Потеря наших чемоданов — еще одна головная боль, и я так много раз извинялась, что у меня заболело горло. Роуз в основном расстроена тем, что у нее больше нет всей её одежды, косметики и всего того, что позволяет ей чувствовать себя комфортно вдали от дома. Что еще хуже, в нашей комнате даже нет раскладного дивана.

Это обычный диван.

И чтобы исправить ситуацию, Коннор позвонил в обслуживание номеров, чтобы принесли раскладушку. Райк предложил, что он будет спать на ней, а Мелисса на диване. Но она сразу приобрела выражение лица типа «я ненавижу это», которое было у нее в холле. Она не хотела спать на диване или раскладушке. Она планировала обниматься со своим немногословным парнем, а это недостижимо, если они находятся на разных предметах мебели.

Я могу полностью понять её разочарование в данный момент. Несмотря на то, что мне повезло урвать кровать, двуспальная кровать Коннора и Роуз стоит в полутора метрах от нашей. Не похоже, что я могу заняться сексом так, чтобы они не заметили. И Мелисса тоже нас застукает. Диван стоит напротив кроватей, и Райк каким-то образом втиснул раскладушку между ними.

Как будто Райк Мэдоуз спит у подножия нашего матраса. Такая тревожная мысль проскакивает в моей голове.

Но есть и положительный момент — это Роуз и Коннор. Во время чрезвычайных ситуаций они — те люди, которых вы хотите видеть в своей отряде — способные думать под натиском огня. Они оба пошли в сувенирный магазин и купили самое необходимое: зубную пасту и зубные щетки. Для пижамы Роуз выбрала очень большие неоновые футболки с надписью «Я ЛЮБЛЮ КАНКУН».

Когда она показала мне их, я сразу вспомнила, что эта неделя должна была стать большим шагом в её отношениях с Коннором. Она попросила его спать с ней в одной кровати, и когда у нас был номер с тремя спальнями, её план не казался таким страшным. Но теперь, когда расположение спальных мест кардинально изменилось, и все будут находиться в прямой видимости от их кровати, она нервничает еще больше. О том, что преодоление этого уровня в их отношениях будет происходить в присутствии других людей, она и представить себе не могла.

Даже в свои двадцать с небольшим лет я все еще считаю, что спать в постели с парнем — это своего рода интимное дело. Может быть, потому что для меня это обычно совпадает с сексом, но, думаю, Роуз согласится, что этот акт не такой уж дружеский.

Темнота окутывает комнату, но я все еще могу различить очертания тел. Роуз и Коннор лежат под бордовым пледом, лицом друг к другу, но не касаясь. До этого они тихонько шептались, но их голоса затихли, оставив комнату в неловкой тишине.

Я переворачиваюсь и поворачиваюсь к Ло, его рука обвивает мою талию.

Его глаза уже открыты, и его нога скользит по моей обнаженной лодыжке. Тишина окутывает нас и заставляет меня гиперчувствительно относиться к каждому незначительному шуму, мое дыхание слишком громкое в тишине. Уверена, что Райк считает, что все мои мелкие движения совпадают с тем, что я пытаюсь трахнуть Ло.

Но я просто... не могу заснуть.

Беспокойство заползает мне под кожу, словно клопы. Я начинаю проигрывать в голове сценарии, в которых мне снова и снова отказывают в сексе. Где я не могу ничего делать целую неделю. Где я не могу убежать в спальню, чтобы на пять минут скрыться от других людей. Я окружена. Я задыхаюсь.

— Ло, — шепчу я, стараясь говорить как можно тише. Но мой голос звучит в тишине как мегафон.

Он притягивает меня ближе, и его руки опускаются к моим бедрам, а затем еще ниже. Одной ладонью он гладит мою попу, а другой круговыми движениями поглаживает спину.

Он старается вести себя тихо, даже когда нежно целует мои губы, побуждая меня расслабиться с каждым поцелуем. Но его нежные поцелуи делают обратное, разжигая потребность глубоко внутри меня. И ужасная часть моего мозга затуманивает разумную сторону. Я закидываю ногу на его талию, и тут же его губы отрываются от моих. Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова прикоснуться к ним?

После нескольких минут, в течение которых Ло гладит мои волосы и наблюдает за тем, как успокаивается мое дыхание, мои глаза тяжелеют, и я думаю, что вот-вот засну.

И тут мой телефон загорается и вибрирует на подушке, которую я бросила, чтобы быть ближе к Ло. Я откатываюсь от него, и он подпирает локтем матрас, беспокоясь за меня.

— Я в порядке, — шепчу я и сжимаю телефон в двух дрожащих руках. Я нажимаю на разблокировку своего мобильного, и меня встречает совершенно новое сообщение.

Неизвестный: Хорошо тебе провести время, отсасывая член в Канкуне.

Я несколько раз моргаю, яркость экрана причиняет боль глазам. Желчь поднимается к горлу, когда я перечитываю слова. Меня меньше задевает часть про «отсасывания члена», нежели слово «Канкун».

Он знает, где я...

Я быстро выключаю телефон и спускаю ноги с кровати. Сердце колотится в груди, и мне действительно нужно подумать хотя бы секунду. Я пытаюсь сориентироваться в комнате в темноте, но в итоге спотыкаюсь о край раскладушки и падаю на колени.

— Черт, — простонал Райк. — Это была моя нога.

— Прос-ти, — мой голос дрожит, и я поднимаю себя на ноги, спотыкаясь, иду в ванную. Как только я вхожу внутрь, я чувствую руку на своей спине.

Ло закрывает за нами дверь, и я включаю свет. Он щурится от слепящего флуоресцентного света, а я брызгаю воду себе в лицо. Яркая неоново-синяя толстовка «Канкун» доходит до бедер и кажется такой жаркой на моём теле сейчас.

— Что случилось? — в его голосе звучит беспокойство.

Я не рассказала ему о сообщениях. Я собиралась, но каждый раз, когда я собираюсь упомянуть об этом, появляется что-то еще.

Слезы наворачиваются на глаза, но я все равно протягиваю ему свой телефон, отворачиваясь к зеркалу и раковине, не желая смотреть на его лицо, когда он читает сообщения. Мне кажется, что все это выходит из-под моего контроля. Каждый вздох тяжело падает на мою грудь. Я просто хочу избавиться от этой тревоги. Возможно ли это вообще?

Да, возможно, говорит плохая часть меня.

На мне нет ни брюк, ни шорт, и моя рука сама собой направляется к трусикам. Я просовываю пальцы под подол, а локоть упирается в стойку, сгорбившись и уткнувшись лбом в руку. Всё кажется таким, таким, таким неправильным и неконтролируемым, и мне просто хочется снова чувствовать себя хорошо.

— Лил, — говорит Ло позади меня. Он роняет мой телефон, и тот бьется об пол, инстинктивно хватает меня за руку и прижимается грудью к моей спине. — Шшш, все хорошо, любовь моя.

Мне хочется прислушаться к его голосу, но я больше сосредоточена на том, как это ощущается, как моя задница трется о него. Он вынимает мои пальцы из трусиков, и я позволяю ему подвести обе мои руки под теплую воду. Он спокойно моет их.

Я слегка фыркаю, эмоции бурлят, я очень надеялась, что не буду чувствовать ничего в этой поездке. Ни чувства вины, ни стыда, ни неудачи. Он смахивает слезы с моих щек, и я наконец слышу его голос.

— Мы найдем этого парня. Тебе не нужно об этом беспокоиться, Лил.

— Он знает, что мы в Канкуне... — мой голос срывается на шепот.

Ло поворачивает меня, вытирая руки, обхватывает мои щеки и слегка наклоняет мою голову, чтобы я встретилась с его глазами.

— Никто не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Больше всего мне нравится, что он не говорит о том, что я только что прикасалась к себе. Что я облажалась в крошечной неизмеримой степени. Он отмахивается от этого, идет дальше и дает мне почувствовать, что я тоже должна это сделать.

24. Лорен Хэйл

.

— Просто пей больше воды.

Я слышу этот блестящий совет Райка всякий раз, когда я говорю ему, что чувствую себя так, будто меня переехала машина. Это утро ничем не отличается от других. Я стою на террасе, на горизонте видны кристально-голубые пляжи, а прямо под нами — переполненный бассейн. В прозрачной воде плещутся студенты под ритм какого-то техно-рэп ремикса. Усилители стоят под белым навесом, укрытые от опасно жаркого солнца. Иногда приходит диджей, чтобы подогреть пьянство толпы, но в данный момент место остается свободным. Пьяный диджей опрокидывает шоты текилы в тики-баре с двумя девушками в бикини со стрингами.