– Ты ошибаешься, тварь, – неожиданно даже для самой себя негромко, но очень внятно произнесла девушка.

Молодой человек стал бледным как полотно.

– Никогда, слышишь, никогда и нигде в этом мире, ты не будешь равным мне. – «Стоп, стоп, стоп. Я кажется, собиралась поубавить гонору», напомнил себе Ташунг. Но к его удивлению, как только он становился Суорой, все эти напоминания переставали иметь для него значения. (Где-то на фоне его сознания промелькнула удивленная мысль, что он думает о себе в женском роде. Любопытно.) Как будто эта высокомерная аристократка из гордой военной семьи и вправду существовала, а не была выдумана наставниками Ташунга. Может первый раз за все свое путешествие, 7024-ре отчетливо понял, что его метаформа, эта гордая заносчивая белокурая девушка становиться частью его личности или наоборот, он становиться ее частью. В общем, бред какой-то, решил он.

Суора отпустила поводья своего коня, медленно опустила руку и немного передвинулась вправо. Ее голубые глаза сверкали ледяным огнем.

Гивелт стоял, окаменев. С какой-то небывалой отчетливостью он вдруг понял, что сейчас его убьют. Быстро, четко и безжалостно. И если он сделает хотя бы только попытку какого-либо движения, это лишь ускорит развязку. Разве его утешит, что потом его товарищи будут посылать стрелы в высокомерную аристократку и может быть даже сумеют ранить ее. Его тело, разрубленное и обезображенное представилось ему так ярко, что он едва не вздрогнул.

– Ты ищешь девочку? – Почти выкрикнул он.

Наваждение смертельного ужаса оставило молодого человека, и он, как будто освобожденный от железной хватки, отступил назад.

– О чем это ты? – Подозрительно спросила девушка.

– Ребенок. Шести лет. Короткие черные волосы, большие синие глаза. – Он неожиданно замолк, ошеломленно уставившись в глаза надменной аристократки. На её лице вспыхнула какая-то дикая эмоция, которую он не понял.

– Где она? – Резко спросила Суора.

Гивелт осознал её острую заинтересованность и это сделало ее еще опасней.

– Я не знаю. Наш мивар Хишен велел приводить к нему всех людей, которые ищут эту девочку, – быстро проговорил молодой человек. – У него важные сведения для них.

– Какие сведения?

– Я не знаю, – со всей возможной для него искренностью сказал Гивелт.

Суора видела, что он не лжет.

– Она была здесь?

Гивелт сглотнул. Хишен запретил им рассказывать о девочке что-то большее, кроме того, что у главы Гроанбурга есть важные сведения о ней.

– Нам запретили говорить о ней, – честно признался он. – Позволь мне отвести тебя к мивару. Он сам тебе все расскажет.

Повисло молчание. Суора размышляла. Войти в логово этих разбойников может быть небезопасно. Но с другой стороны чего ей бояться. Если она захочет она сможет вырезать весь этот жалкий город. Непременно нужно узнать, что известно этому мивару об Элен. Ташунг чувствовал, что поступает неразумно, он был полон сомнений. Но не Суора Эрмейнег, дочь барона Альвара Миниса.

– Идем, – сказала она и, взяв поводья, решительно направилась на дорогу, ведущую в чащу.

43.

Хишен сидел в главной зале Цитадели и с интересом большого ценителя разглядывал авшаирские гравюры фривольного содержания. Он перевернул очередной лист и принялся детально изучать следующую картинку.

Женщина лежала на спине, запрокинув голову назад. Мужчина находился со стороны ее темени. Женщина удовлетворяла мужчину ртом. Нарисовано все было предельно реалистично.

«Однако! – С одобрением подумал Хишен. – Замысловато. Вроде бы ничего особенного. Ну сосет и сосет, а все-таки, есть что-то такое». Он собрался перевернуть страницу, но тут открылась дверь главного входа в Цитадель, и разбойник, с сожалением оторвавшись от занимательной книги, неодобрительно посмотрел на вошедшего.

Конечно это был белокурый гигант Манкруд. Кто бы еще посмел войти сюда?

Боци, подошел к столу и, спокойно глядя на недовольное лицо мивара, сказал:

– Ребята привели женщину. Она ищет девочку.

Хишен выпятил губы. Ну да, девочка. Он обещал этому пройдохе судье, позаботиться о всех возможных преследователях. Ладно, судейский, долг платежом красен, так и быть.

