Эйзекин тоже выглядывает в окно и хмурится.

— Что-то не так…

Он стучит по стенке отделяющей нас от кучера. Маленькая задвижка открывается и мы слышим голос извозчика.

— Да, госпожа?

— Купер, ты не знаешь почему не горят фонари? — спрашивает его Эйзекин. — Ведь никаких работ в это время в парке не ведется. А не один не горит.

— Сэр, когда мы въехали в парк, фонари горели. Но перестали несколько минут назад. И там впереди фонари горят. Только на этом отрезке их…

Я слышу резкий свист, в котором утопают слова кучера. Он будто врезается в карету и та трясется, будто кто-то схватил ее и встряхивает, как детскую игрушку.

— Что происходит? — вопит Эмма, вцепившись в сиденье. Я не успеваю удержаться и при резком толчке, утыкаюсь лицом прямо Эйзекину в грудь.

— На нас напали! — визгливо кричит кучер, сразу после его крика что-то на огромной скорости, врезается в карету и опрокидывает ее. Я охаю и начинаю падать назад. Руки Эйзекина прижимают меня к себе, защищая от падения. Я чувствую щекой твердую ткань его мундира, а на затылке его ладонь.

— Простите миледи, — шепчет он, когда тряска в карете прекращается и весь шум вокруг затихает.

— На помощь! — кричит кучер. Мы, я и Эйзекин поворачиваемся на возглас и замираем. Вокруг кареты раздаются многочисленные шаги людей.

— Эй выходите! Мы ведь не переломали вам все кости? — раздается чей-то насмешливый голос.

Эмма тихонько стонет и пытается приподняться, но Эйзекин жестом руки останавливает ее.

— Не молчите. Иначе мы можем совсем разрушить вашу карету!

— Вы-хо-ди-те! — громко нараспев кричат с улицы.

— Мы вас не обидим, — хихикает кто-то. Я испуганно смотрю на Эйзекина. Он прижимает палец к губам, предупреждая, чтобы я не издавала ни звука.

Вот почему-то я совсем не верю в то, что нас не собираются обижать. Особенно после того, как они перевернули карету. Они разве не знаю на кого напали? Герб Фортунайт не видят на дверях кареты? За нападение на аристократа в Валогане положена смертная казнь. Не могут же они быть совсем отчаянными?

— Может мы сами их вытащим? — предлагает один из нападающих.

— Заткнись Пудс! — рявкает тот, чей насмешливый голос мы слышали первым. — Миледи должна сама выйти. Она ведь не хочет, чтобы мы немного укоротили ее бедного кучера?

Еще и угрожают! Их точно всех повесят. И похоже глаз они не лишены. Отлично знают, кто едет в карете.

— Она молчит, — чей-то расстроенный голос, сопровождается ударом и криком моего кучера. — Леееди, ты нас расстраиваешь. А когда мы расстроены, то делаем глупости. Выходи, мы не причиним тебе боли…

— Шакки, помолчи! Ты ее пугаешь!

— А разве не в этом вся наша задача? Хорошенько напугать и взять то, что мы хотим?

— Идиот, — раздается жуткий треск и вскрик. Я вздрагиваю, уж слишком он был нечеловеческий. Что они там творят?

Эйзекин дергает меня за рукав, показывает на себя и на дверь кареты, которая теперь находится прямо над нами. Он хочет выйти отсюда? Я качаю головой. Нет, там ведь неизвестно кто и кажется среди них волшебник, иначе как объяснить произошедшее с каретой. Нам нужно подождать и решить, что делать дальше. Может кто-то еще поедет через парк? И тогда нам помогут.

Но мой рыцарь не желает просто ждать. Эйзекин, рывком выбивает дверь кареты и выскакивает наружу словно молния. За тонкими стенами слышится звук боя. Крики.

— Этот пацан мастер меча!

— Джако блокируй его!

— Держите. Держите его!

Я слышу визг стали, грохот и хруст.

— Джако останови его! Мы зачем тебя нанимали!

Прислушиваясь к крикам мне все больше кажется, что они напали на нас не просто так. Словно заранее придумали этот план.

— Он слишком сильный!

