Жаль, иначе тут нельзя. Мы не ожидали такого ожесточённого сопротивления, но на что рассчитывали они? Победить легион? От отчаяния люди совершают безумные поступки, часто такое стоит им жизни. Только вот отчаяние — не оправдание для преступлений. Максимум смягчающее обстоятельство.

— Марк, ты зачем в атаку ломанулся? — шепнул мне на ухо Гай Гракх. — Ты же горел!

— Я не заметил, — нагло соврал я.

— Признаюсь, горящий легионер, бегущий в атаку — это самое эффектное, что я когда-либо видел в своей жизни. Надо будет пересмотреть видеозапись.

— Тут камеры? — удивился я наличию столь дорогой техники на таком убитом руднике.

— Ага, причём качественные. Привезли и установили в самом начале забастовки. Мы так всегда делаем. Определяем по записям самых агрессивных и отправляем их на «исправление».

Вроде, мои бойцы живы-целы, только часть экипировки придётся менять на менее горелую. Двое бойцов второго контуберния получили незначительные ожоги, у одного декана всё же сгорела меховая накидка. А с противоположной стороны мы имеем восемьдесят побитых задержанных с незавидной дальнейшей судьбой. И ещё сотню нужно будет арестовать, наверное (хотя, может, и на этих остановимся). И что, козлы, стоило оно того…?

Договариваться необходимо, я прекрасно это понимаю. В том числе и с врагами, но, прежде всего, с союзниками. Представители рудника настоятельно просили легион не лишать их сотен работников из-за инцидента с забастовкой, так как пополнить мгновенно такое количество подготовленных рудокопов невозможно. Легат пошёл навстречу, в итоге было принято решение вкатить лишь двоим зачинщикам по двадцать лет трудовых лагерей, остальные задержанные понесли финансовое наказание, а тех, кого мы не поймали сразу, фактически амнистировали. Я бы хотя бы десяток посадил для острастки остальных, только решать не мне.

Седьмой центурии досталось куда серьёзнее, хотя они вроде как наши люди, а не противники. Однако их отход нельзя прощать, это должно стать настоящим примером для остальных. Абсолютно всех их легионеров и командиров на три месяца лишили половины дохода. Ещё, что куда страшнее, находиться на территории лагеря они обязаны с табличками на груди «Наша центурия позорно отступила с поля боя». И так целый месяц. Как же это унизительно. Но они заслужили…

— Я могу пересматривать эту видеозапись бесконечно, — оценил Массинисса финальные кадры разгона рабочих рудника. Мы всем контубернием собрались на кухне у большого экрана и изучали диск, который мне на память подарил первый центурион.

Камера расположена далеко, поэтому наших лиц не различить, зато прекрасно видно, как мы стоим в строю, объятые пламенем. А затем я с огненным скутумом рвусь в бой, сбиваю одного щитом, а второго гладиусом. Жаль, что нельзя Аше копию отправить.

— Не вставайте, легионеры, — вошёл в наше расположение слегка запыхавшийся Гай Гракх собственной персоной. Кажется, это первый подобный случай на моей памяти, обычно центурион сам к себе вызывает. Видимо, дело срочное. — Марк, ты не пил?

— Господин первый центурион, мы только присели, все трезвые, — бодро доложил я. Эх, опять отдых отменяется.

— Пурпурные плащи едут к нам с незапланированным визитом. Сможешь обыскать центуриона преторианцев?

— Хоть легата преторианцев, если прикажите, — рассмеялся я, а потом тактично уточнил. — А это точно законно?

— Мы не можем не пустить их на территорию лагеря, но ещё мы имеем право обыскивать абсолютно всех, кто пытается пройти, — подтвердил центурион. — Поэтому просто продержи их на въезде. Желательно, целый час. А потом сопроводи к легату. Справишься?

— Возьму Рикса. Устроим незваным гостям тёплый приём.

— Гнея возьми ещё. Экипируйтесь и выдвигайтесь к главным воротам. У вас… двадцать семь минут, — ого, не ожидал, что войска сената прибудут так скоро. Теперь хотя бы понятна спешка Гая Гракха. А ещё меня напрягает вся ситуация. Я опасаюсь преторианцев куда больше, чем, например, Акио.

