Каро несдержанно хмыкнула:

— А по мне не видно?

Ясно, ничего внятного не добиться. Лекс протянул руку:

— Идемте, пока ноги не переломали.

Однако Каро отстранилась, потеряв при этом равновесие и не сразу нашарив вновь.

— Я доберусь сама, мистер Лоусен.

— Лекс.

— Я уже сказала: я не хочу вас видеть. Думаю, нам лучше не пересекаться без крайней надобности.

Несмотря на мягкость в коленях, с трудом удерживающих хозяйку, в словах и взгляде Каро демонстрировала несвойственную ситуации твердость. Ну или упрямство, прикинул Лекс, представляя, сколько на деле Каро приходится прикладывать усилий, чтобы достичь подобного эффекта.

Мужчина не стал преследовать, позволяя Каро самой достичь уборной. Однако, когда девушка вернулась в кабинет со следами холодной воды на всех открытых участках кожи, на ее столе стоял двойной американо.

— Что за херня?! — проорался Фрэнки. Возгоревшее седалище подкидывало его на месте, как на гейзере.

Иви проигнорировала. Она взяла в руки удлиненный стакан с кофе, сделала глоток и встретилась взглядом с Лексом поверх пластиковой крышки.

Лоусен улыбался: почти незаметно в губах и читаемо — в глазах цвета дыма. Он наслаждался тем, что снова до нее дотянулся.

Дотянулся неизбежно и когда был нужен. Так или иначе.

Он неизменно настигал Каро одним из пристрастий — кофе, вейпом. Она бы не удивилась, обнаружив его в спортзале в семь утра. Или даже в качестве нового игрока в гильдии.

Иви застыла посреди глотка. Это ведь не может быть он, верно? Тот «Донни»? Да ну бред, у нее паранойя. Если посмотреть фактам в лицо, между ними с Лексом случилось всего три уединенных встречи и три разговора. Неважно, насколько интересными они были — кого сегодня вообще волнует разговор? Разве что утонченных эстетов вроде тети Джудит, но это другое. Тетя Джудит — доктор искусств, она всегда любила потрепаться.

Ей, наверное, последние годы страшно одиноко в пансионате среди больных. Мало вероятно, что там она встретит вдосталь заумных собеседников.

Сделанный глоток во рту остыл, и Каро, наконец, отправила кофе по тракту дальше. Приложилась к выемке на крышке еще разок, и внезапно в напитке ей послышался его, Лекса, запах.

Вся эта игра начинала заходить слишком далеко. Надо будет вернуть ему деньги за напиток. Благо, у нее есть номер.

Убедившись, что все на месте и даже способны его слышать, Уэйл запер кабинет изнутри, погасил свет и включил проектор.

— У нас плюс один проект и минус один сотрудник, — начал Картер с места в карьер.

Каро ткнула в себя пальцем в немом вопросе: все, ее уже увольняют?

— Нет, Иви. Мистер Гарольдсон заболел, ночью его госпитализировали. По предварительным оценкам врачей его не будет неделю. Поэтому его часть работы в проекте возьмешь ты.

Каро кивнула. Второй кофе с утра оказывал оживляющее действие. Кажется, будто Барт кинул на нее заклинание, восполняющее фулл хп.

Картер подробно рассказал о проекте — очередном спортивном комплексе. По словам Ральфа, размером с Виндзорский дворец. Первичную разбивку Картер предложил сам, распределив в последствии зоны ответственности от прикомплексной парковки до умывальников в тренерских. Последние, конечно, достались Каро, а вот мистеру Гарольдсону, будь он здесь, достался бы батутный манеж.

Однако до перехода к сути вещей слово взял Лекс. Рассказывал, кто заказчик, откуда, насколько он понимает процесс стройки и насколько возможно договориться (выходило, что ни насколько, ибо Лоусен советовал по всем вопросам адресовать лично к нему: он «все уладит»). Дальше сообщил данные из отдела геодезии и юристов, поскольку строить предстояло в штате на границе с Канадой. Местные законодательные акты имели несколько различий. Не то, чтобы проектировщиков они касались напрямую, но Лекс счел долгом предупредить обо всех подводных камнях.

