— Вальтер! — громкий женский крик заложил мне уши. В неизвестно откуда взявшемся дверном проеме по другую сторону от уже распахнутой двери, стоит женщина средних лет. Выглядит она ужасно напуганной и ошеломленной. — Как… как это произошло!? Что вы наделали?!

Кричит она так громко, что мне кажется у меня сейчас лопнут барабанные перепонки. Я морщусь от шума.

— Сынок! — вопит она еще сильнее и спотыкаясь подбегает к телу принца. Так эта женщина императрица? — Кто это сделал с тобой? Мой малыш!

Она подвывает, гладит волосы кронпринца и обводит взглядом всех присутствующих.

— Это вы! Вы убили моего несчастного сыночка! Вы убийцы! Рыцари! Стража! Схватить их всех и повесить.

Однако ее приказ исполнять никто не торопится. Наоборот, те кто был за дверью замирают.

— Его Величество Альбетран Валоган! — кричит кто-то снаружи. Император прибыл собственной персоной. Что же теперь будет? Сумасшедший Ромуальд! Если нас из-за тебя отправят на плаху, я своими руками тебя придушу.

Император Валогана входит в комнату в сопровождении двух рыцарей, один из которых Джулиус Мартей. Первым делом, он задерживает взгляд на трупе принца, затем смотрит на бледную императрицу. Его лицо брезгливо морщится.

— Это ты помогла ему похитить дочь герцога? — спрашивает он ее. Женщина дрожит от страха и опускает взгляд.

— Они убили нашего сына, — визгливо кричит императрица.

— Почему ты помогла ему? — император игнорирует ее слова.

— Вы не видете? — императрица рыдает прижимая к груди сына. — Наш сын мертв! А вы спрашиваете про какое-то похищение… немыслимо!

— Альяда Валоган! — сурово восклицает император. От его громкого баса, я вздрагиваю. Герцог сильнее прижимает меня к себе. — Отвечай на мой вопрос.

— И что с того? — императрица с отвращением смотрит в мою сторону. — Что если помогла? Эта девица посмела шантажировать и угрожать нашему сыну. Она виновата в том, что он страдал! Он даже не мог быть с любимым человеком…

Опять двадцать пять. И снова я во всем виновата.

— Альяда… — зло рычит император. — Ты знала, что творит наш сын? Знала о его увлечении мужчинами? Знала о его противозаконных делах?

Он смотрит как его жена трясется над трупом их сына и наседает на нее.

— Или ты была их участницей?

— Это все что тебя интересует? — она поднимает голову и зло смотрит на мужа. — Наш сын мертв. Твой наследник мертв.

— Его место займет Джулианна, у нее хотя бы мозгов больше, — вздыхает император. Он трет кончиками пальцев свои виски. Еще час назад он выглядел таким величественным и благородным, а сейчас устало горбится. — Не делай из меня чудовище. Я люблю Вальтера, однако не могу игнорировать его поступки. В последнее время он натворил слишком много дел… а ты ему потакала.

— Я хотела чтобы он был счастливым! — возмущается императрица.

— Похищая других людей? — раздраженно спрашивает император. — А что ты собиралась делать, если бы герцог не нашел свою дочь и решил устроить переворот?

— Какая разница? Наш сын мертв. Ты должен наказать его убийцу! — императрица указывает на меня пальцем. — Она должна понести наказание.

— С чего это я должна нести наказание? — возмущаюсь ее словам. — Я его не убивала! Вообще-то усилиями вашего сына, я не могу толком двигать ни ногами, ни руками. Чем накачал меня Его Высочество?

— Ты вся в его крови… — злобно смотрит на меня императрица. — Скажешь это не так?

— Потому что он стоял надо мной, когда ему перерезали шею, — я смотрю на труп и вспоминаю, как горячая кровь хлынула на меня, запачкав и лицо и платье.

— Тогда кто его убил? — император вмешивается в наш разговор. Ромуальд наконец отцепился от моего платья. Он хныкая (вот же актеришка) встает и склоняет голову.

— Это сделал я… — его тихий голос дрожит. В уголках глаз наворачиваются слезы, которые тут же начинают растекаться по его щекам. Нервно кусая губы он поднимает голову, но при этом выглядит так, словно он бедный и несчастный юноша, которого постигла самая тяжелая участь на свете. Я удивленно смотрю на этого недооцененного артиста и не могу поверить своим глазам. Вот же лгунишка!

