Мы оба глубоко вздыхаем, когда Кайл хватает меня за руку и сжимает мои пальцы, мягко поглаживая большим пальцем костяшки.

— Как вы знаете, во время Вашего последнего цикла мы протестировали эмбрионы, которые удалось создать, — он делает паузу, чтобы вздохнуть, — эти эмбрионы были все испорчены. Испорчены по причине плохой ДНК и хромосомных аномалий. Анализы, которые были взяты у этих эмбрионов, указывают на то, что Ваши яйцеклетки, Карли, очень плохого качества.

Слезы наполняют мои глаза и грозят вот-вот пролиться. Кайл смещается на своем месте, склоняясь ко мне, обнимает меня за плечи и тянет к себе. Теперь мои плечи трясутся, и я собираюсь начать всхлипывать. Кайл чувствует это и обнимает меня.

Доктор Бэнкс делает паузу, позволяя мне выплеснуть эмоции. Как только я успокоилась, спрашиваю:

— Почему? — слова шепотом слетают с моих губ.

Доктор Бэнкс поднимает бровь.

— Карли, Кайл, мы говорили об ущербе, нанесенном репродуктивной системе Карли, которое вызвало заражение, полученное в восемнадцать, — он поворачивается, чтобы посмотреть мне в глаза, — повреждения обширны. Я не осознавал, что они также могут повлиять и на Ваши яичники. Почти уверен, что именно это и является причиной плохого качества яйцеклеток и, как следствие, создание очень слабых эмбрионов.

Он делает паузу, чтобы позволить нам переварить это утверждение.

— Это моя вина, — прошептала я. — Моя вина.

Я чувствую, как все внутри меня покрывается льдом и образуется пустота. Меня разрушает невидимая сила. Кайл хватает меня за руку и сжимает.

— Карли, — говорит он, поворачивая ко мне голову.

— Остановись! Я просто больше не могу, — останавливаю его прежде, чем он начнет говорить.

Больше не могу его слушать.

Доктор Бэнкс прочищает горло, привлекая мое внимание.

— Карли, здесь нет твоей вины. Ты не виновата в том, что случилось с тобой в прошлом. Поверь мне. Существуют другие варианты, которые мы можем обсудить, чтобы помочь Вам иметь семью, которую вы так хотите. Семью, которую вы оба заслуживаете.

— Нет, — отвечаю категорично.

— Карли, — говорит Кайл. — Давай выслушаем его.

Я глубоко дышу и соглашаюсь.

— Продолжайте, — говорю я мягко.

— У нас, здесь, есть возможность использовать донорские яйцеклетки, — продолжает Доктор Бэнкс. — Я уверен, что это должно сработать. Большинство Ваших повреждений находится в фаллопиевых трубах, вне матки. Я все еще уверен, что Вы сможете выносить ребенка.

— Донорские яйцеклетки? — спрашиваю я недоверчиво. — Чья-то яйцеклетка со спермой Кайла?

Он кивает.

— Нет, — снова категорически отказываюсь я.

— Карли, давай обсудим это дома, — отвечает Кайл.

— Больше нечего обсуждать, Кайл. Я закончила с врачами. Закончила с лекарствами. Достаточно, — я встаю. — Доктор Бэнкс, Вы были очень терпеливы, добры и информативны, но я просто больше не могу продолжать, — произношу я и иду к двери, протягивая руку Кайлу в надежде, что он присоединиться ко мне.

— Мы благодарим Вас и позже свяжемся, — говорит Кайл, поворачиваясь к доктору Бэнксу.

После этого мы выходим за дверь.

Молчим, пока не оказываемся в машине.

— Карли, — он поворачивается ко мне.

— Нет! — кричу я. — Кайл, я не могу! Мы прошли множество медицинских процедур за последние четыре года! Не нужно больше тыкать в меня и пытаться подтолкнуть! Хватит. НИ ЗА ЧТО!

Я начинаю рыдать, и мне становится легче. С всхлипами я выпускаю все из себя. Заканчиваю эту главу своей жизни, и мне нужно подготовиться к тому, что будет дальше. Что это, на данный момент, я не знаю, но это не страшнее игл индейских бастионов. Мои всхлипы превращаются в смех. Святое дерьмо, почему я смеюсь?

Взгляд Кайла смягчается, и он протягивает руку к центральной консоли автомобиля.

