— Мы можем выбрать кого-то очень уродливого, — предлагает он с небольшой улыбкой.

Это поспособствует его чувствовать себя лучше, а для меня это имеет большое значение.

Я киваю.

— Хорошо.

Я отделяюсь от Ло и протягиваю манильную папку Коннору, который с любопытством разглядывал её последние пару минут.

— Все мои экзамены, — объясняю я. — Профессора больше не хотят видеть меня в кампусе.

По понятным причинам. И сейчас я тоже не очень-то хочу здесь находиться.

То, что у меня сексуальная зависимость, не дает парням права прикасаться ко мне. Не думала, что это может стать проблемой до сих пор. Это проблема, которая будет существовать до конца моей жизни? Или это что-то, что умрет, когда СМИ потеряют ко мне интерес?

Только время даст ответы.

46. Лили Кэллоуэй

.

— Дело пойдет гораздо быстрее, если ты позволишь мне пообводить кружочками варианты двух других тестов, пока ты работаешь над этим, — говорит мне Себастьян.

Он сидит на стуле Королевы Анны и курит сигарету, наблюдая за тем, как я сгорбилась над кипами бумаг и тестами с вариантами ответа. По сути, я копирую ответы из старых экзаменов Себастьяна в свои финальные, что больше похоже на списывание, чем на простое запоминание.

Но я абсолютно уверена, что если бы я позволила ему обвести ответы в тесте, это было бы списыванием.

— Я не читер, — я морщусь. — Я не полный читер. Не искушай меня перейти на свою темную сторону.

Он выдувает струйку дыма.

— Твой ангельский образ был запятнан гораздо раньше, чем ты приняла мою помощь. Мы с тобой не такие уж разные, Лили. Нам обоим нравится нездоровое количество чл…

Я бросаю в него подушку, и он ловит ее свободной рукой, пытаясь защитить свою сигарету. Некоторые вещи не изменились после того, как меня разоблачили как сексуально зависимую. Себастьян все еще Себастьян. И, очевидно, он видел достаточно разврата богатых детей, так что мой секрет не был чем-то захватывающим. Его слова.

Поэтому я позвонила ему, чтобы он принес старые экзамены для всех моих выпускных экзаменов, и он смотрел на меня так же, как до скандала. Это даже приятно.

Входная дверь с грохотом распахивается.

Я поспешно складываю старые экзамены в стопку. Мотаю головой по сторонам, пытаясь найти хорошее укрытие. Я поднимаю диванную подушку и запихиваю их под неё.

Когда я встречаю взгляд Себастьяна, он выглядит так, будто может вырвать мне яремную вену за то, что я положила его старые экзамены вместе с пыльными комками и ржавыми копейками. Упс.

Из кухни доносится голос Коннора.

— Мы можем продолжать мозговой штурм. Мы что-нибудь придумаем, Ло.

Должно быть, они обсуждают компанию-стартап, которую Ло должен представить отцу. У него осталась пара дней, чтобы выбрать платформу, и он заручился поддержкой Коннора. Они провели все утро на собрании, чтобы обменяться идеями — и когда я говорю «собрание», я имею в виду, что они сидели в Starbucks.

Они оба заходят в гостиную, Коннор несёт поднос с кофе и небольшой выпечкой.

— Подумал, что тебе не помешает немного подкрепиться, пока ты делаешь тесты, — говорит он мне.

Вот почему я люблю Коннора Кобальта в качестве репетитора. Я сияю, но это внезапно проходит при осознании того, что я (А) лгу ему. (Б) Списываю. (C) В команде Себастьяна. (D) Принимаю угощения, несмотря на все вышеперечисленное.

Я говорю «спасибо» и зачерпываю пальцем взбитые сливки из кофе. Грех действительно вкусный.

Ло стоит в стороне, деловито набирая сообщение на своем телефоне. Прошло шесть дней после нашей ссоры в ванной из-за моей мастурбации, а он до сих пор не простил меня до конца. Раньше наши ссоры вращались вокруг наших зависимостей — иногда мы просто тонули в них на целую неделю, игнорируя друг друга. Но это настоящая, нормальная ссора, которая причиняет больше боли, чем я когда-либо предполагала.

— Ло, ты придумал какие-нибудь хорошие идеи для компании? — спрашиваю я.

Я предлагала свою помощь, но каждый раз, когда я что-то предлагала, он говорил, чтобы я сосредоточилась на своём здоровье. Я беру лежащий на столе круассан с шоколадной начинкой и отрываю маленькие кусочки, чтобы съесть. Я макаю порцию в свой кофе.

