Монстры в свою очередь так просто не сдавались. Они стали забираться друг на друга, сооружая подобие гротескной лесенки. Один, два, три, — сотня, две сотни, три сотни, — их становилось всё больше, лестница наступала на пятки. Тогда Фан Линь повернулся, махнул рукой и запустил огненный шарик. Он врезался в самую нижнюю статую в лестнице, и она сразу же рассыпалась в пыль. Все остальные монстры зашатались, и вдруг их неловкие нагромождения камня стали рушиться. Лестница накренилась и полетела к земле.

А Фан Линь был уже совсем близко к потолку. Где-то за ним находился выход. Оставалось всего сто метров, однако тут мужчина заметил главную опасность — барьер. Формацию.

Над головой Фан Линя закрывался белый купол. Именно такой в своё время едва не запер мужчину в подземной комнате.

Создать подобную формацию было непросто. На это нужно время, однако Фан Линь летел не так уж и быстро. Мужчина не успевал. Оставалось сорок метров, двадцать, десять — купол почти закрылся, в нём едва оставалось пространство для пролёта. Фан Линь заскрежетал зубами, попытался ускориться, но нет, не вышло, — всё без толку.

Мужчина заволновался, повернулся вниз и попытался выцепить глазами призрачного монаха, чтобы убить его. Ведь он один мог открыть формацию, и с его смертью она застынет. Однако Фан Линя ожидало разочарование. Противник исчез. Испарился. Тогда мужчина вскинул голову и увидел монаха в небе. Он прятался за куполом, добраться до него было невозможно. Фан Линь заскрежетал зубами, и тут... Монах замер. Его глаза и глаза Фан Линя встретились, и на жалкое мгновение, подобное одной упавшей песчинки в песочных часах, мрак внутри старика пропал.

Формация застыла, Фан Линь бросился со всех сил, вырвался из прорези в куполе и врезал клинок в твёрдый потолок, и зарылся в него головой. Сам же монах после мимолётного просветления почернел до неузнаваемости. Потом его схватили яростные клыки невидимого монстра и разорвали на куски. Обрывки его духа полетели на землю, словно рваные листочки, и развалились в небытие.

Фан Линь же в это время бурил себе путь сквозь каменные толщи на поверхность. В своей левой руке он удерживал оживлённые пальцы. Чтобы ему не могла помешать та формация, что всегда закрывала сокровищницу. В правой у мужчины был клинок. Он сиял ясным-ясным светом, пронзая путь сквозь каменные глыбы. Мая, пространство для обзора у которой было совсем небольшое, отражала сияние этого лезвия своими чёрными глазками.

Спустя несколько минут клинок вырвался на волю, пронзил чёрные толщи и взмыл к тёмному небосводу. Фан Линь пролетел немного ввысь, позволил Светлячку и Циньлин спуститься и сам приземлился на ноги и отряхнулся. Затем он отпустил Маю и вдруг заметил за спиной девушки чёрное колесо. И на нём, на самой его вершине сияла звёздочка. Мужчина удивился, а потом присмотрелся к этому огоньку и понял — это руна.

Руна Дао Меча.

Она вспыхнула на мгновение и погасла. Просто так. Девушке даже не нужно было её актуализировать.

Циньлин, которая стояла рядом, всё ещё потрясённая случившимся, тоже опомнилась, посмотрела на девушку и разинула рот. А потом захлопнула его и прикусила губу, так что с неё брызнула кровь.

Мая растерянно поморгала.

— Ладно, — сказал Фан Линя, когда руна и колесо уже почти растворились.

— Идём

На разговоры не было времени. Как только Мая пришла в себя, весь отряд направился назад, к лифту. Долина Тысячи Будд совсем опустела — все монументы превратились в монстров и были сброшены монахом под землю. Ныне тут простиралась сплошная пустыня.

Затем проследовал довольно забавный эпизод подъёма на лифте. Все просто стояли и молчали. Мая смотрела на свою побитую руку — Светлячок предложила ей целебный крем, который убрал боль. Девушка поэтому спокойно разглядывала свои выпирающие кости — Фан Линь сказал ей не трогать, это вредно, может перенестись зараза.

Циньлин кусала губы из-за своей раны — ей никто крема не предлагал, хотя на спине девушки был большой красный укус. В какой-то момент Фан Линю стало её немного жаль, и он уговорил Светлячка поделиться ещё немного своим раствором — та молча согласилась, а Циньлин, замявшись, приняла подарок.

