему на плечо.

Кайл смеется позади меня и шепчет мне на ухо:

— Все в порядке, Карли. Эмили — наша дочь и ничто не изменит этого. Я чувствую это. Обещаю.

Он слегка целует меня в шею и теперь с этим миром все становится в порядке. Я верю ему.

Его обещания всегда вечны.

Табита

Филадельфия, Пенсильвания

Настоящее

21 год

Дорогая Эмили,

Я готова попрощаться с тобой, девочка. Сегодня мы с Карли снова обедали вместе, и чем больше времени я провожу с ней, тем больше уверена в принятом решении. Мы чудесно пообедали, и я увидела, какой она будет матерью. Они с Кайлом будут идеальными родителями для тебя. Ты будешь частью идеальной семьи.

У меня есть кое-что, что я дам Карли и Кайлу для тебя.

Мне трудно расстаться с одеялом, которое Трина сделала для меня, когда я впервые переехала жить к ней, будучи еще ребенком. Это трикотажное одеяло с розовыми, зелеными и желтыми блоками, расположенными в шахматном порядке. Оно все еще такое мягкое. Углы изношены, потому что Трина сказала мне, что я терла одеяло между пальцами, чтобы успокоить себя перед сном. Хочу, чтобы у тебя всегда было это одеяло. Кусочек меня.

Я также хочу, чтобы у тебя было две фотографии.

Алекса и Сета.

Один из этих людей — твой отец. Каждый из них занимает особое место в моем сердце, и когда-нибудь я постараюсь рассказать Карли и Кайлу как можно больше о каждом из них.

Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, почему я приняла такое решение.

Я люблю тебя, милая девочка.

Обнимаю.

Мама Табита.

Черт, это становится все труднее и труднее с каждым днем. Примерно через три недели ребенок родится, а потом ее не станет. Чувствую, что совершаю марш смерти по вершине холма, а в конце я буду убита. Иду через этот превербальный холм, прекрасно зная, что моя жизнь внезапно закончится. У меня не будет Эмили. Она скоро уйдет.

Я рыдаю, когда пишу свое имя в конце письма. Слезы текут по щекам и шрамам моего прошлого. Я вытираю глаза и кладу письмо в большой конверт вместе с другими, которые написала.

Потираю выпуклость, которая только что появилась на моем животе и чувствую, как Эмили двигается и пинается. Она была так активна в последние несколько недель. Как будто знает, что что-то происходит, может чувствовать беспокойство, которое я ощущаю.

— Все будет хорошо, детка, — шепчу я, поглаживая живот.

Я удивлена, когда звонит мой телефон.

— Привет? — быстро отвечаю я.

— Табита, привет. Это Лиза из дома усыновления.

Лиза — мой социальный работник, именно она держала меня за руку на протяжении всего этого мучительного процесса.

— Привет, Лиза.

— Я звоню, чтобы узнать, как у тебя дела? Понимаю, что у тебя была видео-конференция — звонок с Карли и Кайлом, а также ультразвук с момента нашего последнего разговора. Как все прошло? — спрашивает Лиза.

— Хорошо, Лиза. Я довольна тем, как продвигаются дела. Просто… мне так грустно. Я боюсь того, что эта беременность подходит к концу. Но знаю, что поступаю правильно ради Эмили и ради себя.

— Табита, если тебе нужно о чем-нибудь поговорить, то я рядом. Я здесь, чтобы помочь тебе принять решение и справиться со своими эмоциями. У тебя есть мой номер, ты можешь звонить мне в любое время.