— Они это просто так не оставят. Инквизиторы никогда ничего не забывают, особенно вашего брата.

— Еще бы я боялся всяких уродов! Предоставь они мне повод — и я бы с удовольствием прикончил их всех.

— Ох, колдун. Ты своей смертью точно не умрешь.

Чернояр усмехнулся:

— Кончай уже пугать, капитан. Давай делать то, зачем мы сюда пришли, пока тут не объявился еще кто-нибудь.

[1] Каон — общее название всех разумных рас Империала.

События понеслись вскачь, как только они прибыли в расположение полка, нагруженные всяческим добром, взятым в подвалах разрушенного баронского особняка. До рассвета оставалось совсем чуть-чуть, к их прибытию уже приготовились, впрочем, как и всегда. Полковник с частью офицеров, участвующих в его темных делах, ждал недалеко от расположения части. Здесь также расположились маркитанты Вигала — ушлого торговца, с которым полковник вел свои дела и сбывал то, что подворачивалось под руку и стоило денег. Шло расхищение военного имущества и военных трофеев, но Чернояр в этом никогда не принимал участия. Солдаты принялись разгружать тюки с лошадей, работая споро и оживленно. Скоро уже должен был прозвучать сигнал к подъему, но сердца всех грела мысль, что они все сегодня немного обогатились.

Капитан Тиер первым делом подошел к полковнику и, судя по резко помрачневшему лицу последнего, рассказал о событиях, произошедших на операции. Алтан, заулыбавшийся при виде богатой добычи, теперь долго и витиевато ругался, проклиная всех и вся. Потом смачно плюнул и махнул рукой, рявкнув на солдат, чтобы те пошевеливались.

Чернояра это все не занимало. Война ему уже сильно надоела, равно как и все, что на ней творилось. Поэтому он тоже плюнул на все и пошел к себе в шатер. Надо сказать, что все армейские маги жили в отдельных палатках, в отличие от солдат, а иногда даже и младшего офицерского состава, чем вызывали открытое недовольство последних. Однако магов в армии служило не так много, а польза от них была просто неоценимой, поэтому маршал Диоген, командующий королевской армией, специальным указом выдал им такие вот привилегии. К тому же магам часто требовалось уединение для медитации и восполнения своих сил, да и обычные солдаты, чуждые любой магии, откровенно побаивались их. К тому же некоторые обладали весьма крутым нравом и вспыльчивым характером. И одно дело — армейские маги, изначально состоявшие на службе, в основном волшебники и священники, к которым все привыкли. Но война с нежитью выявила очень сильный недостаток в них армии, и поэтому король объявил о наборе всех, кто захочет за жалованье сражаться за Корону. На его призыв откликнулось множество магов всевозможных школ, которых раньше Церковь и особенно Святая Инквизиция, мягко говоря, не слишком жаловала. Среди них оказался и Чернояр.

Колдуна откровенно побаивались и уважали. Он не отличался общительностью, а в ярости приводил в трепет не только врагов. Но в полку его любили за храбрость. Когда колдун присутствовал на поле боя, солдаты чувствовали себя гораздо увереннее, чем обычно. Многие пришлые маги часто игнорировали окружающих солдатах. Если не было прямых приказов офицеров, они «забывали» об обеспечении защитой солдат, а если и вынуждены были это делать, то их работа оставляла желать много лучшего. Но Чернояр, отличавшийся особой жестокостью в бою, всегда помогал солдатам чем мог, хотя защита школы Тьмы являлась самой слабой из всех. С его приходом потери полка во время военных действий сократились на целый порядок. Сначала солдаты жутко боялись темной магии вечно мрачного и нелюдимого колдуна, но потом привыкли. Вообще колдунов в армии было очень мало, и командование их очень ценило и пока полностью игнорировало все попытки Святой Инквизиции вмешаться, а также мнение Церкви. Впрочем, мнение последней звучало в целом очень слабо, потому как, в отличие от фанатиков-поборников, она понимала, что в этой жестокой войне по-другому нельзя. Представители Церкви обозначали свою позицию, но вовсе не настаивали на учете своего мнения; более того — и священники, и монахи зачастую весьма успешно действовали вместе с приглашенными магами, как, впрочем, и армейские волшебники.

