Но ни малейшего следа магии не нашлось. Только тут я сообразила – они путешествуют не первый день. Наверное, Илвот поистратил запас, в пути могло случиться всякое. Значит, он не почует меня…

Нужно как-то дать им сигнал!

Продолжая ощупывать местность, моя магическая нить скользила все дальше, на дальний край площади, к пределам возможностей.

Знакомые сапоги… Манард, голубчик, выручай! Но никто из людей не чувствовал мои импульсы, зовущие на помощь. Казалось, я кричала из-под толщи воды, не в силах выплыть.

Моя нить задрожала, истончаясь. Слишком далеко. И перед тем, как оборваться, нить захватила нечто крошечное…

Боясь поверить внезапному везению, я осторожно ощупала живой комочек – да, это он! Мой мышонок-жонглер! Значит, все-таки прибился к цирку и остался артистом… Какой молодец! Действительно, у него оказался талант!

Как любое животное, он чуток к зову стихийной магии. Нужно только направить его… Осторожно, чтобы не напугать зверька, я потянула его за лапки. И он, словно вспомнив наше короткое знакомство, деловито подпрыгнул, встав на задние лапки и упершись в подмостки хвостом.

Теперь нужно постараться привлечь внимание…

И, как уже не раз бывало, мышонок пустился в пляс. Обувь стоявших рядом, как по команде, развернулась носками к танцору. Значит, заметили. А теперь…

Ведомый магической нитью, мышонок рванул через площадь. Обегал препятствия, перепрыгивал чьи-то сапоги, местами летел кубарем, а затем остановился и вернулся. И так – несколько раз подряд. Все это время я чутко вела зверька, чтобы он не попал под ногу или колесо.

Наконец, несколько пар сапог зашагали следом за мышонком. При помощи все той же нити мышонок вскарабкался по стене к самому оконцу. И тут я заставился его так плясать и такие коленца выделывать, что только дурак бы не понял – за стеной нечто важное.

- Это что ж такое ты вытворяешь? – раздался голос Манарда. – Там сырный склад, что ли? Идем, мелкий, ты еще не выступал сегодня!

Но мышонок продолжал вытанцовывать, его тень бойко плясала на стене моей комнаты.

Опасаясь, что меня могут услышать в коридоре, я встала на кровать, вытянулась к окну и тихонько позвала:

- Помогите!

Но на площади было слишком шумно, мой голос не долетел даже до ушей высоченного Манарда. Послышались удаляющиеся шаги. Нет, ну почему?! Ведь спасение было так близко!

Отчаянно попытавшись напоследок ткнуть Манарда в спину, я обратила всю магию на мышонка. Тот юркнул в окно и спустился по стене ко мне на ладонь.

- Ну, привет, – я погладила серую спинку. – Ты сделал все, что мог…

Дав мышонку кусочек инжира, я снова села на кровать.

Итак, ничего не получилось. Меня не услышали. Есть, конечно, еще вариант – дождаться глубокой ночи. Бодрствовать наверняка будут не все. И тогда больше шансов без помех быстро создать ударную волну и разрушить стену.

Но куда я пойду среди ночи в чужом городе?

Просто бежать прочь, не разбирая дороги, бессмысленно. Меня либо догонят эти бандиты, либо встречу еще кого похуже.

А завтра уже может быть поздно для побега…

Значит, нужно решать прямо сейчас. Что, если я все-таки успею проломить стену и убежать раньше, чем эти недомаги всполошатся?

В любом случае, я не хочу считаться без вести пропавшей. Мои родные должны знать, что меня похитили. Даже если я в итоге погибну при попытке бегства, толпа зрителей все увидит. Столько людей не смогут держать рот на замке, чем бы им ни угрожали. Значит, пойдут слухи…

Решено – если в ближайшие часы я не найду способа позвать подмогу, то брошусь напролом, и будь что будет.

Раздался скрип колес, и что-то заслонило свет в окне. Музыка стала громче, аплодисменты загремели так, будто зрители собрались под самым окном.

Они перетащили сцену! Это задник сцены перекрывает свет!

Какой молодец Манард, все-таки догадался, что мышонок неспроста сюда прибежал. Увижу – расцелую. Но сейчас нужно добраться к окошку…

Представление возобновилось, теперь мне было отчетливо слышно, как Манард объявил очередной номер. А затем раздался тихий голос:

- Эй, есть кто?

