— Держи, Марк, будешь возглавлять бунт, — передал мне Аякс простыню с не самым для него приятным лозунгом. — Только новую красивую наколку флагом не закрывай. Можешь на вытянутых руках нести или как плащ повязать. Итак, бойцы! Вам предстоит донести свою позицию до всего легиона! Поэтому за мной бегом марш!

Мда уж. Если бы мне кто сказал, что в легионе я буду бегать голым с убогим флагом в руках, я бы, наверное, махнул рукой и назвал его безумцем. Однако реальность порой превосходит безумие.

— А чего молчим?! — вопрошающе проорал Аякс. — Вы же хотите донести свою гражданскую позицию до людей! Повторяем за мной: «Наш декан — тупой баран!».

— Наш декан — тупой баран, — неуверенно и невпопад произнесли все легионеры контуберния.

— Чётче! Увереннее! Веселей! — координировал нас Аякс. Как же у меня всё болит. Никогда моей голове так плохо не было. А ведь приходится ещё бежать и кричать. — Наш декан — тупой баран!

— Наш декан — тупой баран! — почти хором повторили мы.

— Молодцы-бойцы! Ещё разок!

— Наш декан — тупой баран! — кажется, на нас уже смотрят все вокруг. Да я бы и сам, мягко говоря, обалдел от такой картины. Чего Аякс пытается добиться? Он хочет унизить нас? Желает показать, как глуп наш проступок? А наш ли это проступок? Я ничего не помню! И сомневаюсь, что я бы совершил такую грубую грамматическую ошибку! У меня всегда отлично по римскому было!

— Давайте, без меня, как большие мальчики!

— Наш декан — тупой баран! — а у нас уже неплохо получается.

— Признавайтесь, парни, кто вчера так начудил? — после получаса этой безумной беготни спросил Сик.

— Я приехал, выпил бутылку вина и лёг спать, — произнёс Авкт, но в нём я и не сомневался. На нём сразу подозрений не было.

— Точно помню, что завалился в кровать сразу, как вошёл в комнату, — мой верный друг Тит тоже отпадает.

— Ничего не помню с момента, когда мне делали наколку, — прокряхтел я пересушенным горлом.

— Я… тоже ничего не помню, — произнёс Массинисса. Так, получается, либо мы с ним вдвоём это провернули, либо кто-то один из нас. Либо нас подставили, но смысла в этом нет никакого.

— Как же я обожаю утренние пробежки! — прокричал Аякс. — А вы, бойцы? Ну-ка, напомните мне, кто там тупой баран?

— Наш декан — тупой баран! — вновь проорали мы хором.

— Это Массинисса, — шепнул мне Тит. — Он вчера спьяну говорил, как ненавидит Аякса и как хочет ему поднасрать.

— Эй, Массинисса, — подозвал я африканца. — Скажи честно, это ты такое вытворил? Я тебя не сдам.

— Угу, — нерешительно кивнул он. — Я не знаю, что на меня нашло. Ночью мой пьяный мозг я думал, что будет смешно.

— Ну, на самом деле, ситуация действительно смешная, — засмеялся Тит.

— Что за смешки в строю?! Подходите к делу серьёзнее, ушлёпки! — вновь заорал на нас Аякс. — Кто ваш декан?

— Наш декан — тупой баран! — пожалуй, соглашусь с Титом. Всё это действительно забавно. Особенно забавно тем, кто наблюдает за нами со стороны. То есть почти всему легиону. Мы уже успели навернуть огромный круг по территории лагеря.

— Тит, я помню, что обещал не подставлять тебя, но… — начал я высказывать своему другу единственное предложение, которое пришло мне в голову. — Я хочу признаться Аяксу, что я вывесил флаг. Массинисса… он не выдержит месть Аякса. А я уже привык. Но ты можешь попасть под раздачу.

— Я согласен, — неожиданно поддержал меня Тит. — Массинисса добрый малый, против Аякса у него нет шансов.

— Бойцы, я забыл, какая у вас там гражданская позиция? — продолжал издеваться командир.

— Наш декан — тупой баран!

— А, да, точно! Спасибо, что напомнили! — Аякс превратил наши к нему претензии в настоящий фарс. Но, помимо этого, его неадекватный поступок отразится на дисциплине всего легиона. Каждый легионер, который задумает критиковать своего командира, будет вспоминать наши голые задницы, бегающие по лагерю и выкрикивающие абсурдный лозунг.

