С замом престижного контуберния мы сошлись на ничью, но для себя я сделал определённые выводы. Поэтому моим контуберналиям приходилось очень непросто на тренировках. Я гонял их больше, чем остальные. Безусловно, никто не жаловался, но и отношение ко мне стало чуточку холоднее. Не как к собрату, а как к командиру…

Крупные бои центурий уже не были некими соревнованиями, в них не выявлялись сильнейшие. Нас обучали работе в большой группе, быстрому построению, перестроению, взаимодействию. Пожалуй, это были самые важные тренировки. Поначалу мы мешали друг другу, путались под ногами, медленно исполняли приказы. Вскоре мы стали одним целым, огромным единым организмом. Ощущение строя — непередаваемая вещь, чувство силы, сопричастности и уверенности.

Наши занятия по вождению тоже из индивидуальных плавно перетекли в групповые. Нас обучали не только вождению микроавтобуса контуберния, но и быстрой слаженной погрузке-выгрузке. С полным обмундированием это не так просто, как может показаться. Вечно либо шлемом потолок заденешь, либо щит в поручне застрянет. А времени обычно на такие ошибки нам не дают.

Однако самым непростым испытанием для всех стал кулачный бой. Оружие, пускай даже и «мягкое», не всегда может оказаться под рукой. Поэтому той самой безоружной рукой нужно быть готовым дать отпор. Сначала мы, как и в случае с гладиусом, практиковались на столбе. А потом друг на друге. В первом же поединке я не рассчитал силу и с одного удара отправил Тита на землю. После этого мои контуберналии не горели желанием выходить на поединок против меня. Я их не сужу. Но практиковаться с кем-то надо было, поэтому я вспомнил про зама первого отряда Валентина Тенебриса. Ему тоже требовался достойный соперник.

В этом соревновании, в отличие от группового боя на щитах, я чуточку превосходил своего конкурента. Мои удары оказались быстрее, сильнее, тело проворнее. Конечно, по голове, облачённой в тренировочный шлем, я тоже многие атаки пропустил. По итогу месяца взаимных обменов ударами мы, как и прежде, сошлись на ничьей. Никто из нас не стремился утвердиться за чужой счёт, победа была не столь важна. Мы просто тренировались…

Буду ли я скучать по учебному лагерю? Наверное, но позже. Здесь меня научили водить, сражаться, взаимодействовать, руководить, идти вперёд. Кстати, набрал ещё почти 30 фунтов мышечной массы, теперь точно смогу поднимать Ашу одной рукой. А второй — Эрму. Если они там не разъелись, само собой.

Очередной этап моей жизни заканчивался принесением присяги на верность Республике, Её единству, политическому строю и законам. Причем это не просто слова: легионеру за легкие правонарушения полагается денежное взыскание в тройном размере от платы обычных людей, за средние преступления — двойной срок в трудовом лагере, изгнание из легиона и лишение гражданства, а за тяжкие — арена.

Как только я произнёс слова клятвы, центурион сорвал с моей одежды нашивку «новобранец». Когда я вернулся в строй, декан шепнул мне:

— Ты доверяешь Титу Юстиниану?

— Доверяю, — кивнул я после секундного раздумья о странности этого вопроса.

— Ты доверил бы ему свою жизнь? — продолжил декан.

— Эмм… — растерялся я.

— Перефразирую: ты доверяешь ему больше, чем другим контуберналиям?

— Да, — здесь мне уже задаваться мыслями не пришлось.

Позже, когда командир вызвал нас двоих к себе, я понял, к чему были все эти странности: декан решал, кого отправить вместе со мной для дальнейшего прохождения службы. Прямого места назначения он не назвал, но в его голосе чувствовалась серьёзность и легкая грусть.

— Снимите немного наличных в Кост Терминусе. Тысяч 20–30 на первое время. Купите самые тёплые носки и еду в дорогу. Если предпочитаете всякие извращения, то и порно тут купите на год вперед. Будет… очень непросто. Но из плюсов: огромный престиж и лучшая зарплата. Держись друг друга. Я в вас верю.