И в окне показалась голова Илвота.

Никогда еще я никому не была так рада, как этому вольному магу.

Подпрыгнув на кровати, я зашептала, тревожась, что он не узнал меня в полумраке после солнечной площади:

- Это Леа, помнишь? Меня похитили! Помоги выбраться!

- Тааак… - шепотом протянул Илвот. – Я сейчас…

- Илви, зараза, на ухо наступил! – раздался яростный шепот Манарда. – Спрыгивай уже!

Было слышно, как они за стеной шепотом совещаются. А потом в окне появилось еще одно знакомое лицо. Крепыш Закен, мельком глянув на меня, протянул руки и вытащил стальные прутья решетки из каменной кладки так легко, словно вся стена была из хлебного мякиша. Передав решетку куда-то вниз, он осторожно взялся за камни и выломал несколько без видимых усилий:

- Пролезешь теперь?

- Да. Но мне не допрыгнуть, – потянувшись, я так и не достала рукой до края окна.

Закен пропал, и на его месте появился Манард.

Сложив руки, будто в воду собирался нырять, он протиснул плечи в узкий ход и повис вниз головой:

- Держись!

Не заставляя повторять приглашение, я схватилась за худые жесткие запястья, а ладони Манарда тем временем точно так же охватили мои руки… и через мгновение меня уже вытаскивали через царапающий плечи и бока лаз.

Туника за что-то зацепилась и порвалась, но я не обратила внимания, продолжая вылезать на выдохе и надеясь, что не застряну.

Мы оказались в узкой щели между задником сцены и стеной. Рядом стояли Илвот и Закен, прикрывая собой вид на площадь.

Манард приоткрыл какую-то дверцу под сценой:

- Залезай. Со всем остальным потом разберемся.

Быстро нырнув в дверцу, я оказалась в тесном ящике. И за мгновение до того, как дверца захлопнулась, следом юркнул мышонок.

Манард снаружи что-то громко объявил на асхаинском, и публика захлопала, а затем раздался стук разбираемой сцены. Вскоре по монотонной тряске стало ясно, что мы уезжаем.

«Прочь, везите меня прочь, миленькие!» - мысленно умоляла я.

Хотелось выбежать и толкать перед собой эту ужасно медленную повозку, но я продолжала лежать в душном ящике, боясь даже дышать громче обычного.

- Теперь у нас трое беглых в составе труппы, - подытожил Манард.

Стояла глубокая ночь, мы сидели у костра в глубине бескрайней гариги. Артисты уже по большей части разошлись по повозкам (здесь на земле палатки не ставили из-за змей), и только мне не спалось. Компанию мне составили Манард и Дорея.

- Говоришь, трое беглых? – заинтересовалась я, доедая похлебку. – А кто третий?

- Вот эта красотка, - Манард почти нежно указал на Дорею, – порезала одного парня. Конечно, нечаянно, как сама уверяет, – он хохотнул.

- Ну да, нечаянно, – подтвердила Дорея, ковыряя в зубах соломинкой. – Вообще таких намерений не было. Сам нарвался. Гаденыш.

- Скоро гастроли можно будет устраивать разве что в Теспоре, только там пока никто из наших не засветился! – покачал головой Манард.

- Вот такая непростая жизнь, Леа, - добавила метательница ножей и рассмеялась, а я вместе с ней.

События последних суток – глупый побег, предательство, страх и даже путь в душном ящике по солнцепеку – отошли куда-то на второй план. Над гаригой сияло звездами угольно-черное небо, и вокруг было тихо и спокойно.

Мы решили, что возвращаться домой напрямик слишком опасно. Тем более что местом, где меня держали, оказался один богатый дом в поселке неподалеку от Храмовой горы, где уже вовсю разрабатывали новый рудник люди моего отца. Если похитителям хватило наглости держать меня так близко от Сорды, значит, за ними может оказаться какая-то превосходящая сила, о которой я просто не знаю.

«Жаль, нельзя расспросить отца прямо сейчас обо всем! – подумала я. – Ведь наверняка он-то знает, с кем пришлось связаться…»