Ло признает мое присутствие, и его глаза светлеют, когда он видит, что я ем.

— Лучший выбор — фудтрак.

Он не выглядит восторженным по поводу этой идеи.

Я отпиваю глоток кофе.

— У тебя еще есть время, — напоминаю я ему. — Все ещё не закончилось, пока толстая дама не запоёт(поговорка, означающая: «Ещё не вечер, ещё есть шансы»)... — я прищуриваю глаза. Нет, это неправильно. — Ну, в данном случае толстая дама — это твой отец.

Он улыбается, и, должно быть, улавливает мгновенную вспышку счастья по отношению ко мне, потому что его губы быстро опускаются. Он прекращает разговор движением своего тела.

Очевидно, мы все еще в ссоре.

— Где Роуз? — спрашивает Себастьян, прикуривая очередную сигарету.

Коннор смотрит на него, позволяя раздражению отразиться на его лице, его грудь раздувается от глубокого вдоха.

— Она сдаёт финальные экзамены, а ты не должен здесь курить.

— И все же... — Себастьян выдыхает короткую затяжку. — Я курю.

У Ло звонит телефон, и он проскальзывает на кухню, чтобы ответить на звонок.

Коннор делает шаг к Себастьяну, и мой злобный наставник внезапно вскакивает со стула, оба парня с превосходством стоят на своем. Каждый из них считает, что он лучше другого. Я не привыкла к интеллектуальным противостояниям.

Себастьян оценивает сигарету в своих пальцах.

— Ей почти всё равно, курю ли я, знаешь. Если бы ты это сделал, она бы бросила тебя, как бросила своего последнего парня. Она нашла пачку сигарет в кармане его пальто. На следующий день его уже не было. Отношения продлились одну очень долгую неделю.

— Ты подбросил ему сигареты, не так ли?

Себастьян делает длинную затяжку и выдыхает дым прямо в лицо Коннору.

— Проницательный.

Коннор даже не вздрагивает.

— Может, тебе стоит быть таким.

Себастьян смеётся.

— Не думаешь, что я такой? Я знаю, что Роуз почти не проводила с тобой времени с тех пор, как Calloway Couture пострадал. Знаю, что два дня назад она плакала на моем плече, а не на твоем. Знаю, что она позвала меня, а не тебя, чтобы помочь собрать вещи в её офисе.

Она уже начала упаковывать своё рабочее место?

— Ты чувствуешь угрозу с моей стороны, — заявляет Коннор, шагнув вперед так, что лишь небольшое пространство отделяет его тело от тела Себастьяна. У Коннора преимущество в росте — как обычно.

— Со стороны Коннора Кобальта? Парня, который готов продать любого, если выгода будет на его стороне. Нет, я не чувствую угрозы. Я просто ненавижу тебя, — Себастьян окидывает его долгим взглядом. — Роуз тоже всегда ненавидела. Не знаю, что ты сказал такого, что заставило её передумать.

— Она никогда не ненавидела меня, — непринужденно говорит Коннор.

— Она постоянно жаловалась на тебя в подготовительной школе. Она возвращалась с Модели ООН, и мне приходилось слушать, как она рассказывает о том, как Ричард заключил договор вопреки интересам её страны. Как Ричард получил высшую награду за противодействие террористическим акциям.

Модель ООН звучит в меру напряженно и немного пугающе.

— Для такого умного парня, ты действительно ничего не знаешь, — говорит Коннор, его голос ровный. — Я ей нравился, Себастьян. Она жаловалась тебе, потому что её привлекал я, парень, который больше раздражал её, чем успокаивал, и это выводило её из себя, — Коннор выхватывает сигарету из его пальцев. — И если бы ты действительно заботился об этой девушке, ты бы понял, что каждый раз, когда ты куришь в этом доме, ты провоцируешь её ОКР(обсессивно-компульсивное расстройство).

Губа Себастьяна подергивается.

— Ты не знал этого, не так ли? — говорит Коннор. — Пока она плачет на твоем плече о своей компании, вчера она осталась на ночь в моей квартире. И я провел четыре, гребаных часа, успокаивая её, потому что ты вбиваешь ей в голову дикие идеи. Ты куришь, возишься с её вещами и возвращаешь её ко мне тревожной. Она ходит туда-сюда, бормочет бессмысленные идиомы, а я должен понять, как вернуть ее в нормальное состояние. Ты ей не друг, ты паразит.