Долба остановил лошадей на Тихом бульваре метрах в 100 от высоких ворот в решетчатой ограде с каменным основанием. После того как экипаж герцога свернул в эти ворота, судья наверно еще с полчаса сидел внутри кареты и задумчиво глядел в окно. Когда-то он очень любил этот бульвар. Место действительно дарующее суетливым столичным жителям тишину и покой. И он мог даже вспомнить как во времена своей учебы в Судебной академии он прогуливался здесь в синем сумраке под густыми кронами деревьев с некой очаровательной барышней. Сейчас ему казалось что это происходило не то что давным-давно, а даже и совсем не с ним, что он читал об этом в каком-то романе и лишь воображал эти прогулки. И та прелестная смешливая девушка, так трепетно замирающая, как маленькая птичка, в его объятиях, когда он несмело и неумело целовал её, казалась тоже лишь порождением фантазии, сладкого вымысла о том чего никогда не было. Тогда ему думалось, что жизнь только начинается и впереди практически целая вечность. А теперь спустя почти тридцать лет, после всей этой вечности, он снова здесь и собирается совершить свой последний крутой поворот в жизни, поворот, который обещает ему такие вершины и привилегии, о которых не та смешливая барышня, ни её глупый кавалер не смели и мечтать.

Лург вышел из кареты и направился к воротам. Долбе он не сказал ни слова, с ним уже было условлено что он будет ждать его возвращения столько сколько понадобится. На востоке засияли первые самые яркие звезды и вечерняя прохлада приятно освежала лицо судьи. Он немного нервничал, не зная кого именно встретит у ворот, ему не слишком-то хотелось объясняться с кем-нибудь из "Летучей команды". Справа от массивных чугунных ворот, за узким кирпичным пролетом находилась высокая калитка из толстых складывающихся в некий растительный орнамент черных металлических прутьев. За ней начиналась дорожка, справа от которой стоял аккуратный симпатичный темно-зеленый домик. Как только судья прошел через пока еще незапертую калитку, из домика появилась рослая темная фигура и Мастон Лург с облегчением увидел что это не авр. Судье навстречу вышел молодой мужчина. Он был одет в черный сюртук, темные широкие штаны, высокие сапоги и длинные перчатки. На голове надвинутая на самые глаза сидела аккуратная круглая шляпа. Судья не опознал в нем ни судебного гвардейца, ни штатного стражника министерства. Ни вообще какого-то солдата или офицера из того или иного подразделения Палаты. Видимо это кто-то из личной домашней охраны или прислуги герцога, решил Мастон Лург. Хотя скорее охраны, подумал он, обратив внимание что у молодого мужчины на поясе меч, небольшая дубинка и плеть. Понимая что он уже вторгся на личную территорию верховного претора, судья уже заранее чувствовал себя неловко и вполне готов был к тому, что охрана дома будет не слишком-то с ним любезна. Однако молодой мужчина, напротив, оказался весьма учтив. Он сразу же увидел и оценил с кем имеет дело и очень вежливо поинтересовался:

– Могу ли я быть чем-нибудь вам полезен, господин инрэ?

– Можете, – лаконично ответил Лург. Он понимал что ему нужно держать себя соответственно своему высокому рангу, который сообразительный охранник уже распознал. – Насколько я понимаю, господин верховный претор уже у себя?

– Думаю, что да, – осторожно и словно бы неуверенно ответил молодой человек, видимо оставляя на всякий случай себе пути к отступлению.

– Мне необходимо встретиться с ним.

– Вам назначено, господин инрэ? – Формальности ради спросил охранник.

– Нет. Но дело приведшее меня сюда не терпит ни малейшего отлагательства. Я думаю, вы понимаете, что лишь чрезвычайные обстоятельства могли заставить меня побеспокоить Его Светлость в столь неурочный час в его собственном доме. Потому не соблаговолите ли вы передать господину министру вот это письмо и мою просьбу о срочной аудиенции.