– Закопайте ее во дворе, – равнодушно проговорил мивар.

Боци, не сказав ни слова, развернулся и зашагал к выходу. Приказ был предельно ясен. Женщину следовало вкопать по голову в землю заднего двора Цитадели, чтобы позже хозяин мог поиграть в свою любимую игру.

Хишен задумчиво посмотрел на фривольную картинку изобретательных авшаирцев.

– Погоди, – сказал главарь разбойников.

Манкруд остановился и повернулся лицом к своему господину.

– А что за женщина? Кто она?

Боци пожал плечами.

– Она представилась как Суора Эрмейнег, дочь барона Альвара Миниса.

– Вот как, – усмехнулся мивар и откинулся на спинку стула, явно весьма заинтересованный.

– Благородная сайтонка, в нашей глуши, совсем одна, – произнес он медленно. Затем уточнил: – Она одна?

– Если не считать ее жеребца, – ответил Манкруд.

Хишен, впрочем как и все остальные в Гроанбурге, был не в состоянии понять, когда боци шутит, а когда говорит серьезно. Белокурый гигант с большими задумчивыми голубыми глазами всегда говорил абсолютно серьезно, но Хишен подозревал что про себя он частенько посмеивается и некоторые его слова определенно отзвуки этих насмешек.

– А какая она из себя?

– Прекрасна как небо, – ответил Манкруд.

– Вот даже как. – Хишен был действительно удивлен. Его помощник раньше никогда так не отзывался о женщинах. – Ну что ж, если она произвела впечатление даже на тебя, то мне определенно следует на нее взглянуть, прежде чем отправлять ее на задний двор. Приведи ее сюда.

– Она вооружена, – предупредил Манкруд.

– Я тоже, – усмехнулся мивар.

Суора стояла почти в центре площади перед Цитаделью. Стояла она в гордом одиночестве. Около полутора десятка мужчин расположились у деревянной ограды, опоясывающей площадь по периметру. Четверо сопровождали девушку от самой развилки, в числе их был и Гивелт. Остальные любопытные подошли либо увидев незнакомку на улицах Гроанбурга, либо услышав слух о ней, который распространился по городку со скоростью лесного пожара.

Жеребца у Суоры увели под предлогом напоить и накормить. Девушка почти не сомневалась, что они лгут. Но конь все равно был измотанным и уставшим. Ей был нужен новый и она решила что добудет его себе, когда будет покидать разбойничье логово.

Дверь открылась и на крыльцо вышел белокурый гигант. Суору уже представили ему и как она поняла Манкруд был правой рукой местного главаря. Быстро просканировав ауру Манкруда, она убедилась что он абсолютная мразь. Ташунг снова удивился себе. Определение «абсолютная мразь» было явно ненаучным и не из его лексикона.

– Входи, – сказал боци.

Девушка, совершенно не стесненная прикованными к ее фигуре взглядами пятнадцати мужчин, покачивая бедрами, полная достоинства, направилась к Цитадели.

Хишен, продолжая сидеть, внимательно и бесцеремонно изучал гостью, ни сделав никакой попытки как-то поприветствовать ее. Он полагал что девушка, войдя со света в полутемное помещение, некоторое время будет дезориентирована. Но Суора прекрасно все видела. Она услышала как сзади закрылась дверь и высокий светловолосый мужчина замер где-то у нее за спиной. Она не посмотрела назад. Приблизившись к столу, она внимательно оглядела сидящего напротив человека и разложенные на столе вещи. Два вычурных тяжелых канделябра с тремя горящими свечами в каждом, большой хрустальный графин, наполовину заполненный темно-красной жидкостью, пустой бокал, ваза с фруктами, длинная изогнутая сабля, боевой топор и огромная раскрытая книга с яркими сочными иллюстрациями. Суора на какое-то мгновение задержала взгляд на рисунке в книге, затем посмотрела в темные глаза Хишена. Девушка испытала глубокое отвращение к этому человеку. Его ментальный слепок не оставлял никакого шанса на мирный исход их встречи. Похоть, жестокость, злоба, безумие сплелись в этом человеке в жуткую ядовитую смесь, буквально испускающую тяжелое зловоние и смрад для всякого кто мог это чувствовать. Если девочка могла, а 7024-ре начинал подозревать что да, и если она была здесь, то она должна была пережить настоящий шок.