— Подожди! — кричу ему вслед.

Ускоряю шаг, чтобы успеть.

— Иду в твоем направлении. — Улыбаюсь я.

Мы молча спускаемся в лифте, и я слышу каждый его вдох. И уверена, что он слышит бешеный стук моего сердца. Интересно, чувствует ли он то же самое, что бы это ни было?

Мы оказываемся на первом этаже, и когда двери открываются, он жестом предлагает мне выйти первой. Ух ты, какой джентльмен. Ладно. Мои стандарты, может, и не завышены, но я, правда, тронута его манерами.

Мы выходим из лифта, и он поворачивается ко мне лицом.

— С Днем Рождения, — улыбаясь, говорит он.

— Как ты узнал? — я удивлена. Кто он? Телепат?

— На постере над твоей дверью было написано: «С Днем Рождения, Карли».

— Ох, точно. Спасибо.

Замечательно.

— Ладно, — говорит он. — Скоро увидимся?

— Да! — восклицаю я. Затем делаю вдох. — Да, — говорю теперь тише. — Я позвоню, чтобы решить с лабораторной. И спасибо за все.

Я благодарна, что он готов сохранить мой секрет от профессора Мартин.

Он уходит, а я стою и пускаю по нему слюнки. Черт. Я же опоздаю.

Мчусь в сторону клиники.

Когда я вбегаю по ступенькам, Кэлли выходит из клиники.

— Вот ты где! — она выглядит обеспокоенной.

— Прости. — Я тяжело дышу, пытаясь перехватить дыхание. Хоть и стараюсь бегать пару раз в неделю, я пробежала сейчас примерно милю на скорости, к которой не привыкла. И чертовски вымотана. Представляю Кайла и его блондинистые волосы и улыбаюсь. — Кое-что задержало меня.

— Пошли. — Она берет меня за руку и затаскивает в клинику.

Медсестра Джин стоит у комнаты ожидания. Как только она меня видит, сразу открывает дверь в коридор, который ведет к смотровым комнатам.

— Карли, мы готовы принять тебя.

— Хорошо. — Я следую за ней, и Кэлли мне мило улыбается. Сажусь на кресло, и Джин садится возле меня.

— Карли, — начинает она, и выражение ее лица говорит мне, что мне не понравится сказанное.

Супер.

— Карли, как я и ожидала, твой тест на беременность отрицательный.

Я выдыхаю и делаю вдох.

— Хорошо, — говорю я, мой голос дрожит.

— Однако мы нашли кое-что в твоей крови и мазке.

Черт.

Черт. Черт. Черт.

Мое сердце бешено колотится, а горло сжимается. Я начинаю потеть и тру руки о бедра. От трения ладоней о джинсы, они начинают гореть.

— Карли, у тебя нашли хламидии. Их уровень очень большой, и нам немедленно надо начать лечение. Надеюсь, мы успеем вовремя, — говорит она, поджав губы. — Вот держи пару буклетов про хламидиоз, они расскажут тебе об этом. Проходить может бессимптомно, но может нанести огромный ущерб твоей репродуктивной системе.

Не знаю, что и сказать. Я в шоке. Хламидии? Что. За. Черт. Гребаный Тодд. Дерьмо.

Меня мутит.

Я прекращаю тереть руки о джинсы и беру буклеты. Не смотрю в них, а просто сворачиваю, чтобы они поместились в карман куртки. Начинаю слезать с кресла.

— Если это все, то я пошла, — говорю тихо. Не могу тут оставаться, стены комнаты начинают душить меня.

— Карли, сядь, — серьезно говорит Джин.

Я делаю, как сказано, и сажусь обратно на кресло. Не смотрю ей в глаза, а просто пялюсь в окно на падающий снег.

— Карли, нам надо поговорить о лечении. Я прописала тебе антибиотики на ближайшие тридцать дней. Так же я настаиваю на том, чтобы ты начала пить противозачаточные или использовала иные методы защиты.

— Но… — я замолкаю. А зачем? Мне стоит поговорить с ней об этом и рассмотреть варианты.

Она продолжает.

— Противозачаточные могут помочь нейтрализовать побочные реакции из-за хламидиоза. Они помогут отрегулировать твои месячные. Иногда хламидии могут оставить спайки на матке и маточных трубах, а таблетки помогут облегчить дискомфорт.