Декан говорил так, словно нас приговорили к смерти. Впрочем, всех отчасти приговорили. В этот же вечер каждый бывший новобранец должен был написать завещание. Чтобы в случае чего не было споров о наследстве, да и не пропадать же всему нажитому. Сейчас это скорее формальность, так как смертность в легионе крайне низкая, но составление посмертной воли не добавляет радости и оптимизма. В моём приоритете оказался Тит Юстиниан Корвус, затем Эрма, а после Неокл. То есть если я умру — всё Титу, если мы с Титом умрём в один день — Эрме. А Неокл чисто на всякий случай. Безусловно, если бы имелась возможность поставить в приоритет Ашу — она была бы номером «один». Но, к сожалению, нельзя завещать что-либо негражданам.

Так, завтра начинается передышка в 10 дней, во время которой половина командиров разъедется по отпускам, нужно нам сходить за покупками, как и советовал декан. Благо, ворота в город для молодых легионеров открыли. А после — рубеж зимы и весны — канун Нового года. Первого марта уже отправимся в путь. Надо будет знатно отпраздновать перед выездом. Загружу хорошенько свои мозги алкоголем, чтобы не думать о словах декана, которые посеяли во мне сильную тревогу…

Почему отдых всегда пролетает так быстро? Я не жалуюсь, мне очень даже понравилось слегка расслабиться после тяжелейших нагрузок. Всё же, отдыхать — не работать. Хотя и сложа ручки мы с ребятами не сидели. Чтобы не изнежиться, мы всем нашим контубернием начинали утро с пробежки в две мили. Добровольно и без принуждений.

Затем, позавтракав, мы отправлялись гулять в город. Признаюсь, я ошибся насчет Кост Терминуса. Несмотря на ненавистный мне снег, который отказывался таять уже месяц и превратился в весьма высокие сугробы, меня поражала местная атмосфера. Небольшие частные одноэтажные домики самих разных и необычных цветов: оранжевые, зелёные, голубые, белые. Все с небольшой территорией, ограниченной низенькими заборчиками, украшены маленькими огоньками, перед входными дверьми установлены небольшие статуэтки на постаментах, дорожки везде почищенные. Рядом с каждым домом под навесами стоят автомобили. Не совсем новые, не такие шикарные, как в той же Салоне, но здесь их на душу населения куда больше. При этом широкие и качественные дороги совсем не загружены, нет пробок или заторов даже в непогоду.

Ещё меня поразило, что все здороваются друг с другом, желают даже незнакомым людям хорошего дня и успехов. В детском городе мы, естественно, тоже приветствовали всех, с кем встречались, но всё это было на ходу и выглядело скорее обычной формальностью. Здесь же чувствовалась искренность улыбок и тёплых слов.

В центре города в длинных двухэтажных зданиях расположены торговые ряды с магазинчиками на любой вкус, термополиями и питейными. Цены здесь чуточку выше, чем в Салоне, процентов на 10. На всё, кроме местных морепродуктов, они дешевле на треть. Ещё меня смутило полное отсутствие натурального (не искусственного) мяса млекопитающих. Отражает мои идеалы, конечно, но слишком уж тут дорого жить получается.

Также мы наконец-то смогли вдоволь насладиться прекрасным природным явлением — северным сиянием. Оно часто бывает в этих местах, но из-за мощного и постоянного освещения территории учебного лагеря сияние почти не разглядеть. Однако, прихватив с собой ящик согревающего вина и выбравшись за город, мы оценили эту красоту по достоинству: зеленые и лазурные волны, бегущие по небу. Словно весь небосвод объят волшебным пламенем. В жизни это выглядит настолько потрясающе, что хочется смотреть в небеса бесконечно. Впрочем, мы весьма быстро замёрзли, поэтому решили не рисковать здоровьем.

Хотя им пришлось рискнуть на следующий день, предпоследний день перед планируемой отправкой. Мы с контуберналиями отправились в небольшую термополию в центре города со странным названием «Равенство». Здесь вообще наименования заведений сильно контрастируют с теми, что я видел в Салоне. Так вот, мы решили заранее проводить уходящий год, чтобы быть в тонусе во время прибытия на новое место службы.