Мне повезло, что не пришлось с ними сталкиваться раньше. Тот же весьма сдержанный в эмоциях Рикс называет преторианцев «маргинальными недо-легионерами». И в его словах имеется зерно истины. Если триста лет назад пурпурные плащи считались элитными войсками, их финансирование и обеспечение превосходило легион, туда стремились попасть самые лучшие, то сейчас их обмундирование (кроме барабанников) значительно уступает нашему, а служат там лишь те, кто не смог найти своё место в легионе. Причиной тому является особенность основных законов Республики: легион строго получает 10 % от всех налоговых сборов, а на преторианцев выделяется не процентная часть, а заложенная сенатом сумма.

Со временем из-за потрясений в экономике, когда денарии дешевели, эта сумма не увеличивалась. В итоге сегодня преторианцы уступают нам даже по окладу и премиям, хотя раньше получали раза в два больше. Понятно, за что они нас так ненавидят.

Аякс использовал эпитет «предатели» к войскам сената, в этом тоже есть доля правды, так как все преторианцы — это бывшие легионеры. По тем или иным причинам они решили отречься от своих сослуживцев и начать на них охоту. Такая позиция мне никогда не была понятна. Единственный, кто положительно отзывался о пурпурных плащах, это центурион моего детского города Аврелий Леонис. И я очень хотел бы узнать, почему именно…

— Господин центурион преторианцев, первый декан первой центурии первого легиона Марк Туллий Аквила, — представился я незваным гостям, приехавшим в лагерь на одном из наших собственных слонов. — Во исполнение приказа мне придётся обыскать Вас и Ваших людей.

— С каких пор первая центурия сторожит вход в лагерь? — с издёвкой усмехнулся командир пурпурных плащей. Высокий мужчина по имени Вергилий Марий с небольшой аккуратной бородкой выглядит уверенным в себе, он даже не смутился такому развитию событий. — Говоришь, Марк Туллий Аквила? С тобой мне тоже нужно будет поговорить. Наедине.

— Как Вам будет угодно. А сейчас выложите личное зарегистрированное оружие на стол, — меня тоже не испугала его фраза, походящая больше на угрозу.

— Хорошо служится, декан? — почему-то решил включить более добрый режим центурион. Внимание отвлекает?

— Первый декан, — весьма нагло поправил я командира преторианцев, указав пальцем на серебряную фалеру на своей броне, которая подтверждала мою должность. — Отлично служится, Норт Аурум — спокойный и мирный город. Оставайтесь, если хотите.

— Может, и останусь, первый декан. Спасибо за предложение, — продолжал он нашу завуалированную словесную битву, полную скрытым презрением друг к другу. Сначала я заставил десятерых преторианцев снять шлемы, которые мы с Риксом и Гнеем долго изучали, вертели в руках и всячески делали вид тщательного обыска.

Старьё. Только гребни красивые. У каждого преторианца на шлеме вертикальный пурпурный гребень, а у центуриона гребень расположен горизонтально. А в остальном… Щиток еле ходит, подшлемники уже износились, сами шлемы много раз перекрашивали. Хотя после разгона забастовки нашим бойцам, у кого повредилось обмундирование, без лишних вопросов выдали новое. Я тоже взял себе свежий скутум, а шлем решил оставить. Он не слишком пострадал. А ещё я люблю царапину, оставленную на нём ударом ножа в моей первой настоящей битве.

— Что ищите хоть, легионеры? — подначивал нас преторианец.

— Хорошую жизнь, счастье, секрет бессмертия… Но это в целом, а конкретно у вас ищем запрещенные вещества и незарегистрированное оружие.

Какие же у них убитые сапоги! Хочется сбегать к декану снабженцев и достать для их ног новую обувь. Исключительно из-за жалости… А вот их броня оказалась куда тяжелее нашей. Кажется, такая выдержит попадание барабанника в упор. И оружие преторианцев — произведение искусства. Про самовзводный курок и сменные барабаны я вообще молчу, у них реально красивые узоры на стволах и рукояти!

Гней, кажется, старался тянуть время куда лучше и профессиональнее, чем мы с Риксом. Он упоминал, что после инцидента на прошлом месте службы, где он вынуждено убил преступника и спас двух своих контуберналиев, преторианцы несколько дней держали его в камере. А потом ещё две недели день за днём проводили допросы. Сейчас мой заместитель хоть как-то отыгрывается. И именно поэтому первый центурион посоветовал взять с собой Гнея…