— Подобрать оружие…

— Зачем? — поинтересовался Шелест, плюнув на цифру.

— Чтобы привыкнуть!

— Я у Томии одолжу, — сказал непонятливый иномирец и с намеком пошелестел бумагой.

— Они сделаны для девушки и мужчине не годятся! Только такой болван как ты…

— Да? Я разницы не заметил, — признался Шелест, которого долго и упорно пытались учить сражаться на мечах, но в итоге пришли к выводу, что лучше уже не будет.

— А! — разочаровано сказал Бернт, махнул рукой и на некоторое время отстал.

Шелест вздохнул с облегчением и опять попытался читать. Но счастье долго не продлилось. Еще и Томия куда-то запропастилась вместе с ежом и некому было гонять братца.

— Ты совсем не переживаешь? — спросил Бернт вернувшись.

— А должен? — спросил Шелест, мечтавший сейчас только об одном — как можно быстрее набить морды претендентам на жену и отправиться домой. А там наконец покаяться перед таким добрым и терпеливым руководителем и попросить помощи. Потому что перечитав даже часть черновика Шелест вдруг обнаружил, что успел уйти в своей самостоятельной работе не совсем туда, куда вроде бы планировал. И даже не заметил как и когда.

— Когда мне впервые бросили вызов, я переживал, — поделился личным Бернт и добавил, наверное, чтобы никто ничего лишнего не подумал: — Мне тогда было четырнадцать лет и дрались мы на ученических мечах.

— О, — восхитился откровением Шелест. — А мне вызов впервые бросили в двенадцать лет. В рамках дуэлей «нападение-защита». И наш преподаватель уснул случайно, нетрезвым был. И не заметил, как рикошетом ворота вынесло. Потом завхоз так ругался. И грозился, что мы лично эти ворота поставим на место. А мы так и не поставили. А потом школу вообще развалил тот придурок…

Бернт похлопал глазами. И разродился лекцией о традициях боев за невесту и том, каким именно образом в эти традиции вписываются бои за тех невест, которые умудрились стать чьими-то женами. Лекция, увы, была запутанная и нудная. Да и голос у братца Томии оказался усыпляющим. Так что не удивительно, что Шелест задремал. И приснилась ему какая-то чушь о том, что этого братца отправили учиться, причем, каким-то непонятным образом определили в одну группу с Томией и заставили самого Шелеста преподавать ему теорию магии. А Бернт учиться не хотел ни в какую. А потом и вовсе стал ходить по свадьбам и зачем-то вызывать на бой женихов. И женихи, как назло, оказались очень хорошими магами. И все время этого балбеса били. А Шелеста ругали за то, что не удержал. Представители сразу двух миров ругали.

В общем малоприятный был сон, и Шелест даже обрадовался, когда его разбудили.

Жалко только, что разбудили для того, чтобы сказать, что явились претенденты на Томию. В количестве сразу восьми штук.

Сразу восемь претендентов на родную дочь очень удивили Марука. Он некоторое время походил от стены к стене, спрашивая у каких-то высших сил, чем там занималась Нэлла и для чего она этим занялась. Потом Марук спросил у потолка куда смотрела стража. И только после этого пошел посмотреть на проблему.

Проблема оказалась так себе. Пять самоуверенных придурков, едва-едва ставших чьими-то учениками. Они явно слабо понимали куда вообще пришли. И приперлись только потому, что узнали — муж целой дочери главы Дома какой-то там иномирец. А про иномирцев они что знают? А только то, что происходит в хорошо изученных мирах, точнее, даже не мирах, а частях этих миров, в которые легче всего попасть.

Ну, еще эти болваны наверняка слышали сказки о том, как явившийся из бедной окраинной деревеньки гений побеждал кого-то там и становился спасителем целого Дома. Непонятно от чего, правда, но становился.

И эти болваны, естественно, даже не задумываются о том, что если они даже победят, это вовсе не гарантирует их счастливую дальнейшую жизнь. Потому что Дом не даст своего признания и защиты, а значит, и им придется сначала пережить других претендентов на эту самую жизнь.

