Ронберг мрачно взирал на своего атамана.

– Послушай, Голова, не испытывай судьбу, а? Этот пёс из дьявольской породы и самое умное это убрать его из города подальше.

– А мне кажется, Старый, это ты сейчас испытываешь судьбу, – сказал Хишен, впрочем вполне спокойно.

Ронберг, не убоявшись угрозы, продолжал настаивать:

– Пока это железное чудище согласно мирно убраться из города надо этим пользоваться. Я же тебе обсказал все наши потуги сладить с ним. Не хрена не вышло. Спасибо хоть все живы остались.

– Кроме моих бейхоров.

– Во имя Черного Элриха и Кровавой Марли, ты что не понимаешь что этот проклятый пёс не даст себя закопать просто так?! Безногий он там или не безногий, прознает что мы ему готовим, мало никому не покажется. Кто его знает на что он еще способен. И уже погибнут люди, а не твои чертовы бейхоры.

Хишен холодно поглядел на бриода и тот понял что погорячился, мивар любил своих чудовищных питомцев, возможно так как никогда и никого из людей.

– Ну вот и прояви смекалку, ты на то и Старый чтобы умом брать, а не силой.

Они почти с минуту неприязненно глядели друг на друга.

– Вот если бы ты придушил Сойвина, то я может быть и послушал бы тебя, – неожиданно заявил Хишен. – Или убил бы. А сейчас ты слушай меня. Копаете яму на западном пустыре, везете туда псину, сваливаете в яму и забрасываете валунами. Но прежде чем закопать зовете меня, хочу плюнуть в его металлическую харю, прежде чем на веки похороню его.

– Зря ты это затеял, Голова.

Хишен усмехнулся.

– Ты прямо как проклятый Гамрилон. Иди, Старый, время уходит.

Это было полнейшее фиаско. Ронберг вышел из Цитадели, едва переставляя ноги, весь дрожа от ярости и бессилия. В какой-то момент он уже был готов плюнуть на приказ мивара, увезти пса, а затем, получив золото, навсегда покинуть Агрон. Это казалось ему вполне выполнимым, тем более черные лоя могли укрыть его так, что не то что Хишену, но и всей Судебной Палате никогда его не найти. Повозка уже на площади, нужно просто созвать бродяг и погрузить собаку. Однако запал прошел. Ронберг, припомнив изуродованную голову Сойвина, смирился. Против Хишена он не пойдет. Тот вполне может заявится во время погрузки пса и поинтересоваться что тут происходит и почему не копают яму. Можно конечно попытаться что-то соврать, мол, везем пса к будущей яме. Но Хишен дьявольски сообразителен, да к тому же совершенно неизвестно, что устроит господин Шак, когда услышит все эти разговоры о яме. Ронберг окаменел. А ведь правда, металлический пес придет в ярость, когда узнает что его обманули. Старый бриод закрыл глаза. "Будь ты проклят Хишен", со всей искренностью души подумал он. "И ты тоже, Альче, со своими ценными предложениями". Всё шло так хорошо. И в один миг всё так усложнилось.

Ронберг вышел с площади так, чтобы оказаться подальше от места где лежал Кит. Бриод пришел к западной стороне Цитадели, оглядывая окружающий пустырь и прикидывая место для ямы. Копать придется так чтобы пёс ничего не увидел и не услышал, размышлял он, с ненавистью понимая что признал поражение и теперь ищет пути для воплощения безумного приказа Хишена в жизнь. Когда яма будет готова, можно будет погрузить собаку на телегу, отвезти к яме и столкнуть в неё. В принципе наверно это осуществимо, если всё сделать так чтобы металлическое чудовище ни о чем не догадалось. Но Ронбергу плохо в это верилось. Ведь в этом псе, асив он там или не асив, определённо что-то от дьявола. А пойди обмани дьявола. И с каким-то тоскливым предчувствием что всё это плохо кончится, Ронберг окольным путем направился к своему дому, намереваясь вызвать туда бриодов и организовать копательные работы.

Потом он со страхом подумал о "брехале", придется всё-таки им воспользоваться, чтобы сообщить Делающему Пыль о том что план поменялся и не видать им говорящего асива как своих ушей. Ронбергу стало совсем тоскливо.