Наконец они приехали и вышли из лифта назад в тёмное помещение. Потом все прошли в коридор и остановились. Посреди него стоял юноша в чёрном.

— Ах, — вскинула Циньлин. — Господин Чжань!

Будто чёрный призрак посреди широкого коридора стоял Тан Чжань. Неподвижно, спокойно, как паук, который выжидает в сетях мушку. Всё ещё было темно, и лицо юноши озарил только огонёк пламени Фан Линя, когда он и остальные вышли за дверь. Сразу же все они застыли, мужчина напрягся.

А вот и он... По всей видимости Тан Чжань пришёл сюда совсем недавно, следуя по их горячему следу. Потом он увидел, что Фан Линь и остальные возвращаются с долины, и встал в ожидании. Мужчина посмотрел на юношу и спросил:

— Как дела...

Тан Чжань наклонил голову и ответил:

— Хорошо.

И вдруг рядом с Фан Линем промчался ветер. Захлестали чёрные одёжки, — Циньлин выбежала вперёд и крикнула:

— Ах, господин Чжань... — она подбежала к Тан Чжаню и неловко встала перед ним, словно растерянный ребёнок. Потом девушка пришла в себя, прокашлялась и прошлась ему за спину, на своё обыкновенное место. Тан Чжань не удостоил её взглядом. Меж тем Фан Линь заметил кое-что примечательное — подол мантии юноши был мокрым и красным. Тут раздался крик:

— А... Господин Чжань, вы ранены? – спросила Циньлин.

Тан Чжань поднял рукав. Он тоже был мокрым. Красные капли падали с него на землю, разливаясь в лужу.

Циньлин смотрела в этот красный омут словно зачарованная. Потом девушка пришла в себя и сказала:

— Нужно скорее уходить, господин Чжань, если вы сейчас...

— Тише... — прошептал Тан Чжань, и снова посмотрел на Фан Линя и остальных.

— Уже закончил? — спросил его мужчина.

— Да, — просто ответил Тан Чжань, а потом взмахнул рукой, сбрасывая красные капли со своего рукава на стену.

— Всего лишь пятьдесят человек, найти их было несложно. Я знаю где находится каждый воин клана Тан.

— Хм.

— Разве что... Вы в какой-то момент исчезли. Куда?

— Долгая история, — ответил Фан Линь.

— Может быть. Я тогда заволновался, что не смогу вас найти... Мне повезло.

— Может быть, — ответил Фан Линь. — И ты так, обрадовался, что решил потрепаться?

Меж тем Циньлин растерянно бегала глазами от мужчины к Тан Чжаню. Девушка ничего не понимала. Только что она вспоминала, что с Тан Чжанем в отряде было ещё трое человек. Куда они делись?..

— Я вас и так убью, — вдруг совершенно спокойно сказал Тан Чжань, а потом усмехнулся.

— С вашей культивацией вы для меня не опасны. Мне некуда торопиться, но кое-что спросить нужно.

После всей этой болтовни девушка с короткими блондинистыми волосами удивлённо раскрыла глаза. Вдруг Тан Чжань обратился к ней:

— Циньлин.

— Ах, господин...

— Просто Тан Чжань. Не нужно формальностей.

— Д-да. ...Как скажешь.

— Всех остальных я убил, — спокойно сказал юноша, и Циньлин вздрогнула.

— И воинов клана, и прочих. Остались только вы.

— Если я и вас убью, а потом один вернусь, могут возникнуть подозрения. Мне обязательно проверят голову и мои воспоминания. И убьют меня. Допустить я этого не могу.

— Есть два свободных места. Я бы взял тебя... — сказал юноша и посмотрел в сверкающие глаза девушки. — Жаль... Единственный вариант, при котором мне сохранят жизнь если я спасу её.

Вдруг юноша показал движением головы в сторону Фан Линя. А вернее, на Маю рядом с ним.

— Несмотря ни на что, она любимая внучка Тан Луня. Если я выведу её отсюда живой мне по голове не похлопают, что я убил всех остальных, но и наказывать особенно не будут. Ясно?

— ...

— Мне жаль, — заключил юноша и в последний раз посмотрел на Циньлин. И словно прямо во время этого взгляда его глаза зачерствели, и больше в них не было ни жизни, ни чувства — девушка для него стала вещью. Циньлин едва не закашляла.