Мозговой штурм продолжался до вечера и по сути без перерывов: на обеде, в перекурах, за кофе проектировщики продолжали работать. Уэйл и Лекс обеспечивали необходимой информацией — о разметке площадей, о требуемых габаритах, о желаемом силуэте здания, которое бы мгновенно привлекало глаз. Ребята создавали эскизы, схематично набрасывали смоделированные макеты и отправляли на условное согласование. Каро даже восхитилась их координации, особенно тому, что в кратчайшие сроки все узнавали обо всем: заказчик, верха «Грейси-Холл» и они — ремесленный цех.

Однако, когда внешний облик будущего спорткомплекса подогнали под последнее пожелание заказчика, Пол всерьез озадачился. До конца рабочего дня оставалось около получаса, в помещении уже были открыты все двери и окна — чтобы спастись от духоты. Им бы радоваться, что они все успели, как планировали. Но…

— Что? — Спросил Лоусен. Старший из дизайнерского отдела — пшеничный усач Уве — тоже закивал:

— Ага, что не так? Вроде же теперь всех все устраивает, нет?

— Нет. — Пол оглянулся на остальных проектировщиков. Сомнения, настигшие его, судя по физиономиям, разделяли только Ральф и Каро. Фрэнки закатил глаза: по его лицу читалось, что Пол разрушил мечту слинять вовремя домой.

— Для них принципиальна именно эта форма крыши? — спросил Пол у Лекса. Тот кивнул.

— Не знаю насчет принципов, но маркетологи и дизайнеры с той стороны настаивают, что такой силуэт отлично впишется в проект и будет издалека привлекать внимание. К тому же это, по их словам, выглядит рентабельно и презентабельно.

Пол замолчал на несколько секунд, внимательно осматривая каждую деталь макета.

— Вы видите то же, что и я? — спросил наконец.

— Угу, — поддакнула Каро, разглядывая модель обтекаемо изысканного сооружения с крышей, напоминавшей в проекции не то волну, не то картинно брошенный выкрой шелка.

В дверях аккурат появился Уэйл — выходил переговорить с администрацией.

— Что именно? — Картер постарался наскоро вникнуть в происходящее.

— Цепи Маркова-старшего, — сказал Ральф, почесав молочно-белую щеку. Он не брился несколько дней, и бледно-золотистая поросль превращала его в подростка. Каждый раз, когда Каро видела его в таком виде, она понимала, почему мужчины в отделе нет-нет зовут Ральфа Симбой.

Пол переглянулся с Ральфом, затем с Каро и качнул головой. В Ральфе никто уже не сомневался, а вот для Иви представилась хорошая возможность показать себя коллегой. В самом деле, он же не секретарша Уэйла!

Иви, вооруженная пером, подошла к интерактивной доске, демонстрирующей их совместное детище. В несколько коротких росчерков она нарисовала стрелки, ведущие из воздуха в сторону перекрытия объекта, после чего быстро застрочила какие-то цифры и расчеты сбоку от изображения.

— Как сообщил мистер Лоусен, в среднем в Миннесоте выпадает около восьмисот миллиметров осадков в год, иногда больше. Подавляющая часть этого значения приходится на зимний период, который к тому же известен снежными заносами. Это означает, что количество снега сильно увеличивается ближе к весне. С повышением температуры он не тает сразу весь, а лишь подтаивает. При этом его плотность и масса увеличиваются, и под собственной тяжестью он будет съезжать в котлован, — она указала склоны, ведущие в подошву волны, которую по задумке изображала крыша. — Возьмем среднее значение сопротивления этому движению за счет трения материалов, хотя справедливости ради, оно будет предельно низким из-за свойств мокрого снега. — Каро застрочила еще быстрее, бормоча обрывочно.

— К тому же, учтем, что при переменах температуры весной снег часто схватывается комками — рыхлыми внутри и обледенелыми снаружи. Все это означает, что в течении короткого промежутка времени в одной точке будет собираться значительный вес, который в свою очередь будет давить вот сюда. — Каро несколько раз подчеркнула подошву волны, прокашлялась и продолжила:

— Площадь давления оказывается незначительной, а вес — солидным и постоянно прибывающим. Области распределения будет просто не хватать, чтобы обеспечить достаточное сопротивление материала. При этом увеличение количества снега будет происходить не плавно и мягко, а посредством незначительных ударов, сила которых определяется массой обледенелых комков весной. Они будут сползать с этой покатости, а затем — падать, и падать, и падать, — Каро нарисовала еще несколько мелких стрелочек к ложбинке в силуэте крыши.