Чернояр удалился к себе в шатер и заснул. Он прекрасно понимал, что история на этом не закончится, но ему было в общем-то все равно, так как, во-первых, он никогда никого не боялся, а во-вторых, все это давно уже перестало его интересовать. Щупальца Тиамат, как всегда заботливо, укрыли его от внешнего мира, стоя на страже, пока он спал. На удивление, ему дали отдохнуть почти до самого вечера, так что колдун сполна насладился этой возможностью. На войне крайне редко выпадало время спокойно поспать, и упускать его не стоило.

Проснулся же Чернояр от того, что кто-то настойчиво пытался пробиться к нему ментально. Щупальца Тиамат, почувствовав недовольство хозяина, угрожающе ощерились многочисленными жуткими пастями, распространяя вокруг волну первобытного страха. Впрочем, шатер колдуна давно уже стоял в отдалении от других, и никто не попал под их невольное действие. Колдун поначалу хотел отмахнуться от вызова, но тот был слишком настойчив. Подумав, он открыл свое сознание и тут же услышал голос Иримии, главного священника полка, с которым у них сложились добрые отношения. Так же как и остальные, священники не слишком радушно относились к колдунам, но Иримия отличался особой добротой и человеколюбием. Он высоко ценил поведение колдуна в бою и не раз приходил на помощь в трудные минуты. Позже они часто проводили время в долгих беседах и успели подружиться.

— Отдыхаешь?

Чернояр потянулся:

— Отдыхаю.

Ему откровенно нравился этот мудрый старец, он всегда ценил хороших людей, хотя и был убежден, что злых на много порядков больше. Именно поэтому не спешил никогда никого к себе подпускать, равно как и заниматься чужими проблемами. Но священник был особенным. Вот и сейчас он избрал слово «отдыхаешь», произнеся его с почти дедовской благожелательной интонацией, а не «спишь» или еще что-то подобное.

— Слышал, вы ночью уходили на операцию.

— Да, было дело.

— Ты, как всегда, не особо настроен на общение?

Чернояр лишь проигнорировал это. Но Иримия, знакомый с его не слишком хорошими манерами, не стал заострять внимание.

— Это правда, что ты там едва не лишил жизни инквизиторов?

Чернояр усмехнулся:

— Судя по всему, события имели нехорошее продолжение?

— Очень нехорошее. — Голос Иримии резко посуровел: — Ответь мне бога ради, зачем ты связался с ними? Ведь могли спокойно разойтись.

Колдун сбросил с себя сонное состояние и сел на походной топчан, на котором всегда спал.

— Не могли, — жестко ответил он. — Это, может, у вас принято подставлять там правую щеку, потом левую. Смирение и все такое прочее… Со мной же такие фокусы не проходят. Не перевариваю наглость и много чего еще. Этот недоразвитый посмел меня оскорбить и должен благодарить своего бога, что я не отправил его на свидание к нему тут же.

— Инквизиция — это не те, с кем можно так себя вести. Это чокнутые фанатики, заимевшие нынче власть в своих руках.

Чернояр удовлетворенно кивнул.

— Я бы выразился куда жестче, но можно и так. Тогда ты должен меня понимать.

— Понять-то я тебя, может, и могу, но вот одобрять… — В голосе священника появилось явное недовольство. — Я тебя уже не раз предупреждал, что ты ходишь по лезвию ножа. Ты ни во что не ставишь ни начальство, ни врага, никого. Тебе на всех наплевать, кроме самого себя. Даже на тех, кто протягивает тебе дружескую руку.

— Ну, не на всех. Почему же…

— Ну да. Есть небольшой круг лиц, которых ты уважаешь. И приближаешь к себе, словно король. Я знаю тебя, мой друг, куда лучше, чем ты думаешь. И в чем-то ты мне нравишься. Но так жить нельзя. Прошлый раз, когда ты объявил генералу Лотору, что он безмозглый придурок, пришлось приложить массу усилий, чтобы это замять.

— Этот высокородный дурак даже близко не должен приближаться к армии. Из-за его бездарных действий нежить убила множество наших солдат. Я не собирался такое терпеть.