122.

Утренняя пора давно миновала, а пожилой бриод всё еще не появлялся. Кит пытался понять что происходит. Используя сверхнормальное зрение чувствительное к инфракрасному и рентгеновскому диапазону, он видел сквозь окружающие его щиты, что повозку и двух массивных лошадей уже пригнали на площадь, но на этом всякая активность вроде как и затихла. У одинокого костерка дремало несколько разбойников, но больше никто не появлялся.

Так и сяк обдумав происходящее, робот пришел к заключению, что видимо Ронберга что-то отвлекло, возможно глава города, мивар, направил его на другой участок работ и отъезд из Гроанбурга для Кита откладывается. Что ж большого значения это уже не имело, через пару альфа-часов задние конечности будут полностью восстановлены и он сможет покинуть город самостоятельно. Но прежде… И Кит вернулся к своему непростому решению о том, что мистер Хишен должен быть по возможности уничтожен. Был шанс уклониться от претворения этого решения в жизнь, но теперь, раз уж он по-прежнему возле Цитадели, ему придется пойти до конца. Кит значительно снизил интенсивность своих эмоций, чтобы они не отвлекали его. Перепроверять еще раз все выкладки по вопросу насколько полезно будет устранение главы города Кит не собирался. Он потратил на это достаточно времени и мыслительных ресурсов и повторять это не хотел. Это не имело смысла. Логика размышлений приведет его к тому же результату. Общечеловеческий выигрыш от смерти Хишена вполне определённый и явный. Но всё же Киту было не по себе. И он почти нехотя, то и дело пролистывал в памяти записи из истории землян о казнях различных преступников и злодеев. Затем снова просматривал материалы собственной памяти, запечатлевшие недавнее сажание на кол несчастной женщины и убийство других пленников, инициированное этим жестоким человеком.

Кит не задавался вопросом имеет ли он право судить мивара или нет, он не расценивал это как суд, он лишь спрашивал себя достаточно ли оснований для ликвидации Хишена, насколько ощутимы и полезны будут последствия прекращения жизни этого индивида для человеческого сообщества. И всё же в фоновом мыслительном процессе постоянно звучала мысль, что если Ронберг вот-вот появится и увезёт его в Акануран, он не станет ничего предпринимать по поводу Хишена. И Кит с каким-то странным, неприятным и непривычным чувством понимал, что обманывает сам себя. Он тут же начинал сканировать базы данных по психологии и убеждался что такое поведение весьма свойственно homo sapiens, но облегчения это не приносило. Да, создатели стремились сделать его человечным, но в данный момент осознание своей человечности или приближенности к ней не доставляло радости.

Пожилой бриод так и не появился. Ремонтные наноботы завершили свои труды и Кит получил сообщение о восстановлении полной функциональности задних конечностей. Он потратил несколько секунд на некоторые тесты и затем поднялся на ноги. Отбросив в сторону деревянный щит, он вышел на площадь и направился к главному входу в Цитадель.

Дремавшие неподалеку стражи сначала никак не реагировали, но затем один из них краем глаза заметил движение металлической собаки, повернул голову, побелел от ужаса и, потеряв дар речи, пинками и тычками разбудил своих товарищей.

Кит вошёл в уже знакомое ему помещение. Просканировав окружение, он пошел к внутреннему коридору. Он исследовал план здания насколько ему позволяло его зрение в расширенном диапазоне. Определив комнаты наверху, он решил что Хишен где-то там, но его теплового излучения он пока не улавливал. Впрочем, при такой толщине и мощности кладки это было ожидаемо. Однако подходя к лестнице, он обнаружил дверь ведущую, как он понял, во внутренний двор и там он заметил признаки жизни, но какие-то странные. Робот вышел из Цитадели и остановился, с удивлением разглядывая торчавшую из земли голову. В первый миг он даже не узнал этого человека, настолько тот был изуродован. Кит приблизился и окончательно идентифицировал субъекта по позавчерашним событиям. Молодой бриод по имени Сойвин, тот кто по сути спас Минлу, Талгаро и Тайвиру. А затем убил четырех человек.