— Декан, разрешите? — обратился я наконец к Аяксу.

— Декан-баран разрешает, — усмехнулся он в ответ.

— Это я сделал. Я написал на простыне эту надпись и вывесил её из окна кухни.

— Эх, а я надеялся ещё часик с вами побегать, — изобразил разочарование Аякс. — Легионеры, двигаемся в казармы! А с тобой, Марк, мы поговорим лично.

После этой фразы от него хочется провалиться под землю. Но обратного пути уже нет. Зачем страдать моим друзьям, если можно защитить их от этого? Зачем превращать жизнь Массиниссы в сущий кошмар, если я к такому кошмару уже привык? Видимо, буду опять каждую ночь бегать. Возможно, голышом. Или останусь без выходных на полгода. Переживу. Справлюсь.

— Выпей пива, — протянул мне банку декан, когда мы остались с ним вдвоём на кухне. Спасибо, что он позволил мне хоть тунику накинуть. — Помогает после пьянки.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я того, кто скоро втопчет мою жизнь в грязь.

— Как по-твоему, почему я снял с вас наказание после вашей битвы с первым контубернием? Ведь вы проиграли, — озадачил меня командир, указав на стул напротив него. Спорить не буду, лучше присяду.

— Мы достойно сражались? — попытался угадать я.

— Ты достойно сражался, — улыбнулся он в ответ. — В том бою ты пожертвовал собой, чтобы защитить Сика. До этого все твои действия только подставляли твоих братьев.

Ну, он отчасти прав. На разгоне бунтующих я не выполнял свои обязанности, после не дал показания против парня с ножом, затем вытащил друзей в логово бандитов.

— Я не знаю, кем ты будешь лет через пять: замом, деканом, опционом или центурионом. Но обычным легионером ты точно не будешь. У тебя есть все необходимые для командира задатки. Однако ты должен ставить безопасность своих людей в приоритет.

— Полностью согласен, — принял я критику командира. — Именно поэтому я и признался в своём проступке, ведь все не должны нести ответственность из-за меня…

— Да пошёл ты! — Аякс швырнул в меня пустую пивную банку, которая попала мне в плечо и отскочила почти до потолка, но боли я не почувствовал. — Хватит считать меня тупым! Я знаю, что это дело рук Массиниссы!

— Тогда… В смысле… Почему… — не мог подобрать я слова. Действительно, не следовало считать себя умнее декана.

— Ты вновь прикрыл своего друга. Это важно. В будущем тебе предстоит защищать своих подчинённых перед вышестоящими командирами, придётся отвечать за их косяки, выбивать дополнительное финансирование, гасить конфликты, разгребать всё их говно, — я не хотел бы стать таким же, как Аякс, но в его словах и делах есть истина. А ещё у него действительно есть, чему учиться. — И да, Массинисса бы вряд ли выдержал мои пытки. Но раз теперь все думают, что это ты…

— Ночные пробежки? — предположил я.

— Голые ночные пробежки с флагом, — уточнил командир. Ха, а я ведь такое тоже предвидел.

— Спасибо, — ух, могло быть и хуже.

— Иди в жопу! — Аякс сделал движение рукой, словно кидает в меня что-то, но так как пустых банок под рукой уже не было, он кинул в меня лишь воздух.

Я решил больше не злить декана и быстренько покинул кухню. Сейчас мне на самом деле жаль, что у нас с ним напряжённые отношения. По большей части, из-за меня. В качестве командира он поступает правильно. Иногда с перегибами, но всё это ради высокой результативности работы, а также для безопасности его подчинённых, то есть нас самих. Такой подход заслуживает уважения. И я уважаю своего командира…

В последние дни я стал ещё больше ценить сон. Не отказываю себе в лёгкой дремоте во время дежурств, если обстановка спокойная. Виной тому, само собой, Аякс. Две солнечные ночи меня гонял без отдыха. Голышом и с флагом, как и было обещано. Сегодня он наконец дал мне отоспаться. По крайней мере, мне так казалось, ведь я вновь слышу его грозный крик.

— Подъём! Подъём! Подъём! Быстрее, легионеры, быстрее! — на этот раз я точно ничего плохого не совершал, у меня просто времени на это не было. А убиваться из-за кого-то другого очень не хочется. Теперь я понимаю, что испытывают мои контуберналии, когда провинюсь лично я, а отвечать приходится всем.