Его губы приподнимаются от удовольствия, прежде чем он отходит в сторону, чтобы схватить мочалку и мыло с полочки. Теперь у меня прекрасный вид на его задницу.

— То же самое касается и моей задницы, — говорит он с легким смешком, всё еще повернувшись ко мне спиной. Легкость и юмор в его голосе расслабляют мои плечи.

— Мне нравится твоя задница, — говорю я ему, когда он поворачивается ко мне лицом, с мочалкой в руках.

— Я знаю, что нравится, — бормочет он. Он переплетает свои пальцы с моими и притягивает меня к своему телу. Мое бедро касается его члена, и дыхание перехватывает в горле. — Все хорошо, Лил, — шепчет он.

Это совсем не то, что я чувствую.

Он проводит мочалкой по моим рукам и между пальцами, намыливая кожу. Я загипнотизирована медленными, затяжными движениями. Потом ткань опускается к животу и поднимается к грудям, обводя каждую из них со скрупулезной тщательностью. Я слегка пошатываюсь и хватаюсь за его руку.

— Полегче, — дышит он. — Считай это тестом.

— Принятие душа с тобой? — мои глаза расширяются.

— Принятие душа со мной, — подтверждает он кивком, — без секса в конце. Я помою тебя, а потом ты помоешь меня, хорошо?

Я не знаю, что на меня нашло. Я просто... не думаю, что это реально. Поэтому я протягиваю руку и щипаю его за руку.

Он вздрагивает.

— Какого черта?

И убирает руки. Нет, вернись!

— Я хотела убедиться, что это не сон, — объясняю я. — Прости!

Я наклоняюсь и наношу два нежных поцелуя на покрасневшую кожу.

Его грудь вздымается и опадает от полнозвучного смеха.

— Ты должна ущипнуть себя, дурочка, — говорит он мне.

О, точно. Я сжимаю кожу над локтем. Ой, как больно.

Он снова притягивает меня к своей груди, и его руки медленно скользят по моим, освещая каждую часть меня. Его глаза переходят на мои.

— Достаточно ли я реален для тебя?

Боже правый, да.

Он говорит легко, возвращаясь к намыливанию моего тела, как будто не он только что накрыл меня одеялом соблазнения Лорена Хэйла.

— Сегодня мы можем заняться туристическими делами вдвоем. Всё, что захочешь.

Это наш первый отпуск, когда Ло трезвый, а я на реабилитации. В нашу последнюю самостоятельную поездку мы провели выходные в Праге. Мы даже не попали ни в музей, ни в Пражский Град. Ло не разрешал мне одной бродить по улицам, поэтому мы проводили время в баре отеля, где я могла подцепить парня, а он мог выпить так, чтобы мы не умерли в процессе. Сейчас эти воспоминания кажутся грустными. Мы упустили все хорошие стороны путешествий.

— Мы должны увидеть руины майя, — говорю я, волнение бурлит в моем животе. — И черепах! Я хочу увидеть черепах.

— Звучит как свидание.

Свидание. Свидание в чужой стране с моим парнем. Свидание в другой стране с моим трезвым парнем. Звучит потрясающе.

И потом мочалка опускается, и все мои мысли вылетают из головы. Я держусь за руки Ло, пока он трет мочалкой место между моих ног. Мне хочется более глубокого прикосновения, хочется, чтобы мое тело взорвалось знакомой эйфорией. Но я помню кое-что: Это. Тест.

Я планирую пройти его. Неважно, насколько это трудно. Я сосредотачиваюсь на его глазах, а не на руках.

— Привет, парень, — говорю я легко, пробуя это слово. Я редко говорю ему это вслух. Может быть, это отвлечет меня.

— Привет, девушка, — отвечает он. — Ты в порядке?

Его брови поднимаются, немного дразня. Мне кажется, что иногда он понимает мое физическое состояние лучше, чем я сама.

Мочалка поднимается, оставляя мою нежную плоть, и я киваю в ответ, слова вылетают из моей головы. Вода омывает нашу кожу и ласкает нас своим теплом, провоцируя меня на то, чтобы я взяла его всеми способами. Но я не буду. Моя сексуальная жизнь в его руках. Я не буду прыгать на него. Я не закину ногу на его талию. Я сдерживаю себя. Добровольно.

Мне немного хорошо от этого факта.

