С этого момента я переезжала из дома в дом. И никогда не задерживалась на одном месте больше года. Меня называли «трудной», «неприспосабливаемой» и «сломленной». У каждой приемной семьи были свои причины для того, чтобы забрать меня, в основном — эгоистичные. Мое присутствие в их домах давало им возможность покупать еду на свой стол и держаться на плаву благодаря ежемесячным выплатам.

Когда мне было семнадцать, я отправилась в путь. Украла деньги у последней семьи, в которой жила. Они этого заслужили. Их восемнадцатилетний сын был полным извращенцем, и целью его жизни было превратить мою в ад. В последний раз, когда он вошел ко мне — я заметила его эрекцию и улыбку на лице, из-за которой кожа должна была треснуть. На следующий день я убежала и взяла билет на автобус через всю страну, в конце концов оказавшись в Портленде, штат Орегон. Где встретила Тони. Ну, вы знаете, как это закончилось.

Я слышу, как открывается парадная дверь, и Сет заходит с едой. Он знает, что я уже не могу готовить и облегчает все для меня, покупая что-то на вынос.

— Эй, детка, — говорит он, ставя сильно пахнущую пищу на маленький столик на моей кухне. — Как прошел обед с Карли?

Провожу пальцами под глазами, чтобы убедиться, что все слезы, которые я выплакала, думая об Алексе и Эмили, закончились.

— Хорошо. Хорошо, на самом деле, — отвечаю я.

— Круто! Я знал, что ты с этим справишься.

Он начинает раскладывать еду по тарелкам и показывает жестами, чтобы я присоединялась к нему за столом.

— Нет, я не голодна. У меня на обед был приготовленный на гриле сыр.

Я прохожу мимо него, чтобы взять бокал для воды.

— О'кей. Как хочешь, — говорит он, вгрызаясь в огромный гамбургер перед ним.

Боже! У меня нет слов прямо сейчас. Это, должно быть, гормоны или что-то в этом роде, но сейчас я просто не могу стоять рядом с ним. Хватаю куртку и направляюсь к двери.

— Куда ты идешь? — спрашивает он.

— На улицу.

— Подожди! Я только что вернулся домой, — сердито говорит он.

— Сет, чего ты хочешь от меня?

Я кричу на него. Не знаю причину, и как мой гнев обострился так быстро, но… дерьмо.

— Табби, я хочу поговорить с тобой. Хочу быть рядом. На прошлой неделе тебя не было рядом, и когда ты здесь, ты — лишь оболочка себя.

Что происходит? Шутки в сторону? Он спрашивает меня: «Что происходит»? Тьфу!

— Сет, как тебе, черт возьми, кажется?

Я жестом показываю на свой большой живот и смотрю на него.

Он немного раздраженно кладет гамбургер на тарелку перед собой. Встает и подходит ко мне, а затем обнимает мою талию и прижимается лицом к моей шее.

— Малыш, — он вдыхает и сильнее сжимает меня. — Я знаю, что это непросто. Это и не может быть просто. Не должно быть. Но я здесь, и ты можешь опереться на меня. Ты не одна, чтобы справляться с этим. Табби, это неразумно и в конечном итоге скажется на нас.

Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Его глаза блестят, и я знаю, что он переживает так же, как и я. Просто не позволяю ему выразить это. Держу его в страхе, потому что не хочу смотреть правде в глаза и признать, что не буду нужна ему с ребенком на руках. Я эгоистка.

Он продолжает:

— Мы вместе, независимо от ситуации, Табби. Я знаю, что этот ребенок может быть не моим, но ты — моя. И была моей намного дольше, чем можешь себе представить. Ты не знаешь, каково это — видеть, как ты проходишь через все это. Пытаешься пройти через это в одиночку. Я здесь и никуда не уйду. Мы пройдем через это вместе. Я знаю, что ты мне не веришь, но мне грустно от того, что мы делаем. Понимаю, что упускаю шанс стать отцом этой маленькой девочки, но я не готов. Хочу построить с тобой жизнь на своих условиях, не испытывая сожаления и тоску по этому ребенку. Было бы несправедливо оставить ее с нами, когда мы еще не нашли себя. Я эгоистичен сейчас, Табби, но хочу тебя и только тебя. И я хочу, чтобы ты исцелилась. Мне нужно, чтобы ты вылечилась. Я буду там, когда Эмили родится. Мы попрощаемся с ней вместе. Я никогда не оставлю тебя так, как он.

