Единственной мебелью была кровать в левом углу комнатушки, да ещё два шкафчика: один для книг, другой, видимо, для одежды. Мая сглотнула, когда увидела эту комнату. Она принадлежала именно девушке. Потом нашлись помещения и для всех остальных. Цинь Жуа, Светлячка...

— Мне тоже нужно.

И Тайи разумеется.

И для Фан Линя. Мужчина осмотрел свою коморку, полежал немного и сразу же пошёл проверить Маю. Девушка устроилась возле огромного окна и свесила ножки в обрыв.

— Мастер...

— Мы здесь ненадолго, так что не волнуйся, — сказал Фан Линь. Мая слегка кивнула.

Девушка явно была подавлена и немного волновалась, — и не трудно было понять почему так, учитывая историю, которая она поведала Фан Линю.

А была она в следующем.

Оказывается, — и это было ожидаемо, — у Тан Луня была не только внучка, но и сын. Настоящий наследник клана: Тан Хао. Отец Маи. Семь лет назад Тан Лунь отошёл от дел и вошёл в Зал Предвечности, сделался верховным старейшиной и оставил титул и все обязанности Патриарха своего сыну. Правление его было мудрым и справедливым, мужчина провёл множество столь необходимых реформ, осовременил дряхлую экономику, избавился от старых порядков и сделал первые шаги за отмену крепостничества. Его любили и уважали.

Он растил прекрасную дочь. В одиночку.

Жена мужчины почила при трагических обстоятельствах давным-давно.

Однако семья справилась с потерей, и всё было хорошо... До поры до времени.

Пока Тан Хао не погиб.

Погиб при загадочных, никому не известных обстоятельствах. Однажды Тан Лунь просто объявил о смерти своего сына.

Это была невероятная трагедия для всего семейства Тан, тридцать три дня продолжался траур. И всё это время маленькая Мая ходила со слезами на глазах. Именно она должна была возглавить клан, однако девочка была всего лишь ребёнком. Тан Лунь временно взял бразды правления на себя. И по непонятной никому причине с тех пор он оградил весь мир от ребёнка. Он запретил почти всем воинам клана разговаривать с Маей, приветствовать её, запретил ей покидать родную планету. Девушка стала изгоем в своей же семье, и никто не понимал почему так.

Но и противиться воли патриарха никто не смел.

За семь лет Мая считанные разы видела своего деда.

Во время их последний встречи девушка узнала страшную тайну.

Как-то Мая гуляла по цветочной горе, входить на которую позволялось только прямым наследникам семейства Тан, и вдруг услышала какой-то шум в старом храме среди листвы. Девушке стало интересно, что же происходит, и несмотря на смущение она тайно пробралась к дверям деревянной постройки. И там она увидела своего деда.

Он был пьян. Старик подавил свою культивацию и напился, вокруг лежали бутылки. Он покачивался, стоял на коленях перед алтарём предков и молил о прощении. За что?

За то, что своими руками убил родного сына...

Когда Фан Линь впервые услышал эту историю, мужчина удивился. Не потому что Тан Лунь убил своего собственного сына, — что было, разумеется, странно, — а больше описанному Маей образу. Чтобы этот старик, этот кремень, напился в храме, упал на колени и плакал... Вот в это действительно было сложно поверить.

Потом, когда удивление прошло, Фан Линь серьёзно задумался. Что всё это может значить? Зачем старику убивать своего сына? Может потому что он проводил реформы, и они пришлись ему не по вкусу Тан Луню? Фан Линь спросил Маю, но девочка покачала головой.

Она рассказала, что дедушка и вправду был недоволен многими решениями её папы. Тан Хао даже спорил со своим отцом, и откровенно шёл ему наперекор. Они ругались. Родной сын единственный смел оспаривать решения незыблемого владыки Тана... Но при этом все их споры никогда не выходили за некоторые пределы. Они всегда мирились, дедушка всегда сухо и скупо, но извинялся перед своим сыном, если считал, что зашёл слишком далеко во время их дискуссии, а потом играл с драгоценной внучкой.

Играл с внучкой... И снова мысли Фан Линя отвлёк какой-то совершенно невообразимый образ.