И тут у душа начинается приступ мании, вода хлещет ледяными струями.

Вот дерьмо!

Я вскрикиваю и притягиваю тело Ло, чтобы избежать ледяных брызг. Как же я старалась не прыгать на него.

Его ноги скользят по мокрой плитке, и он чуть не падает. Но он ловит равновесие и выпрямляется, его руки обхватывают мои бедра, чтобы я не упала.

Я только сейчас понимаю, что мои руки обхватывают его плечи, а моя нога определенно находится на середине его талии. Поза не такая уж невинная. Но любое возбуждение заглушается Ло. Он смеется до упаду, его голос эхом отдается в душевой кабине.

Он не может остановиться. Серьезно.

— Это не смешно. Этот душ — демон, — говорю я ему.

Он пытается скрыть улыбку, но у него не получается.

— Если ты боишься холодной воды, как ты собираешься гладить каймановых(хищных) черепах?

— Я не собираюсь гладить каймановых черепах, — говорю я, опуская ногу на пол. — Я хочу погладить только милых.

Он передает мне бутылку шампуня с полки.

— О, значит, уродливые не получат от тебя никакой любви? Они останутся одни, холодные и не поглаженные?

Я глубокомысленно хмурюсь. Он прав. Я должна погладить их всех. Даже страшных.

— Хорошо, я поглажу каймановых черепах, но только если кто-то будет держать их за мордочку.

Прежде чем провести пальцами по его волосам, я намыливаю его пресс мочалкой и прохожусь по натянутым выступам его тела, методично, но не слишком сосредотачиваясь на том, к чему это может привести — а это ни к чему. Вместо этого я настраиваюсь на наш разговор.

— Не думаю, что у черепах есть морды, — говорит он с очередным смешком.

— Пяточки? — спрашиваю я, немного растерявшись.

И правда, как называется нос черепахи?

— Это у свиней.

Мы обсуждаем существование черепашьего носа и разницу между руинами майя и ацтеков, пока заканчиваем мыться, а затем оба выходим из душа и вытираемся насухо. После долгого мгновения я понимаю, что со мной все в порядке. Что я больше рада провести день с ним, чем заняться сексом.

Не знаю, буду ли я чувствовать себя так завтра.

Но сегодня... мне приятно.

28. Лорен Хэйл

.

Подошвы моих кроссовок Nike погружаются в песок, сильно утопая в неровной поверхности, когда я бегу. Солнце бьет в мою голую грудь, и я надеюсь, что намазал достаточно лосьона, чтобы избежать неприятного ожога.

Даже в такую жару Райк бежит рядом со мной, не отставая от моего длинного шага. Я стараюсь бегать каждое утро. Это помогает мне справиться с ломкой, особенно в Канкуне. Я не могу сделать и шагу из нашего номера, чтобы не увидеть пьяного студента или бутылку пива. Только на этом курорте семнадцать баров. Я знал, что приезд сюда испытает меня на прочность, но я никогда не предполагал, что буду чувствовать.

Вчерашний день с Лили был буквально единственным днем, когда алкоголь не приходил мне в голову. Ни разу. Мы плавали в масках с трубкой с черепахами и поднялись на вершину руин майя. Она ни разу не попросила меня о сексе, а я не жаждал ни капли виски. Но это был один хороший день из многих дерьмовых. Я хочу улучшить нашу статистику, уменьшить количество плохих дней, пока они не станут лишь сном.

Я отталкиваюсь сильнее, влажный воздух сдавливает мои легкие. На коже выступает пот, и боль, которая пульсирует в мышцах, кажется лучше, чем мои ноющие мысли. Поэтому я продолжаю бежать дальше. Я продолжаю сгибать колени и двигаться вперед. А Райк не отстаёт от меня ни на шаг.

Я знаю, что если бы я не заботился так сильно о Лили, или если бы Райк не был здесь, чтобы присматривать за мной, я бы уже нарушил свою трезвость. И потом Коннор заставляет меня хотеть быть лучшим человеком, как бы глупо это ни звучало.

Но сегодня мы все разделились.

Лили пошла по магазинам с Роуз и Коннором, что даст ей возможность отдохнуть от навязчивых мыслей о сексе. Окружать себя другими людьми для нас всё ещё в новинку, и это немного утомительно, но мы справляемся.