Он не произносит имя Алекса. Никогда.

Сет не может быть отцом прямо сейчас, и я не могу быть матерью, пока не исцелюсь. Не могу посвятить свою жизнь воспитанию ребенка. Я слишком сломлена.

Отхожу от него. Он смотрит мне в глаза, и я начинаю немного смягчаться. Боже, он любит меня. Почему я не могу полностью отдаться ему? Он был со мной последние восемь с половиной месяцев. И «починил» мое разбитое сердце. Сначала мы были друзьями, а потом он сказал, что влюбился в меня с первого раза, когда мы встретились несколько лет назад. В прошлом, когда мое сердце билось только для Алекса.

Жаль, что он так сильно запал на меня, потому что я не уверена, что снова смогу кого-нибудь полюбить. Когда-нибудь.

Карли

Нью-Брансуик, Нью-Джерси

Прошлое

18 лет

Стою под горячими струями воды, смывая бальзам со своих длинных, густых волос. Когда я удовлетворена результатом, то выключаю воду, беру полотенце и выхожу из душа. Моя душевая кабинка номер два. Завернувшись в полотенце, я понимаю, что оставила одежду в своей комнате на кровати. Черт.

Хватаю свои туалетные принадлежности и босиком выхожу из ванной комнаты, оставляя капли воды после себя. Я заворачиваю за угол и вижу парня, который собирается постучать в дверь моей комнаты.

Кайл.

Черт. Черт. Дважды черт.

Слишком поздно пытаться спрятаться от него, так как он уже повернул голову в мою сторону. И широко улыбается. Практически голая, я подхожу к нему. Его взгляд медленно путешествует вверх и вниз по моему телу, заставляя меня краснеть.

— Тебе действительно не стоит разгуливать здесь в одном полотенце, Карли. Никогда не знаешь на кого можно наткнуться, — он ухмыляется.

Меня пробирает дрожь лишь от одного взгляда на него. Ну, я мокрая и в одном полотенце.

— Профессор Мартин будет рад узнать, что ты выздоровела, — продолжает он, подмигивая мне.

— Извини, могу я теперь зайти в свою комнату, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал раздраженно.

— Конечно, Карли, — он отступает, делая рыцарский жест в сторону моей двери и склоняя голову, смотрит на меня. И снова мне подмигивает.

Бр-р! Хватит с меня подмигиваний и улыбок, и этих идеальных щек! У него небольшая ямочка в центре подбородка, которую я хочу лизнуть. Да что со мной не так?

Я прохожу мимо него и начинаю закрывать дверь. Мне нужно одеться. Он просовывает свою ногу в дверной проем, мешая мне ее закрыть. Я сразу же напрягаюсь, думая, что он решит силой войти в мою комнату.

— Я буду здесь. Нам нужно подтянуть тебя по биологии. Поторопись, — он улыбается и убирает свою ногу, поэтому дверь тихонько закрывается.

Делаю глубокий вдох. Это чрезмерная реакция. Господи!

Я нахожу свою одежду, оставленную на кровати. Надеваю пару фланелевых домашних штанов и футболку с длинным рукавом. Подсушив волосы полотенцем, оставляю их распущенными. Смотрю в зеркало над раковиной и делаю глубокий вдох.

— Карли, это не Тодд. Он не навредит тебе, — тихо говорю сама себе.

Киваю своему отражению в зеркале и иду в сторону двери. Я чувствую, что очень напряжена, но надеюсь, что Кайл этого не заметит.

Глубоко вздыхаю в попытке расслабиться и открываю дверь. Он стоит, облокотившись на стену. Кайл смотрит на меня, и я снова краснею. Мои щеки, должно быть, похожи на свеклу в этот момент.

— Ух, здесь так жарко. Все никак не могу остыть после этого душа, — вру я. Я остыла, но увидев его за дверью, меня снова бросило в жар.

— Ага, после душа, — смеется он.

Дерзкий.

Я отступаю, позволяя ему зайти в комнату. Рискну и немного ослаблю свою бдительность.

— Милая комната, — говорит он, оглядываясь.

Его глаза сразу же находят фотографию моей семьи.