— Карли, ты уверена? Потому что для тебя я сделаю что угодно, что ты захочешь. Я люблю тебя, и мы справимся с этим. Вместе.

Мой смех затихает, но слезы все еще текут по моему лицу. Он хихикает, улыбаясь мне, а затем качает головой. Я чувствую себя сумасшедшей из-за эмоций, что наполняют меня.

— Да, Кайл, я закончила.

Он улыбается мне и вытирает слезы с моих щек тыльной стороной ладони. Затем мягко гладит мое лицо своими руками и говорит:

— Тогда я тоже закончил.

Он наклоняется и мягко целует мое мокрое лицо.

— Хорошо, — шепчу в его сомкнутые губы.

Некоторое время мы остаемся в машине, молча вдыхая друг друга. Затем Кайл поворачивается к рулю и везет нас домой.

***

Это был очень трудный день для нас. Я, честно говоря, не знаю, смогу ли когда-нибудь пережить эмоциональную потерю того, что не могу физически иметь собственного ребенка. Но настало время двигаться дальше, с Эмили.

Я вытираю глаза и направляюсь к своей спальне. Находя удобный свитер и джинсы, одеваюсь, проскальзываю в свои шлепанцы — и я готова встретиться с Табитой за обедом.

Сажусь в свою машину и вижу, что Кайл уже запрограммировал GPS с информацией о ресторанах. Боже, я люблю этого человека! Хотела бы я поблагодарить его лично, но он все еще на пробежке.

Разворачиваю автомобиль и позволяю GPS показывать мне дорогу до Филадельфии.

Надеюсь, что Табита в порядке.

Я переживаю.

Затем включаю радио и отправляюсь в путь.

Табита

Филадельфия, Пенсильвания

Прошлое

19 лет

СЕГОДНЯ ПЯТНИЦА!

Так или иначе, мне удалось уговорить Дотти, чтобы она подменила меня в ресторане.

Спасибо тебе, малыш Иисус!

Я так нервничаю и одновременно счастлива, что увижу Алекса в «Высокой ноте» сегодня вечером. Что мне одеть? С кем я пойду? У меня нет друзей здесь. Боже! Все отдала бы за подругу прямо сейчас! За кого-то, кто помог бы мне выбрать все необходимое, чтобы выглядеть идеально. Сделал мне макияж. Занялся моими волосами.

Но…

У меня никого нет. Я сама по себе.

Мое настроение внезапно меняется, и я напрягаюсь.

Сидя на своей кровати с iPod, с наушниками в ушах, я слушаю «Rage Against the Machine». Это ухудшает мое настроение, но я нуждаюсь в злости. Сердитой лирике. Я должна разбудить свою злость. Чувствовать ярость.

Боже, мое настроение переменчиво. Вспоминаю счастливые моменты, но в то же время я хочу ударить по чему-то кулаком. Сорваться на что-то. Вырвать свои волосы. Содрать этот шрам с моего лица.

Я закрываю глаза и вижу Сару. Моя малышка. Я скучаю по ней. Скучаю по ощущениям пинков ее ножек в моем животе, ее детской икоте, щекочущей мою матку. Начинаю качаться назад и вперед на кровати, вырывая наушники из ушей. Я должна остановиться. Больше гнева.

Вспоминаю неделю перед рождением Сары. Тони был в исключительно хорошем настроении, которое означало, что дела «шли», но все могло очень быстро измениться в худшую сторону.

Мы обедаем в клубе. Единственное место, в котором мне когда-либо разрешают есть. Я ковыряю еду на своей тарелке. У меня нет аппетита. Тони улыбается напротив меня и выкладывает пакет бумаг передо мной.

— Что это такое? — я спрашиваю его.

— Открой его, — командует он и ухмыляется.

Он облизывает губы как змея, если бы у нее был человеческий язык. По моей коже ползут мурашки только от одного его вида. Как я позволила ему сделать меня беременной? Трогать меня? Командовать мной? Иметь меня? Что я делаю здесь? Почему не могу набраться мужества, чтобы уехать?

Тяну пакет ближе и вижу надпись сверху: «Согласие на усыновление». Я прекращаю читать. Смотрю на Тони, и он улыбается. Широко.

— Соглашение на усыновление. Для чего? — недоверчиво спрашиваю я.

— Для твоего ребенка, — он подчеркивает «твой», как будто не кончал в меня неоднократно, делая меня беременной его ребенком.