Затем мужчина заметил выражение лица Маи. Девушка смотрела с какой-то отчаянной и одновременно потерянной уверенностью. Дедушка не мог убить папу, но как же тогда объяснить его признание?.. И почему с тех пор он стал таким холодным, бесчувственным, почему после смерти Тан Хао все их разговоры можно было пересчитать по пальцам одной руки?

Мая пару дней металась, когда обо всём узнала. А потом не выдержала и сбежала. На самом деле к этому у Фан Линя тоже были вопросы, — вряд ли принцесса могла улизнуть просто так, — но загадок без ответа и так уже было слишком много, чтобы ломать себе голову над ещё одной.

Главный вопрос: что же теперь делать?..

Фан Линь выглянул в окно своей комнаты. Она была поменьше чем у Маи, и окошко было совсем небольшим. Мужчина прилёг на пол, полежал так некоторое время, пытаясь собраться с мыслями, а потом присел и решил заняться культивацией. Вот что нужно делать, когда больше, кажется, нет никаких вариантов. Превосходящая сила — ответ на любой вопрос.

Сама Мая после своего прорыва не сделала особого прогресса и всё ещё находилась на первом этапе стадии Дао Сердца. В этом не было ничего удивительного, — чем сильнее твоё сердце, тем сложнее перейти на новый этап. Для этого нужно делать свойственные твоему Дао вещи. У Маи сердце было боевое, завязанное на меч. А значит, чтобы оно развивалось, девушке нужно было сражаться.

Мая порубила же немало ледяных Гу. К сожалению, маленькая Императрица не могла создавать их больше пары штук в день, и самые сильные из монстров были только на восьмой-девятой руне. У Фан Линя же было ощущение, что девушки, с её Дао, нужно было сражаться против кого-то сильнее себя для развития.

Так что в этом смысле её предстоящая битва с Тан Чжао была очень даже полезна.

И всё же следовало поскорее с этим покончить и убраться отсюда.

Фан Линь кивнул, поднялся и принял позу для медитации. Ему было полегче, чем девочке. На нынешних этапах культивация Древнего Бессмертного не требовало такой серьёзно вовлеченности в Небесные тайны. Ещё во время перелёта мужчина добрался до пика среднего этапа стадии Формирования фундамента и накопил внутри себя достаточно Ци, чтобы перейти ещё выше.

Ему даже не нужны были для прорыва маленькая Императрица и девушка в чёрном. Первая осталась в холодильнике, на корабле. Последнюю Фан Линь позвал с собой, но девушка отказала...

Вообще Сяо после того случая за столом стала одновременно злее, но и более активной. Она уже не изображала безвольную куклу, но махала головой, если ей что-то не нравилось. Фан Линь старался это в ней поощрять и всегда уважал её мнение. Правда и былой покорности, которую она изображала прежде чем проболталась, тоже не было. А жаль. Мужчина по ней скучал.

Фан Линь прикрыл глаза и пустил Ци по своим меридианам. Сразу же сияющая жидкая энергия, наподобие плазмы, выплеснулась в его органы. Стала происходить постепенная трансформация. И без того блестящие внутренности мужчины засияли пламенем, затрепетали. Фан Линь наполнял их Ци, подпитывал, трансформировал. Несколько огоньков вырвалось из носа мужчины. Стал подниматься лазурный дымок.

Прошло пять минут, и Фан Линь открыл глаза. Потом размялся. Теперь он был на вершине стадии Формирования Фундамента, что в пересчёте на культивацию Колеса означало примерно шестой этап Дао сердца. Пришло время готовиться к переходу на следующую стадию, Золотое Ядро, и вот тут уже могли возникнуть определённые проблемы. Нужно было найти подходящее место и провести определённый ритуал, а ещё желательно принять эликсиры... Фан Линь решил заняться этим сразу же, как только они уберутся из логова Тан.

А на сегодня всё. Мужчина прилёг на пол и уснул. Сон у него выдался пустой и безыдейный. Проснувшись, мужчина сразу же прошёл в коридор, надел Тайи — для надежности, — и вышел на свежий воздух. На террасе он обнаружил записку от Цинь Жуа — она решила провести немного времени со своей матушкой. Что ж. Пусть. Удачи им. Фан Линь посмотрел на цветы и вдохнул приятный запах гор.