— Хорошо. — Я оцепенела к этому моменту и согласна на все.

Она дает мне два рецепта. Один на антибиотики, а второй на противозачаточные.

Затем бумажный пакет.

— Трехмесячный курс противозачаточных для начала в нем. Отпускается по рецепту, — говорит она. — И, наконец, если решишься с кем-то на близость, пока принимаешь антибиотики, пользуйся презервативом, чтобы защитить партнера от инфекции.

Серьезно? Как будто я захочу секса после всего этого!

Я хватаю пакет, спрыгиваю с кресла и направляюсь к двери.

— Карли? — зовет Джин.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Ты задумывалась о том, чтобы поговорить с доктором Джеймс? — спрашивает она.

— Даже не думала об этом, Джин, — говорю я уверенно. Не могу иметь с этим дело сейчас.

— Пожалуйста, поговори с ней, Карли. Или хотя бы подумай об этом? — просит она.

— Хорошо.

Я выхожу через дверь. Пересекаю комнату ожидания. Мимо Кэлли. Выбираюсь на улицу к снегу.

Счастливого.

Черт подери.

Дня Рождения.

Табита

Филадельфия

Прошлое

19 лет

Прошло три недели с тех пор, как я сбежала из ада. Три недели, как ушла от этой свиньи — Тони. Пять недель, как я отдала свою маленькую девочку.

Сару.

19 лет я жила в пустоте.

Поэтому покинула пыльный Орегон.

Оказалось, что я вытащила из кармана Тони кучу денег. Четыре с половиной тысячи долларов!

Знаю, что если я когда-нибудь снова окажусь в его руках, то он убьет меня. Никогда не видела, чтобы он носил с собой столько денег, поэтому они, должно быть, важны для него. Дерьмо. Мне все равно. Сейчас они — мои, и я — слишком далеко. Он не найдет меня.

Надеюсь.

Пересекая страну на автобусах с несколькими пересадками, я не останавливаюсь, даже чтобы посмотреть достопримечательности. Просто хочу добраться до Филадельфии, штат Пенсильвания, как можно быстрее. В мой родной город.

Арендую неплохую квартиру в северной части Филадельфии. Не самая лучшая часть города, но это то, что я могу себе позволить и, то место, которое можно называть домом.

Дом.

Мне нужно, чтобы это напоминало мой дом.

Я нашла работу официанткой, с графиком три ночи в неделю в кафе в двух автобусных остановках от моей квартиры. Опять же, не в лучшей части города, но все-таки — это работа. Я также нашла вторую работу в небольшом книжном магазине. Старалась работать так, чтобы обе мои работы не пересекались. Мне нужно было продолжать добавлять сбережения к тем деньгам, которые Тони так «любезно» предоставил мне.

Я съеживаюсь. Какая душечка!

Не знаю, почему я так много лет провела с ним.

Я была в отчаянии, потому что сбежала из приемной семьи, в которую меня направили из приюта. В семнадцать лет слонялась по всей стране, пока не оказалась в Портленде, штат Орегон. И первым местом, куда я направилась, был клуб Тони. Я солгала менеджеру о своем возрасте. Он думал только о моих сиськах, поэтому нанял меня сразу же.

В тот момент, когда Тони увидел меня, обслуживающую столики возле сцены, он подошел ко мне и сказал, что я — «особенная». Да, особенная для того, чтобы трахать, а затем регулярно выбивать из меня дерьмо. Но откуда мне было знать об этом в тот момент?

Он рассказал мне о квартире, что сдается над клубом. Он знал, что мне нужно дешевое жилье и разве я могла отказаться от аренды в двести долларов в месяц? Как мало я знала о том, что последует за этим. Почти ежедневное избиение, сексуальное насилие.

Бл*дь.

Я качаю головой, чтобы вырваться из воспоминаний. Все закончено.

Я начинаю новую жизнь.

Прикасаюсь к щеке в том месте, где Тони порезал меня. У меня остался зубчатый шрам около четырех дюймов длиной, который все еще заживает. Однажды, когда у меня будет достаточно денег, я собираюсь исправить все, удалив его. Мне не нужно это напоминание — не хочу носить его как клеймо, которое может увидеть каждый. Это отвратительное напоминание о том, кем я являюсь. О том, кто я. Из чего сделана.