В общем, просто наивные идиоты.

Еще двое — наемники, изо всех сил пытающиеся выглядеть поприличнее. У этих, наверняка, за плечами есть какие-то достоинства, которыми может заинтересоваться Дом. Но вряд ли этих достоинств много. Было бы, ими заинтересовались бы раньше и хотя бы узнали.

Последний — мрачный и недовольный тип. Выглядел он так, словно его заставили сюда придти и он об этом очень жалеет, но ничего сделать не может. А еще, он почему-то казался знакомым. Возможно, чей-то младший сынок, не успевший пока привлечь к себе особого внимания.

Марук задумчиво хмыкнул и пригласил всех на полигон, надеясь, что Бернт догадался привести туда Шелеста и не придется никого отправлять за ним.

— Вот! — торжественно сказал Бернт, махнул рукой вправо и пристально уставился на Шелеста, словно надеялся увидеть на его лице испуг. А может и восторг, кто этого странного типа разберет?

Шелест честно посмотрел и передернул плечами. Из восьми человек внимание привлекал только один — Шелест видел на нем какое-то сложное плетево. А это наверняка означало, что он носит на себе артефакт. Остальные были обыкновенными. Один вообще удивительно напоминал студентуса, припершегося на экзамен в надежде, что повезет и ему выпадет именно тот единственный вопрос, который он знал. Марук на этого типа, кстати, смотрел недовольно. Да и владелец артефакта стоял как можно дальше от него и слишком демонстративно не смотрел в его сторону.

— Идем, идем, — пробормотал Бернт, так и не дождавшись от Шелеста ожидаемых эмоций и, показывая пример, пошел к отцу.

Марук встретил сына одобрительным взглядом, а Шелеста персональным кивком. Потом представил мужа своей драгоценной дочери бросившим вызов, почему-то не представив их ему. Возможно, имена этих загадочных личностей положено было узнавать только в случае их победы. А проиграют, так им и надо — помрут, будут покоиться в безымянной могилке.

Потом Марук печально вздохнул, пожалел о том, что все пришли сразу и заявил, что не простит себе, если победит в итоге кто-то слабый. Поэтому жребия не будет, а будет сугубо его выбор. Сугубо по его представлениям о силе.

Претенденты на Томию это заявление проглотили. Хоть владелец артефакта и выдал кривую улыбку. Видимо, что-то оскорбительное в нем все же было.

И Шелест совсем не удивился, что первым противником оказался тот самый тип, похожий на не готового к экзамену студентуса.

— Не показывай сразу всего, — таинственно прошептал Бернт, указывая Шелесту на центр поля для боев. За что получил удивленный взгляд.

Шелест, если честно, вообще слабо представлял, как можно показать все свои умения сразу. Для этого умений должно быть ну очень мало.

— Вызов брошен, — сказал Марук и махнул рукой.

И вокруг готовой к сражению пары поднялись щиты. Штук шесть вроде бы.

Противник терять времени не стал. Дико заорал и бросился на Шелеста, размахивая мечом, как палкой. Шелест от неожиданности даже бить его не стал, просто шарахнулся в сторону и удивленно понаблюдал за тем, как этого типа собственный меч в широком замахе перетягивает влево и роняет на щит.

— Вап! — явно удивился щит неожиданному нападению и приложил обоих от всей души.

Тип заорал, уронил меч, а потом прилег рядышком и больше не встал.

— И что это было? — спросил Шелест, не ожидавший от противника подобного самоубийства.

— Первый проигравший! — торжественно ответил на этот вопрос Марук.

— Придурок! — довольно громко добавил кто-то.

Еще двое противников недалеко ушли от первого. Одного из них Шелест попросту пнул все на тот же щит, с удивлением поняв, что он его не видит. А второго перебросил через себя и он, пытаясь то ли встать, то ли убежать, вляпался туда же.

— Это не честно! — заявил один из оставшихся противников.