— Нет-нет, — императрица не верит своим ушам. Она шокированно смотрит на Ромуальда. Кажется у нее в голове не укладывается, как этот дохляк да к тому же нюня с виду мог убить ее драгоценного сыночка. — Он врет… это сделала эта девка!

— Леди Далия, — император обращается ко мне. — Кто совершил убийство моего сына?

— Это правда, этот юноша убил кронпринца, — произношу, глядя на него в упор. — Он был похищен из моего дома Его Высочеством и оказал ему сопротивление во время…

Я специально замолкаю и опускаю глаза в пол, чтобы показать как мне стыдно продолжать говорить. А затем делаю вид, что все же беру себя в руки и договариваю:

— Его Высочество пытался совершить над ним насилие. Ромуальд нашел в себе силы дать отпор и к сожалению принц пострадал.

Боженька, пожалуйста не наказывай меня за вранье! Хотя в целом ведь так и было.

Император молчит. Герцог успокаивающе гладит меня по спине. Тихо приговаривая:

— Все будет хорошо.

Ох, отец я очень на это надеюсь.

Ромуальд слезно смотрит на меня, но я отвечаю ему злым взглядом. Я еще с тобой разберусь. Если его не казнят, то приложу все усилия чтобы отправить его за тридевять земель отсюда. Чтобы он больше не попадался мне на глаза. Безумный мальчишка… Кстати о безумцах, здесь же еще один любитель похищать людей. В книге же именно он похитил Далию. Так почему сейчас все вышло по-другому?

Я осторожно смотрю в его сторону и замечаю какой-то слишком довольный взгляд для личного рыцаря принца. Разве он не должен скорбеть? Или прямо сейчас он радуется, что одним конкурентом на Ромуальда стало меньше? Постойте, но ведь он должен хотя бы беспокоится за его судьбу. Но выглядит так словно рад происходящему.

— Возьмите слугу под стражу и отведите в тюрьму, — наконец произносит император. — Завтра утром ему будет предъявлено обвинение в убийстве кронпринца.

Ох, предъявление обвинение это практически назначение смертной казни.

— Леди Далия может быть свободна. Если понадобятся ее показания, дворец отправит к ней следователей.

Ура, — мне бы ликовать что я легко отделалась, но почему-то у меня нет на это ни сил, ни желания. Ужасно хочу домой, умыться и лечь спать.

— Сэр Джулиус, проводи герцога и его дочь, — император отдает рыцарю приказ. — Их сопровождающие ждут снаружи.

— Слушаюсь Ваше Величество, — сразу соглашается он.

— Ты не можешь ее отпустить! Это она! Она убила моего сына!

И чего же неймется императрице? Вроде бы в новелле, Далию ненавидели только мужчины, почему же она так стремится повесить на меня смерть своего сына?

— Альяда, — император подходит к своей жене, заставляет ее встать на ноги, — ты отправишься в свои покои и не покинешь их до похорон Вальтера. Тебе запрещается покидать дворец и общаться с кем-либо кроме назначенных мною слуг.

Женщина вскидывает голову и готова высказать императору все что думает, но замолкает, видя его рассерженный взгляд. Она склоняет голову и кивает.

— Уведите императрицу.

В помещение входят другие стражники и она не возмущаясь, позволила себя увести. Когда очередь доходит до Ромуальда, этот придурок опять пытается вцепится в меня и хныкая:

— Хозя-яйка! Не бросай меня!

Герцог схватил его за руку, не давая держаться за меня.

— Тебе лучше пойти со стражей Ромуальд, — голос отца холодный и жесткий. Ромуальд кусая губы мелко дрожит и отходит от нас. Надо будет поговорить с герцогом о нем. Рассказать все что я знаю и решить его судьбу. Если конечно император не сделает этого раньше. — Делай так, как сказал Его Величество. Я приду к тебе позже.

Ромуальд кивает и выходит вместе с парой рыцарей. Ох, надеюсь он не натворит дел…

Последними императора покидаем мы. Отец несет меня на руках. Паралич в ногах еще хоть и слабый, но остается. Следом за нами следует Джулиус Мартей. Он не болтает и ведет себя тихо. Знал ли он, что замышляет принц? Помогал ему? Или остался в стороне? Вряд ли я получу ответы на эти вопросы.