Письмо Лург приготовил заранее и запечатал своим личным судебным перстнем. В конверте находился маленький аккуратный листок с весьма коротким сообщением: "Я нашел человека, который вам нужен. Судья Туила, Мастон Лург"

Охранник некоторое время молчал. Несомненно молодому человеку не хотелось побеспокоить хозяина зря. Но он видел что перед ним стоит главный городской судья и, как было уже сказано, прекрасно понимал, что если кто-то и посмел тревожить герцога, то видимо он имел на это самые что ни на есть веские причины.

– Ваше имя, господин судья.

– В письме указано.

Охранник коротко кивнул, принимая эти меры конфиденциальности и попросил следовать за ним.

Они прошли по длинной прямой аллее, очутились на большом дворе с фонтаном, скульптурами и выложенными на лужайках цветными камешками узорами, прошли через двор к массивному золотисто-белому трехэтажному строению с колоннами, глубокими нишами, высокими ярко освещенными окнами и поднялись по широкой мраморной лестнице к парадной двери. Два лакея, завидев их, заблаговременно распахнули перед ними тяжелые створки пятиметровых дверей, и они вошли в огромный холл с множеством свечей, картин и снова скульптур. Из центра холла наверх вела белоснежная лестница с алым ковром и сверкающей балюстрадой.

– Соблаговолите ожидать здесь, – сказал охранник и указал на стулья и скамьи у стены. Сам же взбежал по лестнице на второй этаж и исчез.

Ждать пришлось недолго. "Не дольше чем зимой ждать весны. Плохие новости скачут как блохи, а хорошие и так ясны", вдруг припомнил Мастон Лург строки из какого-то древнего псалма. Теперь когда уже отступать было поздно, ему казалось что он вполне спокоен и решителен.

Молодого охранника он так больше и не увидел, к нему спустился личный помощник герцога. Лург, как и почти все служащие Судебной Палаты, был наслышан об этом человеке. Его звали Бока, еще достаточно молодой, нет и тридцати, он, по словам многих, имел весьма и весьма темное прошлое. Откуда его герцог выудил никто точно не знал, но почти все единодушно обвиняли Боку в самых жутких преступлениях. Он был и кровожадным кайхорским пиратом, и ужасным маньяком-душителем, и бывшим безжалостным наркобароном, разрезающим своих конкурентов на части, и диким каннибалом с южных островов, и яростным либингом, пьющим кровь своих врагов, и богопротивным чернокнижником вэлуоннцем, потрошащим молодых девиц на чудовищных ритуалах и т.д. и т.п. Но при каких-то необычных обстоятельствах этот монстр в человечьем обличье однажды спас жизнь самому герцогу и тот проникся к нему таким доверием и симпатией, что моментально зачислил его в свои верные телохранители и помощники. Лург, как и в случае с шангами, не воспринимал всерьез эти глупые слухи и полагал Боку всего лишь приближенным секретарем-ассистентом, которому герцог по каким-то своим причинам доверяет больше чем остальным. И совершенно очевидно что Бока обладает достаточным умом и сообразительностью, чтобы его ценили на этом месте, а все слухи о его жутком прошлом лишь жалкие выдумки его завистников. Вне всяких сомнений верховный претор не стал бы держать рядом с собой безумных маньяков, кровожадных дикарей, спятивших чернокнижников и прочих нелюдей. Но тем не менее судья поглядел на Боку с любопытством. Это был высокий атлетического телосложения мужчина с короткими тёмно-русыми волосами, с несколько простецкими чертами лица, с большими холодными светло-зелеными глазами, с немного искривленным, видимо чьим-то кулаком носом, со шрамами над верхней губой, на левой скуле и на лбу. Одет он был в изысканные, тщательно подогнанные по фигуре одежды, исключительно черного цвета, судя по всему в подражании своему хозяину, который обожал этот цвет.

Бока остановился перед судьей и внимательно и довольно бесцеремонно оглядел его. Лург не совсем представлял как ему следует держать себя с этим человеком.

– Желаете обыскать меня? – Сухо спросил он.

– Следуйте за мной, – равнодушно сказал Бока.

Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору до конца. Бока распахнул тяжелую высоченную дверь и указал рукой внутрь: