— Нет, — огрызаюсь я. — Я знаю, что ты делала. Ты знаешь, что ты делала. И Коннор с Райком тоже знают. Это, блядь, не секрет.

Её нос погружается под воду, и через несколько секунд она собирается погрузиться под воду, чтобы спрятаться от нас. Я протягиваю свою руку под её и удерживаю её в вертикальном положении, чтобы она могла посмотреть в лицо своей проблеме.

Она ошеломленно смотрит на пузырьки, и какая-то часть меня хочет лишь одного — забраться в ванну и притянуть её в свои объятия. Обнять её и сказать, что всё будет хорошо. Но именно так всё и начинается. Она лечит свою печаль и тревогу сексом, и я слишком часто позволял ей это делать. Я наблюдал, как эта девушка попадает в порочный круг зависимости, и она снова встает на те же грабли.

— Я не могу быть рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки, — говорю я ей. — Ты должна разобраться с этим, Лил. Ты не можешь мастурбировать.

Сколько раз я должен произнести эти слова, чтобы она их поняла? Сколько раз я должен был услышать больше никакой выпивки, чтобы полностью принять это? Легче не становится. Это будет длительная битва. И я готов быть рядом с ней на каждом чёртовом шагу. Даже если она захочет утонуть в этой воде, я буду вытаскивать её обратно, пока она не станет здоровой. Пока она не сможет стоять на своих ногах.

— Ты не понимаешь, — начинает она.

— Ло, — вклинивается Коннор. — Если мы не уйдем в ближайшее время, она опоздает на экзамен.

Я киваю, а затем беру черное хлопковое полотенце с вешалки.

— Отвернись, — говорю я Райку, поскольку Коннор уже перевел свой взгляд.

Когда Райк становится лицом к стене, Лили встает, и я оборачиваю полотенце вокруг нее.

— Одевайся и поговорим, — говорю я грубо, напоминая ей, что я всё ещё злюсь.

Я веду её в спальню и оглядываюсь на Коннора и Райка.

— Вы двое можете проверить ванную на предмет порнографии и игрушек? — спрашиваю я их. — Разрушьте комнату, если нужно.

Райк выглядит слишком уж взволнованным, чтобы спорить со мной.

Я следую за Лили в гардеробную.

— Чего я не понимаю, Лил? — спрашиваю я, опускаясь на колени и проталкиваясь мимо её туфель, хватая большой черный металлический кейс.

— Это помогает мне. Мне нужна была всего одна минута. Вот и все...

Её слова обрываются, пока она медленно натягивает трусы и лифчик. Трудно не смотреть. Её телосложение всегда было маленьким и жилистым, что меня привлекает. Но когда она поворачивается в поисках брюк, я вижу ее голую спину. Ее лопатки выпирают, а ребра почти видны на талии. Она снова теряет вес.

— Ты забываешь поесть? — спрашиваю я.

Раньше она часто так делала. Секс занимал её мысли больше, чем необходимые вещи — купание и еда. Если я не заставлял её принимать душ, от нее целую неделю пахло сексом. Дело не в том, что она не хочет толстеть. Думаю, она предпочла бы быть более фигуристой. Она просто буквально забывает.

Она отходит в сторону, чтобы посмотреть на себя в зеркало в полный рост, и её лицо медленно мрачнеет.

— Ох... — она пытается сжать тот сантиметрик жира, которым так гордилась, но едва может ухватиться за тугую кожу на животе. — Черт.

Она избегает моего взгляда, пока застегивает молнию на джинсах.

— Это не потому, что я снова увлеклась мастурбацией, клянусь, — говорит она мне. — Я разрушила всё для всех, и это единственное, что заставляет меня чувствовать себя лучше. У меня нет таких хороших отвлекающих факторов, как у тебя. У меня нет утренних пробежек, и я не собираюсь создавать компанию. Учеба заканчивается через неделю, и мне просто нужно что-то для себя.

— Если ты пытаешься убедить меня позволить тебе мастурбировать, это не работает, — огрызаюсь я. — Этого не произойдет, Лил.

Я встаю на ноги, черный кейс у меня в руках. Я купил его на её день рождения в прошлом году. Раньше она хранила все свои игрушки в этой поношенной коробке от Victoria's Secret. Тогда я думал, что это отличный подарок, а сейчас я готов поджечь его.

Когда она заканчивает одеваться, её взгляд падает на кейс в моих руках.

— Что ты с ним делаешь?

— Я выбрасываю его.

Её голова мотается туда-сюда, и она в отчаянии пытается вырвать у меня кейс.

— Ты сказал, что они нам еще пригодятся, — умоляет она. — Для нас обоих, я имею в виду. Не только мне. Я никогда не буду пользоваться ими в одиночку.

Это правда, что я сохранил их, намереваясь использовать их на ней, когда она будет готова. Но я не знаю, будет ли она когда-нибудь готова, и оставлять их здесь на всякий случай не стоит.

— Они не останутся.

Она пытается поднести кейс к груди, но я крепко держу его в руке и бросаю на неё взгляд.

— Мы не пятилетние дети, ссорящиеся, блядь, из-за комикса, — говорю я ей. — Если бы это была бутылка Maker's Mark, что бы ты хотела, чтобы я сделал?

Ее глаза расширяются от сравнения, и она внезапно отпускает.

— Прости.

Звучит скорее как импульс, чем как что-то искреннее.

— Я не принимаю твоих извинений.

Ее рот опускается, и я указываю между нами.

— Я и ты, — говорю я. — Мы в ссоре. И если ты не начнешь меня слушать, у нас будут серьезные проблемы, Лили. Я выполняю свою часть. Я не притронулся к выпивке. Ты должна начать выполнять свою.

Хотя я знаю, что это трудно по-другому, но порно и мастурбация не должны быть её большими проблемами. Проблемой должен быть настоящий секс.

Она смотрит на меня долгое мгновение, и я задаюсь вопросом, что она на самом деле услышала из моей речи.

— Мы поссорились? — спрашивает она, шок и обида пересекают её лицо.

Я знал, что мне не следовало начинать с этого.

— Да, и каково это?

Это случается нечасто.

Она выглядит охваченной паникой, и я понимаю, что страх потерять меня... потерять нас — вот что действительно движет ею. Она показывает на кейс.

— Сожги его. Сделай то, что нужно.

Она прижимает его к моей груди и пытается вытолкнуть меня за дверь. Я заставляю себя не улыбаться, потому что «жесткая любовь» действительно работает. Я бы не хотел испортить это мгновенной ухмылкой.

— Никакой мастурбации, — говорю я ей снова.

Она дико кивает.

— Я знаю. Никакой. Ни в коем случае. Слово скаута.

Она показывает три пальца. Я не верю ей полностью, но, по крайней мере, она перестала отрицать это.

Теперь я просто должен привести её на экзамен вовремя..

45. Лили Кэллоуэй

.

У меня нет времени думать о моей ссоре с Ло, о том, что меня поймали все три парня, или о том, что папарацци вскочили, как разбуженные зомби, как только я появилась в кампусе. Кто-то слил в прессу расписание моих занятий, и я помчалась в здание, чтобы избежать их.

Я всё равно провалю экзамен, но Ло и Коннор никогда не позволят мне прогулять его. Я оставляю ребят в вестибюле ждать, а сама трусцой поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Мой план — проскользнуть в заднюю часть аудитории, пока никто не видит. Напишу тест, сдам его и уйду. Неужели это так сложно?

Я распахиваю дверь и замираю на пороге аудитории. Все триста студентов уже расположились на своих местах, а ассистенты ходят по проходам и раздают бумаги.

Я опоздала.

И в поле зрения нет ни одного свободного места. О, подождите...

Я замечаю одно в среднем проходе среднего ряда. Там не так много места, чтобы протиснуться мимо людей, и я представляю, как буду мешать всем, перепрыгивая через тридцать тел, чтобы добраться до своего стола. Я не хочу быть таким человеком. Все всегда бросают неодобрительные взгляды на опоздавших, а поскольку последние пару недель я была в новостях, не могу представить, что эти взгляды будут обычными неодобрительными. Они были бы неодобрительными с дополнительной щепоткой злобы.

У меня пересыхает в горле, а ладони становятся липкими. Я собираюсь выскочить и придумать какую-нибудь неубедительную отговорку для Ло, но профессор замечает мое затянувшееся присутствие.