Кто-то глухо ударяется об дно кареты. Мы с Эммой прижавшись друг к другу ждем, когда же все закончится и чем закончится. Нет в Эйзекине я уверена, он очень силен. Но если они готовились к нападению и привели волшебника специально, то не станет ли это проблемой? Сможет ли Эйзекин справиться со всем в одиночку? Или мне стоит пойти и помочь ему?

Пока я думала, что же мне делать, снаружи установилась тишина. Мы с Эммой переглянулись.

— Думаете сэр Эйзекин справился? — шепотом спрашивает горничная.

— Я… — договорить я не успеваю, по карете ударяет новая волна свиста и нас подбрасывает. — Ах…!

— Миледи выходи! — это голос не Эйзекина. Неужели его смогли победить? Я решительно встаю на ноги. Я должна посмотреть что с ним! Эмма хватает меня за руку.

— Нет миледи не делайте этого!

Я с улыбкой смотрю на нее и отцепляю руку.

— Все будет хорошо, — успокаиваю ее, а потом громче добавляю для тех, кто стоит снаружи, — я выхожу!

Выбираться в бальном платье из кареты затруднительно, но мне удается это сделать. Правда не так быстро, как хотелось бы.

— Смотрите-ка милостивая госпожа соизволила спустится к нам, — в нескольких метрах от кареты стоит долговязый мужчина, в его руках простой огненный факел и меч.

Он усмехается глядя на меня. Я не могу толком рассмотреть его лица, мне не хватает света.

— Кто вы?

— Кто я? — переспрашивает мужчина. — Для вас никто.

Он пожимает плечами и делает несколько шагов ко мне. Я отступаю на шаг, пытаясь сохранять между нами расстояние. Не нравится мне этот человек. От него веет опасностью. Вряд ли решил попасть на первую попавшуюся карету. Этот мужчина не похож на разбойника или глупца. Но зачем он напал на мою карету? Что или кто стоит за этим нападением?

Я оглядываюсь по сторонам. Он ведь был не один здесь. Но я никого кроме него не вижу. И Эйзекина даже след простыл. Куда они все подевались? Куда делся Эйзекин?

— Где мой рыцарь? — спрашиваю нападавшего и слышу смешок.

— Недалеко отсюда, — мужчина делает неопределенный жест руками. — Ему придется немного поплутать, прежде чем он вернется.

Эйзекин рядом, но не может до меня добраться? Что это значит? Его перенесли магией? Или магией запутали? Что произошло?

— Я не понимаю что… зачем вы…

— Миледи, не задавайте лишних вопросов, — отмахивается нападавший.

— То есть я должна просто молча принять нападение на мою карету? — я скрещиваю руки на груди и сверлю незнакомца взглядом. — На разбойника вы не похожи, на глупца тоже, так в чем причина? Кто вас отправил или вы сами решили взойти на гильотину?

— Я пришел не грабить вас, это точно.

Меня начинает раздражать его немногословность. Неужели нельзя сразу объяснить в чем дело?

— Вы не выглядите испуганной, — замечает мой противник. — Такая собранная, словно собираетесь в любой момент дать отпор.

— Может и собираюсь, — я не собираюсь давать ему повод думать будто я боюсь. Может он этого только и ждет? В этой истории полно психов, может он один из них?

— Мне это нравится, — он снимает капюшон, который бросает тень на его лицо и подходит еще ближе на шажок. Я сразу обращаю внимание на пронзительные и удивительно чистые голубые глаза. Они словно два драгоценных камня на его лице. Скулы, губы, нос, черты лица, все в нем прекрасно. Только теперь я более чем уверена, что он псих. Все красивые мужики в этой книге сумасшедшие. А уж если они встречаются у меня на пути… мне лучше срочно от него избавиться. Иначе это грозит мне еще одним человеком, который проявляет ко мне ненужный интерес. Хотя кажется поздновато я спохватилась.

Потому что он смотрит на меня словно ему в руки попался великий трофей. Я так на зачетку с пятерками смотрела…

— Так что тебе нужно? Есть же причина?

— Я столько слышал в последние дни о красавице герцогине Фортунайт, что решил неплохо было бы встретиться.

Ну так и знала! Еще один маньяк. Я обреченно вздыхаю и машу рукой.

— Теперь поняла, ты еще один псих, который решил свалится мне на голову, — я тяжело вздыхаю. — Спасибо, но возвращайся туда, откуда явился. Ты мне не интересен. И эта твоя попытка встретится со мной…